на плацу застигла его врасплох. Хотя легатов, как и остальных офицеров, на этот совет не звали, он счел, что присутствие императора обязывает его быть. Поправляя амуницию и вытирая на ходу пот, Линий, поприветствовав Иоанна, занял место рядом с Лукой. С трудом переводя дух, он прошептал тому на ухо:

— Что случилось⁈ Началось⁈

Велий промолчал, недоуменно пожав плечами, а вот Иоанн, услышав долетевший шепот, сразу понял, что имел ввиду легат под «началось».

«Они все, — с некоторым тревожным удовлетворением подумал Иоанн, — каждую секунду ждут моего сигнала о захвате власти».

Это открытие было не таким уж и открытием, но в очередной раз показало, насколько он заблуждался и насколько был прав Наврус.

Осмотрев еще раз встревоженно-насупленные лица, Иоанн попытался улыбкой разрядить сгустившееся напряжение. Получилось не очень, но он все же начал, как планировал, хотя реальная картинка сильно отличалась от воображаемой.

— На завтра намечен военный совет с партнерами. — Нажим на последнее слово вызвал понимание в глазах собравшихся и придал Иоанну уверенности. — Будем решать, что делать с Уром. Я уже выслушал рекомендации моих советников, но прежде чем принять решение, хочу узнать ваше мнение.

Он взял паузу, словно давая им возможность высказаться, но никто не проявил инициативы — наоборот, центурионы выглядели слегка ошеломленными. Ситуация была настолько непривычна для них, что каждый чувствовал себя, как на горячей сковороде, и единственным желанием было побыстрее с нее соскочить. Иоанн предвидел такой оборот: все выглядело точь-в-точь, как при обращении императора Клавдия к солдатам перед началом восточного похода. Поэтому, не смутившись, он просто добавил патетики, одновременно стараясь придать разговору менее официальный характер.

— Вы те столпы, на чьих плечах стояла и стоит непобедимость нашей армия. Кому, как не вам, находящимся у самых корней, видеть все проблемы и недостатки нашего сегодняшнего положения? Я, император, взявший на себя бремя власти, хочу увидеть всю картину целиком, а не только глазами советников. Для меня важно знать, что думает армия и вы, ее лучшие представители. Надо нам брать Ур или нет? Если да, то как? Продолжать блокаду города и ждать осадные орудия или, может, начать подготовку к штурму уже сейчас?

Молчание продолжалось, и Иоанн, разволновавшись, добавил уже от себя то, как он чувствовал этот момент.

— Не бойтесь, мне не нужны от вас красивые слова — их я уже наслушался от советников. Мне нужна правда — такая, какая она есть!

Появившиеся ухмылки на лицах ветеранов показали ему, что про советников он попал в точку, а значит, авторитет Навруса не так уж и незыблем.

Взгляд Иоанна, прошедший по лицам собравшихся, требовал ответа, и Понций, центурион первой когорты, выступил вперед.

— Мой господин, брать город или нет, ты сам решай, тут мы тебе не помощники, но коли решишь брать, то сразу скажу. Если уж блокировать город, то так, что бы и мышь не проскочила, а то что же — другой берег реки совсем открыт. Выше по течению река мельчает, можно вброд перейти — коленей не замочишь. Что толку, если мы закрываем подступы к городу с долины, когда со стороны гор подходи кто хочешь.

Иоанн почувствовал, что поплыл. Мало того что он понятия не имел, почему подходы к городу со стороны гор не заблокированы, так вдобавок с ходу ему в голову не приходило, что с этим делать. И он произнес первое что пришло в голову, только чтобы просто потянуть время.

— Хорошее предложение, Понций. — Вопросительный взгляд импульсивно дернулся в сторону Велия, и невозмутимое выражение лица бывшего телохранителя подсказало Иоанну отличный выход. С чувством человека, выкрутившегося из щекотливого положения, он посмотрел на не ожидавших подвоха командиров:

— Давайте послушаем, что нам скажут легаты.

Головы всех собравшихся вслед за цезарем повернулись к Марку и Велию. Первого неожиданное всеобщее внимание вогнало в ступор, и он не нашел ничего лучше, как с задумчивым видом невразумительно промычать, мол, решение принимал не он, и…

Лу́ка же внимательно осмотрел крутые склоны гор на другом берегу и начал говорить неспешно и рассудительно:

— Я человек новый и в прошлых советах не участвовал, но могу предположить, что рельеф с той стороны слишком изрезан, поэтому полная блокада растянет наши войска и затруднит эффективное командование ими.

Прозвучало довольно убедительно, и центурионы закивали, соглашаясь с доводами легата, а Понций с видом «ну вот, влез не свое дело и получил по сусалам» шагнул обратно в строй. В это момент Иоанн подумал, что сейчас было бы хорошо ему самому вставить что-нибудь умное, опрокидывающее предыдущую стратегию и поддерживающее предложение центуриона. В памяти зашелестели страницы толстенного тома о стратегии и тактики осаждающей армии Гая Флавиния Мора. Щелк! В голове открылся нужный абзац, и на губах Иоанн появилась довольная улыбка.

— Мне кажется, центурион прав.

Эти слова вновь поменяли настроение собравшихся, и все дружно уставились на цезаря, а тот провел здоровой рукой, словно очертив периметр города.

— Для полной блокады нет нужды окапывать Ур сплошной линией укреплений — достаточно занять ключевые точки, дающие контроль над тропами к перевалу, и в первую очередь — нижнее плато у стен города. Думаю, если поставить там второй укрепленный лагерь и осуществить полную блокаду, то мы сможем отрезать осажденных от всякого сообщения с внешним миром, а наши войска на другой стороне добавят страха в головы горожан.

Теперь все дружно закивали, соглашаясь с цезарем, одновременно гордо и одобрительно поглядывая на Понция, мол, знай наших, мы тоже кое-что понимаем в воинском деле, не вчера родились! И как-то так получалось, что Иоанн вдруг тоже оказался для них на той ж стороне, что и Понций: «Увидел, разглядел солдатскую мудрость! Не прост наш император, ой не прост, хоть и зелен совсем»!

Неожиданно для всех вперед вышел самый пожилой ветеран и под затихающий гомон хитро зыркнул из-под кустистых бровей.

— Уж коли сам император спрашивает наше мнение, то мне вот что вспомнилось.

Позади него тут же раздались смешки: «Ну, Тит сейчас загнет из старины глубокой… До вечера не разойдемся», но Иоанн, подняв руку, остановил перешептывания. Центурионы мгновенно затихли, а ветеран продолжил:

— Еще при Константине Великом взяли мы как-то в осаду крепость. Осадные орудия, прям как сейчас, были далеко, а город надо было брать. Вокруг пустыня — ни деревца, ничего. Из инструмента под рукой только лопата. И вот тогда приказывает нам император насыпать три вала, чтобы каждая насыпь, как широкая дорога, вела