Возможно, благородным поступком было бы засвидетельствовать, что Джордан находится в здравом уме, и подать апелляцию, чтобы отменить необходимость опеки, тем более что она отчаянно хотела свободы. Идти против ее воли было погано, но я был поганым. Где-то в глубине души я знал, что она не останется рядом, если я не заставлю ее. Что бы Джордан ни испытывала ко мне, она не желала заводить романтические отношения со своим пасынком.

Вот почему приходилось принимать такие меры, как охрана и опека. Всю жизнь я учился тому, что никто не даст мне того, что я хочу, если я не возьму это сам.

Когда я ступил на лед, холод пробрал меня до костей. Знакомый адреналин захлестнул меня, и я легко заскользил рядом со своей командой. Когда я рос, я чувствовал себя на катке более уютно, чем в своем доме. Но это чувство никогда не было таким сильным, как в этот момент.

Я взглянул на Джордан.

Сколько раз я мечтал о том, чтобы она поддерживала меня на трибунах? Хотя я наконец-то притащил ее сюда, пусть и силком, Джордан не особо поддерживала меня.

Вместо этого она продолжала бросать нервные взгляды на охранниц. По моему указанию они принесли ей завтрак и все необходимое. Они держались на расстоянии, стараясь не привлекать внимания, чтобы не спугнуть ее, но она оставалась настороже.

Джордан была в затруднительном положении. Сейчас ей было некуда идти, но как только она придумает альтернативу, то бросится бежать. Тревога засела у меня в голове, мешая сосредоточиться на разминке.

— Максвелл! — закричал тренер Фоули, когда я отвлекся от удара и не попал в пустые ворота. Это был грузный мужчина с редеющими волосами и мрачным выражением лица, с которым он не расставался. И прямо сейчас его хмурый взгляд был направлен на меня. — Какого хрена ты делаешь?

Его гнев был оправдан. Я играл ужасно, а ведь это была всего лишь разминка. Даже элементарное упражнение по передаче шайбы туда-сюда закончилось для меня плачевно.

Я любил хоккей и с нетерпением ждал возможности разделить эту часть своей жизни с Джордан. Однако мне никак не удавалось произвести на нее впечатление, и, по иронии судьбы, именно она была причиной моей плохой игры. Мое внимание постоянно переключалось на недовольную женщину на трибунах.

С такими темпами я мог бы повесить коньки на гвоздь. Теперь мне было ясно, почему тренер Фоули ненавидел, когда жены, подружки или зайки болтались на трибунах. Отвлекающие факторы, вот как он их называл. Но он не понимал, что отсутствие Джордан было бы еще большим отвлекающим фактором. Если бы я не знал, чем она занимается каждую минуту дня, то сошел бы с ума, особенно учитывая угрозы Генри, нависшие надо мной.

По крайней мере, я мог дышать, если она была в пределах моей досягаемости.

— Давай, чувак. Хватит спать. — Марк толкнул меня в плечо. — Ты так дерьмово играешь из-за нее? — Он кинул быстрый взгляд на Джордан, и тут же повернулся, чтобы посмотреть на нее еще раз.

Внезапно мне захотелось выколоть ему глаза.

— Вау! Кто она? Горячая штучка, да?

Я одарил его самым отталкивающим взглядом, оборвав на полуслове.

— Даже не думай об этом, и уж точно не смотри на нее больше, — прорычал я. — Она не для тебя.

Марк поднял ладонь в знак капитуляции.

— Эй, мужик. Успокойся. Я пошутил.

— Больше не шути так.

Он отъехал от меня, понимая, что задел за живое, но дальше все пошло только хуже.

Каждый игрок, который замечал Джордан, останавливался, чтобы взглянуть на неё еще раз. Я знал, о чем думают эти ублюдки — их жадные глаза пялились на мою женщину. Я подумывал о том, чтобы перебить всю свою команду, но Джордан уже с опаской относилась к моим намерениям. Массовое убийство не помогло бы делу.

К их чести, мои друзья по команде поняли намек после того, как я неоднократно окинул их смертельным взглядом. Это был не первый случай, когда случайная женщина приходила на тренировку в нашем джерси в надежде стать следующей миссис НХЛ. Но это был первый раз, когда я отвлекался на одну из них, и я был уверен, что после тренировки мне устроят допрос.

— Максвелл!

Тренер снова закричал, вероятно, из-за очередного крупного промаха с моей стороны.

На этот раз я не стал скрывать, что отвлекся, поскольку обнаружил, что Джордан разговаривает с тем же ассистентом, что и раньше. Она смотрела не на меня, как я вежливо попросил, а на парня, который хихикал, как маленькая девочка, над чем-то, что она сказала.

Что за черт?

Как только тренировка закончилась, я покатился к ним, вместо того чтобы направиться в раздевалку со всеми остальными.

Это пиздец.

Каждый мужчина, который сталкивался с Джордан, был очарован ею. Партнеры Генри часто становились жертвами ее обаяния. Прошедшие годы ничего не изменили. Все пялились на нее, когда мы поехали в тот загородный клуб на ланч. Мои друзья по команде были поражены не меньше, а ублюдок-ассистент смотрел на неё как влюбленный щенок.

Они не знали ее так, как я, не разделяли нашу связь и внутренние шутки. В отличие от них, мне было бы все равно, если бы Джордан была толстой, покрытой шрамами или уродиной. Я бы хотел ее все равно. На самом деле мне было бы легче, если бы она набрала вес или у нее появились прыщи. Тогда бы этого нежелательного внимания стало меньше.

Возможно, я мог бы добавлять жир в ее блюда.

Блядь.

Я чувствовал себя параноиком. В старших классах и на первом курсе колледжа я никогда не беспокоился о том, что могу потерять тех нескольких женщин, с которыми встречался — если это можно было так назвать. С другой стороны, Джордан не была просто очередной девушкой.

Она была моим наваждением и носила титул самой красивой женщины на земле.

Я начал паниковать, что другие могут узнать об этом. Я хотел спрятать свою драгоценность, потому что, если бы они узнали, то наверняка захотели бы заполучить ее, верно? Они выстроились бы в очередь и предложили все, что угодно, лишь бы она предпочла их мне.

Почему бы самой красивой женщине на земле не сделать свой выбор?

У кого еще были идеально пропорциональные черты лица?

Если бы мужчины смотрели на нее достаточно долго, они бы наверняка поняли это. Нужно было отвлечь их внимание от разглядывания. Но как?

С ядовитой иронией я мог почти понять, почему Генри держал