онлайн-покупками, не покидая «комфортной обстановки» нашего дома. Шопинг с мужчиной в офлайн магазине должен был стать воплощением мечты, но теперь в этом не было никакой радости. Услышав о плане Ксандера конфисковать мою свободу — после многих лет, проведенных в руках его отца, — я потеряла всякую надежду на то, что он станет моим освободителем. Вместо этого он оказался еще одним тюремщиком. Генри, но в другом теле.

Словно по сигналу, его глаза забегали по товарам в моих руках, пока не остановились на обручальном кольце. Ксандер нахмурился.

— Почему ты до сих пор с кольцом?

— Что?

Я прикрыла ладонью обручальное кольцо в защитном жесте.

Ксандер выжидающе поднял бровь.

— Ты не хотела, чтобы я платил за твои вещи. Тогда отдай мне кольцо. Можешь считать это залогом за одежду. Сними его.

Раскаленная добела волна гнева пробежала по моим рукам, и я отпрянула от него.

— Я не отдам тебе свое обручальное кольцо, — процедила я даже без дрожи в голосе. Кольцо было частью меня, и я никогда раньше не думала о том, чтобы снять его.

— Отдай мне кольцо, Джордан. — Выражение его лица было вызывающим, почти недовольным. — Не заставляй меня просить снова.

Я покрутила бриллиант на пальце, ненавидя Ксандера за то, что он требовал чего-то, с чем я не была готова расстаться, и ненавидя себя за то, что все еще придавала сентиментальную ценность этому неодушевленному предмету, который символизировал столько боли в моей жизни.

— Ты чувствуешь привязанность к этому украшению, потому что мой отец потратил на него кучу денег? — спросил он резким тоном. — Поэтому не хочешь от него отказываться? Чувствуешь себя в долгу перед ним?

— Дело не в этом.

— Держу пари, он купил его только, чтобы загладить вину за всех женщин, с которыми он спал.

Я настороженно смотрела на него, разглядывая массивную фигуру, которая возвышалась над моей собственной. Он скрестил руки на груди и вопросительно выгнул бровь, бросая вызов поспорить с ним.

Так что, я так и сделала.

— Всё верно. Я золотоискательница. — Горячие слова не смягчили боль после их озвучивания. — Ты раскусил меня, Ксандер, — прошипела я. — Я вышла замуж за твоего отца ради денег и не собираюсь возвращать кольцо.

Я потерла грудь, где все еще болело от того, что он так плохо обо мне думает.

Внезапно он сжал мою руку.

— Ай, — взвизгнула я, когда он сдернул кольцо, чуть не оторвав мне палец в процессе. Я смотрела, как украшение исчезает в его кармане. Шок от того, что он сделал, жалил сильнее, чем мой пустой палец. Может быть, потому что это была ненужная демонстрация силы, учитывая, что Ксандер мог сохранять свободу в отношении каждого моего действия. Неужели так необходимо было унижать меня?

Не глядя на меня, он выдвинул ящик стола и начал записывать то, что купил, в блокнот. Подписав его росчерком, который я узнала по различным товарам, на которых он ставил автографы, прежде чем позировать со счастливыми фанатами для фотографий, Ксандер бросил ручку и блокнот обратно в ящик и запер его.

— Переодевайся, если только ты не слишком привязалась к своей простыни, — сказал он, прислонившись спиной к кассе. — Ты почувствуешь себя лучше, как только сделаешь это.

Я вызывающе посмотрела в ответ.

— Я не собираюсь переодеваться у тебя на глазах.

— Так теперь ты стесняешься? Прошлой ночью ты не была такой, — огрызнулся он.

Я вздрогнула от его тона. Ксандер тоже выглядел так, словно дошел до предела, но по какой-то причине он решил подавить гнев и покорно вздохнул. Вместо этого засунул одежду в пакеты и протянул их мне, кивнув на тяжелую дамастовую штору справа от нас.

— Примерочная там.

Я ушла с опустошением в груди, но, к моему ужасу, он оказался прав. После утра, проведенного в одной простыне, перекинутой через плечо, как тога, нормальная одежда помогла мне снова почувствовать себя человеком. Было что-то невероятно бесчеловечное в том, чтобы оставаться голой взаперти, как пленница, несмотря на то, что Ксандер относился к этой ситуации как к грандиозному приключению.

Когда я вышла из примерочной, он протянул мне руку. Его пальцы легко сомкнулись на моей ладони, направляя к выходу из магазина и я отступила в сторону, наблюдая, как он снова закрывает дверь одним движением карты. Я старалась не думать о том, сколько денег он только что небрежно выкинул на меня.

Я не очень удивилась, когда следующей нашей остановкой стал ресторан.

— Кухня закрыта, — сказал он, как будто я ожидала, что нас будет обслуживать шеф-повар, — но я могу приготовить сырную тарелку.

Мой желудок заурчал еще до того, как я обдумала предложение.

— Спасибо, — пробормотала я.

Сев за один из столиков подальше от пытливого взгляда Ксандера, я достала телефон из клатча. Связи по-прежнему не было. Сообщения Генри дразнили меня светящимися черными буквами, пока я не убрала устройство. Моя щека все еще пульсировала. Я не могла поверить, что он избил меня на глазах у своей любовницы и толпы свидетелей. Но так и было. Он уже занес ногу для очередного удара, когда Ксандер появился из ниоткуда и хладнокровно вырубил его.

Ксандер ушел, как мне показалось, очень надолго за сыром и бог знает за чем еще, но когда я встала, он вынырнул из кухни, держа в руках деревянную разделочную доску, на которой было навалено больше сыров, чем я могла назвать, а также ассорти из вяленого мяса и маринованных овощей

— Ешь, — приказал он, поставив доску на стол. — Ты почти ничего не съела за завтраком.

Итак, мы вернулись к диктаторству. Я вздохнула.

— Откуда ты знаешь?

— В комнате была камера.

Я опустила сыр, который подносила к губам.

— Ты установил камеры в каютах?

— Я беспокоился о тебе. Я не знал, что ты будешь делать.

Я недоверчиво посмотрела на него, но выражение его лица было искренним, что, возможно, пугало еще больше. Я проглотила кусочек козьего сыра и выдавила дрожащую улыбку, размышляя, как мне выпутаться из этой ситуации.

Сыр был невероятным. Я обожала взбитый козий сыр. Я уставилась на доску, внезапно заметив, что на ней лежат и другие мои любимые блюда: крекеры с травами, запеченные со съедобными цветами, свежий инжир, козий сыр и испанские оливки.

Ксандер не отводил взгляда от доски, но не ел.

— Попробуй джем, — предложил он. — Это малина с розой. Мне говорили, что он хорошо сочетается с Манчего.

Под сладостью джем оказался на удивление горьким. Возможно, Ксандер имел в виду шиповник, а не розу?

Свет над головой потускнел. Я отодвинула доску с