Вертолеты включили посадочные фары и, опасно покачиваясь, сбросили скорость до минимума. Теперь они едва заметно ползли вперед наперекор урагану, удаляясь от меня немногим быстрее обычного пешехода.

«Похоже, не по мою душу. Прижаты ветром… Будут садиться, чтобы переждать ураган… Это что же сейчас должно твориться на высоте, если они почли за лучшее посадку в таких условиях?»

От замыкающей клонской машины меня отделяли с полкилометра. При ясной погоде я был бы мгновенно распознан системой автоматической селекции целей и предстал бы на прицельных экранах стрелков-операторов во всех деталях.

А сейчас? Что может сработать против меня? Инфракрасные фильтры ноктовизоров? Вполне вероятно, но ветер-то горячий! Плюс песок, пыль… Вряд ли я представляю собой такую уж контрастную цель…

Но благодушествовать не стоило: песчаная буря могла закончиться столь же внезапно, как и началась.

Обидно было возвращаться назад, ведь последний километр дался мне с особым трудом – я прошел его против нарастающего ветра. Но все-таки я пополз прочь.

Отступив метров на сто, я оказался за тем самым двухрумбовым поворотом каньона и, соответственно, дороги. После этого я отважился поглядеть, как там поживают вертолеты. Но они полностью скрылись среди беснующихся химер пыльной бури. Да и потемнело – дело шло к вечеру.

Зато моя новая наблюдательная позиция позволяла видеть часть западной стены каньона. Хотя скалы казались почти отвесными, мой наметанный глаз обнаружил вполне сносный спуск. Если не считать пары неприятных мест, где придется, повиснув на руках, прыгать с высоты человеческого роста, этот спуск можно было даже признать козьей тропой – грунт на некоторых участках казался подозрительно утоптанным.

Коз, правда, на Глаголе замечено не было… Но вот курицы водились! Это наука в моем лице доказала экспериментально! И манихеи водились – если считать курицу доказательством, конечно…

Причем, хотя в каньоне ревел ветер, пыль с песком через него не несло. Вихри лохматились по кромке обрыва, но пыльные рукава мгновенно рассасывались, стоило им опуститься в каньон.

«Держу пари, это один из побочных эффектов Мути…»

Итак, у меня появился выбор.

Сейчас, под прикрытием пыльной бури, я мог убраться от вертолетов подальше. Почти безопасный вариант, но, увы, отдаляющий меня от узловой точки моего маршрута, в которой я намеревался поворачивать на восток.

Второй вариант наверняка получил бы одобрение капитан-лейтенанта Меркулова, потому что представлял собой авантюру высшей пробы. А именно: спуститься по «козьей тропе» в каньон и, борясь с губительным воздействием густой Мути (либо безосновательно надеясь на то, что попадется слой с нормальным давлением), обойти стоянку вертолетов по берегу Стикса.

Ну а затем, как обычно, действовать по обстоятельствам. Если условия внизу окажутся сносными, я пойду по дну каньона и дальше. Если Муть начнет доставать – километра через полтора-два придется искать выход из каньона наверх. Главный риск заключался во втором «если», потому что можно было ведь и не вылезти, потеряв сознание от повышенного давления и тихонечко отдав концы.

Так что же выбрать? К черту все – и драпать назад, на юг? Или снова же к черту все – и вперед, на север, в объятия смертельной опасности?

Я зря утруждал свои захиревшие мозговые извилины: жестокая природа Глагола избавила меня от необходимости выбора.

Перекрывая многоголосый посвист бури, рявкнул гром. Загрохотало одновременно повсюду – слева и справа, спереди и сзади, над головой.

Ударила первая молния.

О, это был не просто гром – акустический девятый вал!

Не просто молния – термоядерный взрыв в небесах!

За несколько секунд буря достигла апогея. Я почувствовал, что приподымаюсь над землей, как аппарат на воздушной подушке.

Мои пальцы судорожно искали пучок травы, крошечную былинку, но вокруг была только глина – твердая, как камень. Не за что зацепиться!

Еще миг – и меня потянуло к обрыву.

«Ну, прощайте, ребята…»

В ту же секунду на меня обрушились удары: по затылку, по спине, по заднице.

Град!

Не скажу «с куриное яйцо» – так, с ноготь на большом пальце… Но больно-то как!

Зато буря прекратилась мгновенно, будто кто-то там наверху выключил Главную Турбину Планеты.

Град быстро сменился ливнем.

Легко догадаться, чем я был занят в те минуты. Еще не пошел дождь, а я уже изучал подобранные с земли градины.

Обычные ледышки… На языке превращаются в воду…

Минуты две я еще осторожничал. Лизнув градину, прислушивался к своим ощущениям. Не вскипает ли кровь, превращаясь в серый напалм? Не замолкло ли сердце? Не холодеют ли конечности (холодеют, холодеют: переход от бури к грозовому ливню сопровождался стремительным падением температуры).

В ответ на мои опыты организм талдычил одно и то же: довольно осторожничать! вода! воды! еще воды!

И тогда я устроил настоящее пиршество. Хрустел оставшимися градинами и запивал их водой, собранной в ладони.

Пока я утолял жажду, воздух стремительно очищался. Дождь прибил пыль к земле. И хотя солнце уже скрылось за горами, отдавая планету во власть сумерек, дальность прямой видимости сразу возросла.

Я снова увидел конкордианские вертолеты. На таком расстоянии, за стеной дождя, опознавательные знаки и эмблемы превратились в нечитабельные цветовые пятна. Но, судя по неуместной, демаскирующей белой окраске, часть перебросили на Глагол совсем недавно, причем не с фронта, а из метрополии.

Воздушная кавалерия Второго Народного?

Точно.

Кроме вертолетов, объявилась и другая техника.

Похоже, я неправильно оценил первоначальное намерение конкордианских пилотов: продолжить полет, как только скорость ветра снизится до приемлемой…

Вместо того чтобы подняться в воздух, транспортно-десантные гиганты откинули кормовые аппарели и выпустили БРАМДы – бронированные разведывательные машины десанта.

По классификации-то они «разведывательные». Но из длинноствольной пушки лупят так, что на пяти тысячах метров любой танк остановят! Правда, линейный танк их достанет самонаводящимся снарядом из-за горизонта, но мне сейчас в том утешения мало… Меня скупая очередь из пушки разнесет в клочья быстрее, чем я услышу хлопок первого выстрела.

Машины пока что никуда не ехали – только лениво вращали командирскими башенками. Вокруг них под дождем суетились солдаты в полной боевой выкладке…

«Высылают разведку? Выставляют боевое охранение?.. В любом случае пора линять. Немедленно!»

Активность клонов не сулила ничего хорошего. Если я мог видеть их невооруженным глазом – значит, они, со своей техникой, и подавно могли заметить меня! В любой момент!