Мы вообще-то пошли в прачечную за пароваркой для овощей. И я за ней потянулась, и он тоже за ней потянулся, притиснулся ко мне своим хозяйством и… я превратилась в какую-то сумасшедшую порнозвезду-нимфоманку!

Пенни всхлипнула от хохота:

— О, нет!

— Да, да, да. А потом был вообще кошмар!

Я еле могла выговорить то, что собиралась сказать. Но мне надо было сделать это. Я просто не могла больше этого выносить!

— Пенни… я… я закончила.

— Закончила? — Пенни с трудом выговаривала слова сквозь смех и похрюкивание. — Что значит «закончила»?

— Ну… кончила же, как ты не понимаешь. — Мой голос упал до шепота. — У меня был оргазм. Но все, что он делал, — трогал меня рукой, наверное, минуты две!

Я сжала трубку, ожидая, когда у Пенни пройдет очередной приступ истерического смеха.

— Погоди, — произнесла она. — Вы трахались?

— Нет, не трахались. Все, что мы делали, — это целовались, ну, пообжимались, потерлись там… ну и он меня немного потрогал. Нет… правду сказать, много. — Все произошедшее помнилось как в тумане, вызванном возбуждением и помешательством. И его, и моим. — Но все произошло так быстро… Так быстро никогда не было.

Мой резко сократившийся словарный запас вызвал у Пенни новый припадок смеха.

— Ты что, шутишь?

— О Пенни! Мне и так стыдно! Давай же, помоги мне!

— А чем я тебе помогу? Выключу остолопку в твоей голове? Почему ты из всего делаешь проблему?

— Потому что это было в прачечной, боже мой. Это не похоже на меня! Я не какая-нибудь подружка Ричарда, которая на такое пойдет!

Пенни помолчала.

— А-а-а, теперь понятно. Значит, так, слушай меня, Сэди Тернер: нет ничего ужасного в том, что двое взрослых людей получают удовольствие друг с другом, где хотят и как хотят, если они не состоят в браке с кем-то другим. То, чем занимался Ричард, называется изменой. А то, чем занималась ты, — старым добрым развлечением.

— Тогда почему я чувствую себя такой дурой?

— Потому что ты и есть дура. Не потому что баловалась с Дезом, а потому что переживаешь из-за этого. Ты не можешь расслабиться? С каждым днем ты все больше становишься похожа на маму.

— Я не похожа на маму!

— Похожа-похожа. Тебя так волнует, что подумают окружающие, что ты даже не в состоянии понять, чего хочешь сама. Подумай об этом. И да, скажи-ка, а что случилось дальше?

У меня не было сил сопротивляться оскорблениям сестры. Придется отложить спор о моем сходстве с мамой до следующего раза.

— Дальше?

— Да, после того, как ты кончила.

Я поморщилась:

— Блин, Пенни, не надо было тебе ничего рассказывать!

Она снова заржала:

— Ты ужасная ханжа. Ладно. Что произошло после твоей недостойной леди реакции на его… ручную разминку?

Я прижала телефон к губам:

— Я сбежала.

— Ты… ты сбежала? То есть как это — сбежала?

— Ну… мне просто было так стыдно после… ну ты понимаешь… И я оттолкнула его и выбежала из дома. А затем прибежала сюда и позвонила тебе.

— О господи, Сэди! Ты идиотка! И что он сделал?

— Да понятия не имею! — воскликнула я. — Но бежать за мной он был не в состоянии, понимаешь? У него был… ну ты понимаешь. Парни не могут бегать, когда у них так…

В трубке Пенни что-то стукнуло, когда она выронила ее, а резкий звук ее смеха я вряд ли когда-нибудь смогу забыть. Когда она отсмеялась, ее ответ был прост:

— Вернись немедленно. Скажи ему, что у тебя какое-нибудь нервное расстройство вроде оргазмофобии. И обещай ему, что такого больше не произойдет.

— Он же врач, Пенни. А то он не знает, что никакой оргазмофобии не существует!

— Ладно, тогда скажи ему правду. Что он притягивает тебя как магнит, но ты полная бестолочь во всем, что касается мужчин, и поэтому тебя пугают отношения.

— И что, это заставит его полюбить меня?

— Он уже тебя полюбил… Ну, по крайней мере до того момента, как ты бросила его на произвол судьбы в прачечной. В прямом смысле.

— Пожалуйста, перестань надо мной смеяться. — Я подперла голову рукой.

— Прости. Но тебе придется вернуться сейчас же. Чем дольше ты ждешь, тем труднее придется. Да. А я очень занята.

Я услышала, как она по чему-то барабанит пальцами.

* * *

Дез открыл дверь, но его приветствие было уже куда менее пылким, чем в прошлый раз. Кажется, он не удивился, увидев меня. И не обрадовался.

— Привет, — сказал он.

— Привет. — Я мяла в пальцах подол сарафана. — Могу я зайти на минутку?

— Ладно. — Его голос звучал сухо. Он сдвинулся в сторону, открывая дверь пошире. — Я оставлю ее открытой на случай, если тебе снова вздумается сбежать.

Ах, вот, значит, чем все кончится! Мне было стыдно, как Фацо, которого отругали за украденный со стола бутерброд. Я аккуратно прикрыла за собой дверь. Я стояла столбом, мой мозг был ослепительно, великолепно пустым, а Дез выжидающе смотрел на меня.

— Прости, — прошептала я.

— Прости? — Он насупился. — Какого черта, Сэди?

— Я не собиралась убегать.

— Хорошо. — Казалось, одних извинений ему мало. — Но я так и не понял, что случилось. Вот все идет отлично и здорово, а в следующий момент ты вдруг отпихиваешь меня и даешь деру! — Он сложил руки на груди.

Я почувствовала, как жар заливает мое лицо и шею.

— Ты никогда не слышал об оргазмофобии?

Он издал какой-то ворчащий звук и нахмурился еще сильнее.

— Я просто растерялась, понимаешь?

— Растерялась?

— Да. — Чтобы не смотреть ему в глаза, я принялась пристально рассматривать свои ногти.

— Растерялась. — Он склонил голову. — Что это значит?

— Это значит огорчилась или перенервничала.

Он снова опустил руки, будто не зная, куда их деть. Его вздох был нарочито громким:

— Я знаю, что означает это слово, Сэди. Но я понятия не имею, что имеешь в виду лично ты. Почему ты растерялась?

Я прикусила губу.

— Послушай, я не хочу выглядеть идиотом. — Он сжал кулаки. Каждая черточка его лица, казалось, выражала разочарование. — Я просто не понимаю, что я сделал не так на этот раз.

Это стало для меня сюрпризом. Так вот о чем он думал! Что это он виноват!

— Ничего, Дез.

— Тогда почему ты ушла? — Его голос дрогнул от досады.

— Потому что испугалась! — выпалила я.

И это действительно было так. Обидная правда, которую я так не хотела признавать. Мое влечение к нему грозило все испортить. Я не могла позволить ни одному мужчине иметь надо мной такую власть. Ни за что — после всего, что произошло у меня с Ричардом.

Дез потер подбородок и