«Тебе или машине?» — хотел съязвить я. Но опять промолчал. В конце концов, не мне разбираться с ментами, если что.

— Чем спор-то закончился? — вернулся я к теме. — Кто тебя выбрал?

Мальчишка скривился.

— Да, блин… Отдали меня самому старому. Видимо, драться между собой не захотели. Я поначалу на них жутко обиделся.

— Почему?

— Мой учитель — отстой. Лысый старпер в мятом пиджаке. Любой из других выглядит круче его раз в десять. Не понимаю, почему он все еще Красный лорд.

— А отказаться ты не мог?

— А что я могу против пятерых? — злобно спросил он.

Мне показалось, что его глаза под очками полыхнули красным, как угли в золе.

Я решил свернуть опасную тему. Похвалил машину. Попал удачно — мальчишка тут же оживился.

Следующие минут двадцать я слушал непрерывный восторженный треп. Машину ему подарил отец на окончание школы. Видимо, решил сэкономить на оплате Оксфорда. Зачем покойнику высшее образование?

Хвастался Моралес так долго, что успел мне жутко надоесть. За это время мы проехали весь город насквозь вдоль Невы и возле Вантового моста вывернули на кольцевую.

«Зачем он меня пригласил? — разочарованно подумал я. — Машиной похвалиться некому, что ли?»

— Обожаю гонки! Знаешь, какая у меня скорость атаки? Быстрее меня нет ни единого дракона в Питере!

— Не надо. Я уже понял.

— Ни фига ты не понял! Ты еще не знаешь, что такое «быстро»!

— И знать не хочу! — прокричал я, потому что в салоне стало шумно, несмотря на идеальную звукоизоляцию. Я глянул на спидометр — скорость была уже за двести и продолжала увеличиваться. Попутные машины сливались в цветные пятна, мгновенно оставаясь далеко позади. Я сидел, рефлекторно вцепившись в сиденье, и прикидывал, успею ли в случае чего превратиться.

Слева промелькнуло что-то сине-полосатое. Меня швырнуло вперед, ремни подхватили, мягко вдавили в кресло. С тормозами у этой тачки тоже было все в порядке.

Моралес подрулил к обочине, остановился, опустил стекло и вступил в оживленную беседу с гаишником. Я прислушался.

— …совсем очумели! Двести двадцать километров в час!

— Да, я в курсе. Что-то еще?

— Ваши документы!

— Какие документы?

— На машину! Или тебе папа еще права не купил?

— Не купил, времени не было, — дерзко ответил Моралес. — По каким дням в ментовке распродажа?

Гаишник разозлился.

— Так. Остроумный, значит, попался. Ну-ка, выйти из машины!

Меня вдруг окатила волна жара, отозвавшись во всех печатях, словно в витражных стеклах. Глаза Моралеса разгорались красным пламенем под темными очками. Он умышленно балансировал на грани превращения. Его драконья сущность походила на отсвет далекого, но мощного пожара.

— Мужик, может, тебе еще дыхнуть? А, мужик? Давай дыхну!

— Вышел из машины, сопляк!

— Уже выхожу!

Я шестым чувством понял, что сейчас на моих глазах произойдет убийство. Придумать что-то разумное не оставалось времени — я перегнулся через Моралеса и сказал менту, скорчив зловещую морду:

— Ты на номер-то посмотри. А потом проверь свой ВИП-список. Еще слово, и завтра будешь махать не палкой, а метлой.

Гаишник скривился, однако на номер глянул. И насупился.

— Проезжайте, — процедил сквозь зубы, резко развернулся и отошел от машины. Я вздохнул с облегчением. Но оказалось, рано. Моралес вовсе не собирался покидать поле боя.

— А может, все-таки дыхнуть на прощание? — крикнул он менту в спину и открыл дверь.

— Отстань от него! — Я схватил пацана за руку. — Поехали!

— Я должен его наказать, — Моралес вырвался и снова полез наружу. — Поставить хама на место! Он меня оскорбил!

— Оскорбить может только равный, — возразил я. — Покарай ничтожного своим презрением.

С огромным трудом мне удалось его уговорить, и мы оттуда уехали. Моралес вел машину рывками, перестраиваясь так, словно шел на таран. Казалось, он так и ищет, на ком бы выместить злобу. У этого парня слишком часто менялось настроение. Да я и сам рядом с ним начал нервничать. Мелькнула мысль, что он под каким-то наркотиком. Или его дурманила обретенная мощь? Да, это вернее. Он просто упивался собственным величием.

— Не дуйся, ты все сделал правильно, — успокаивал его я. — Что такое мент? Пустое место, жалкий, ничтожный человечишка. В том, чтобы его испечь, нет никакой славы. Помню, как-то раз мой воспитатель привез меня на Невский и дал задание: выследить и убить первого дракона, который попадется навстречу. Вот это был реальный драйв!

— И как? — хмуро спросил Моралес. — Получилось?

— Э, самое сложное было распознать его вид. А уж дальше все покатилось само…

Я принялся подробно описывать приключение с Кромом, всячески приукрашивая и похваляясь. Моралес слушал как зачарованный, к моей радости понемногу сбавляя скорость. Под конец он припарковался у обочины, весь поглощенный рассказом. Я даже умилился — все-таки он был совсем мальчишка.

— Круто, — сказал он завистливо.

Ему страстно хотелось тоже поразить меня каким-нибудь героическим деянием, но таковых не было, а чтобы наврать без подготовки, не хватало воображения.

— И как это у тебя получилось — одновременно ударить зеленого инфразвуком, вбить между вагонами и поджарить?

— Практика, — пожал я плечами. — Глава моего клана считает, что боевые навыки — самое важное. А ты многих драконов уже убил?

— Мой старпер вообще никогда не сражается и мне не дает, — стиснув зубы, ответил Моралес. — Он и превращается-то редко, по большим праздникам…

Я уже собрался фальшиво посочувствовать ему, дескать, все впереди. Но тут Моралес поднял голову, блеснул глазами, и на его лице появилась коварная улыбочка. Мне она сразу не понравилась. Кажется, мальчишку посетила какая-то нехорошая мысль.

— О, что я придумал! Отличная идея!

— Что за идея? Может, не надо?

— Скоро узнаешь.

Двигатель взревел, машина сорвалась с места, как ракета, и понеслась по кольцевой на север.

— Куда едем? — не выдержал я минут через десять (все это время Моралес таинственно молчал, а на его лице сменились все оттенки злорадства).

— За город.

— И что там?

— Гнездо моего учителя. Покажу тебе, если хочешь.

«О! — обрадовался я. — Вот это в самом деле интересно!»

Тот зал, где я тренировался в июне, Грег снимал у Красного клана — это я уже знал. Но гнездо — совсем другое дело. Грег рассказывал, что дракон связан с гнездом так же тесно и неразрывно, как с собственной шкурой. А оно, в свою очередь, — со стихией своего владельца. Попросту говоря, гнездо можно назвать личным трансформатором и накопителем стихийной энергии. Самым сложным было выбрать для него правильное место. Разумеется, «адрес» гнезда держался в строгой тайне, даже от драконов своего же клана. Я, например, понятия не имел, где гнездо Грега или Валенка (бабкина квартира им явно не была), и есть ли они вообще. Так что щедрое предложение Моралеса, показавшееся сначала таким заманчивым, через минуту меня насторожило.