На дорожках никого не было, а у двери в оружейную на стуле сидел ширококостный мужчина, греясь в утреннем свете. Толстые пальцы умело обматывали оплеткой рукоять деревянного тренировочного меча. Рядом у стены уже стояли два только что починенных, а еще три меча ждали своей очереди на земле у ног мастера, рядом с кучкой кожаных ремешков.

— Благодарю за полотенце, — сказал Гэр.

— Я решил, что оно тебе пригодится. Но на будущее не забывай брать свое. — Мужчина затянул последнюю петлю и прижал ремешок пальцем, другой рукой вытаскивая из кармана складной нож. — У тебя отличная координация. Но неужели тебе не надоело тренироваться в одиночку?

— Иногда надоедает. — Гэр взял полотенце и вытер лицо.

Сидевший на стуле сменил нож на шило и протолкнул обрезанный ремешок под слои, уже намотанные на рукоять. А затем встал. Кости его позвоночника захрустели.

— Богиня, не вздумай стареть. Первой пострадает спина, — пробормотал он и вышел во двор.

У него были коротко подстриженные волосы, по цвету и виду похожие на металлическую стружку, и лицо кулачного бойца. Темно-карие, почти черные глаза, много раз поломанный нос, старый шрам на левой скуле… Этот шрам превращал любую улыбку в подобие злодейского оскала.

— Харал. Оружейный мастер, — представился мужчина. — Кто учил тебя фехтовать?

— Селенас из Дан Игорн.

— В Доме Матери, да? Понятно.

В руках Харала свистнул тренировочный меч, мелькнул в воздухе, нацелившись Гэру в ребра. Юноша инстинктивно поднял клинок, чтобы блокировать нападение, но сифрианец остановил удар на волосок от стали, дерево даже не поцарапалось.

— Быстрые руки, — сказал Харал, отступая. — Селенас хорошо тебя учил.

— Вы его знаете?

Оружейный мастер прислонил деревянный меч к стене рядом с остальными и стряхнул пыль с ладоней.

— Немного, по войне. У него до сих пор катан?

— Да.

— И он до сих пор заставляет выходить против него с парой ножей?

— Иногда с боевым шестом или со сломанным копьем. Говорит, что никогда не знаешь, от чего придется защищаться. — Гэр повесил полотенце обратно на перила и вложил меч в ножны.

— Айе, не знаешь, — улыбнулся сифрианец. — Мечи ломаются, их могут отнять, и тогда приходится сражаться тем, что есть под рукой. Я видел однажды женщину, которая оборонялась от катана сковородкой. И противник ее при этом выглядел глупо, несколько минут едва успевая отмахиваться. Покажи мне свои руки.

Ладони Гэра были темными от кожаной рукояти, но шрам все равно был отчетливо виден. Харал совершенно не обратил на него внимания, он лишь брал ладони по очереди и пробовал заскорузлой подушечкой пальца мозоли, оставшиеся после упражнений с мечом.

— А ты еще и лучник. Что ж, понятно, ты же леанец. Наверняка с самого детства поглядывал на отцовский лук, а? Сожми.

Гэр изо всех сил сжал руку Харала. К тому времени как сифрианец кивнул, чтобы он отпустил, плечи юноши уже горели. А потом ему пришлось разминать затекшие пальцы.

— Что ж, тебя не совсем испортили. Как самочувствие?

— Не идеально, но неплохо. Мастер Харал, вы давно за мной наблюдаете?

— Сегодня примерно с час, и по полчаса каждое утро на этой неделе, когда рутины побольше. — Он показал на восточный край двора, где ряд многостворчатых окон подмигивал над крытой дорожкой. — Мои комнаты вон там. И как хороший прихожанин, я поднимаюсь с первыми воробьями. Наблюдать за тобой было приятно, а я рад был отвлечься от бумажной работы. С оружием или без, я жду от каждого работы в полную силу, но когда приходится возиться с гроссбухами оружейной… — Харал криво улыбнулся. — Плохой из меня писарь.

Он почесал щеку, и его кустистые брови опустились.

— У нас еще полчаса до завтрака. Как насчет спарринга?

Предложение было заманчивым, но Гэр ответил:

— Благодарю, мастер Харал, но на сегодня я, пожалуй, закончу. В восемь у меня занятия с мастером Бренданом, а мне еще нужно принять ванну.

— Понял, значит в другой раз. У меня есть место еще для одного ученика, учти. Занятия дважды в неделю. Не могу обещать чего-то особенного, зато ты сможешь отвлечься от одиночных упражнений.

— Звучит заманчиво, спасибо.

— По правде говоря, ты окажешь мне услугу. Некоторые ученики считают, что старый боевой конь вроде меня уже ничему их не научит. А ты их немного встряхнешь.

— Чтобы спастись на пару часов от здешних мастеров, — сказал Гэр, — я готов даже вычищать конюшни.

Он взял меч и повесил перевязь на плечо.

— Время от времени мужчине нужно разминать не только мозги, — сказал Харал. — Приходи послезавтра сюда, покажешь, чему ты еще научился у Селенаса. Это будет… весело. — Харал расхохотался. — Этого они уж точно не ожидают!

Дарин рухнул на скамью напротив Гэра и поставил перед собой поднос с завтраком.

— Выглядишь так, словно на тебе долго ездили, а потом отпустили обсыхать.

Гэр отпил чаю.

— И чувствую себя так же.

— Плохо спал?

— Плохо. Слишком жарко.

— Не хватает ледяной леанской зимы? — Белистанец намазал толстый слой масла на ломоть хлеба и откусил почти половину. — Со временем привыкнешь. А я вот всегда ненавидел снег. Наверное, родился не в тех широтах.

Сунув в рот остатки хлеба, он принялся намазывать новый ломоть, прежде чем первый был проглочен.

Гэр всегда отличался здоровым аппетитом, но никогда не видел никого, кто запихивал бы в себя еду так же, как Дарин. Белистанец буквально всасывал ее.

— Не понимаю, как тебя не тошнит при такой скорости.

— Я вырос с четырьмя братьями. В таких условиях либо научишься есть быстро, либо будешь ходить голодным. — Дарин кивнул на его меч, прислоненный к стене. — Тренируешься?

— Чтобы суставы не заржавели. — Гэр зевнул так, что хрустнули челюсти. — Святые, я уже готов отправиться обратно в кровать.

— Мастера все так же тебя гоняют?

— Не сомневайся. У меня не было ни дня передышки. Покажи это, защитись от того… Коран вчера швырнул в меня рыбу.

Дарин чуть не прыснул чаем на стол.

— Рыбу?

— Макрель, похоже. Сказал, что хочет проверить, как я буду реагировать на неожиданную атаку.

На первый взгляд Коран казался кротким, но за часто моргающими глазками и розовым бутоном рта скрывался разум, острый, как лучшая йилдская сталь. Убийственные файерболы Гэра не удивили, и его щит с легкостью отразил атаку, как и последующий ледяной шторм, хотя несколько острых льдинок все же проскользнуло сквозь плетение, прежде чем он смог их отбить. Коран просто стоял, сложив руки за спиной, и наблюдал за ним с легким любопытством на круглом лице. Когда в Гэра полетел неожиданный «снаряд», выражение лица Корана не изменилось.