– У меня есть один знатный сарацинский пленник. Неважно, откуда он у меня. Он примечателен тем, что, помимо всего прочего, был связан когда-то с орденом ассасинов. Не знаю уж, каким образом, но ему известно много их тайн. И некоторые из них он согласился раскрыть в обмен на свободу. В частности, он рассказал, что к сокровищнице замка Ламазар под горами проложен секретный туннель. Он знает, где находится вход в него, и готов показать это место. Там должны находиться несметные богатства, и сотой доли которых хватило бы, чтоб провести безбедно остаток жизни. Признаться, у меня не хватает духу в одиночку идти туда, уж больно зловещая слава окружает крепости Старца Горы… Поэтому я хочу предложить вам пойти со мной и по-честному разделим на троих добычу.

Он замолчал. Мне сразу не понравилось это предложение. Слишком много здесь было неясного. Что за пленник? И его связь с ассасинами не могла не настораживать. Монтиньяк явно недоговаривал. Но мне слишком хотелось золота, и потому я согласился. Спьяну дал согласие и Максимилиан. Мы сговорились на другой день отправиться к ассасинам и после этого разбрелись.

Ночью пришел Максимилиан и все еще пьяный разбудил меня.

– Арчибальд, – сказал он, – что-то мне не дает покоя это история, я пьян, и мне трудно понять, где правда.

– Это трудно всегда, Максимилиан, – ответил я, – не только спьяну… – и я заснул.

Утром, протрезвевшие, мы, как и договаривались, встретились с Монтиньяком у ворот крепости. Он привел с собой сарацина со связанными руками и печальным взором.

– Доброе утро, друзья, – поприветствовал нас маркиз, – ну что, готовы ли вы отправиться в крепость Старца Горы?

К этому, наверное, нельзя быть готовым, уж слишком рискованное это предприятие, но мы сказали, что готовы, и, оседлав коней, отправились в путь.

Вскоре мы были в горном Ливане. Наш путь лежал к одной из крепостей ассасинов – к Ламазару. Крепость стояла на высокой скале, мрачная, как демоны в преисподней. Через перевал к ее воротам вела извилистая дорога. Здесь мы остановились.

– Ну что, Ибрагим, – обратился Монтиньяк к пленнику, – вот мы и пришли. Впереди Ламазар, стало быть, вход в катакомбы должен находиться где-то здесь. Показывай, где он, и тотчас, как и обещал, я отпущу тебя, но если ты соврал, я отдам тебя ассасинам, а уж Старец Горы придумает, как тебя казнить поинтересней.

– Ты жестокий человек, маркиз, – сказал сарацин, – но я сдержу слово. Вход в подземелье находится совсем близко отсюда, в нескольких сотнях шагов. Нужно свернуть с дороги и пройти немного по склону холма… – он махнул рукой, указав направление.

– Ну, что ж, веди нас, – проговорил Монтиньяк. И мы отправились за мусульманином.

Минут через десять у подножия горы мы увидели заросли терна возле обвала камней.

– Вход здесь, – сказал Ибрагим.

Обдирая руки о колючие ветви, мы раздвинули кусты, и действительно, за их зарослями оказался узкий лаз, закрытый тяжелой дверью.

– Вот вход в туннель, – промолвил пленник.

– Но он же заперт, – воскликнул маркиз, – как мы туда попадем?!

– Не знаю, – равнодушно сказал Ибрагим, – меня это не касается. Я обещал показать, где вход, и выполнил это. А ты дал слово, что освободишь меня.

Маркиз взорвался.

– Мы так не договаривались, Ибрагим! Ты обманул нас! – закричал он.

– Мы именно так и договорились, рыцарь. Ты что же, нарушишь свое обещание?

В припадке ярости Монтиньяк выхватил меч и хотел уже броситься на сарацина. Но всех выручил мой слуга. Юсуф ибн Али был когда-то торговцем, карманником и вором. Он умел открывать любые замки.

– Арчибальд ибн Томас, – сказал он, – позвольте мне. Я смогу открыть эту дверь.

Юсуф повозился с замком минут пятнадцать и с тихим щелчком открыл его. Дверь заскрипела на ржавых петлях, из катакомб пахнуло промозглой сыростью. Перед нами открылся темный тоннель, ведущий вглубь горы.

– Вход свободен, – сказал Ибрагим, – теперь ты сдержишь слово, крестоносец?

Монтиньяк молча развязал ему руки, и через мгновение сарацин скрылся с глаз.

– Ну что ж, друзья, – проговорил маркиз, – вот и открыта дорога прямиком в логово ассасинов…

Мы стояли перед отворенной дверью, ощущая сильное волнение. Нам троим были хорошо известны коварство и жестокость послушников Старца Горы. И каждый из нас понимал, что могло ожидать впереди в этом зловещем туннеле. Воображение рисовало хитроумные ловушки, открывающиеся в полу ямы и копья, вылетающие из стен. Нам представлялись засада, внезапное нападение и острые кинжалы, вонзающиеся в сердце из-за угла… Об ассасинах ходили леденящие кровь истории, и, увы, они были правдивы.

– Я думаю, нам не нужно идти туда всем, – неуверенно сказал Монтиньяк, – кто-то должен остаться и караулить выход…

Это было дельное предложение. Но как определить, кому оставаться у входа? Мы решили тянуть жребий. Волей фортуны остаться выпало мне. Не знаю, почему судьба распорядилась именно так… Маркиз и Максимилиан вдвоем отправились в темные катакомбы, а я должен был ждать их возвращения. Со мной остался мой слуга Юсуф ибн Али.

Мы ждали долго. До наступления вечера мы были уверены в благополучном исходе, считая, что они обязательно вернутся. На второй день мы начали понимать, что это не так. Когда солнце упало в третий раз, я осознал, что дальнейшее ожидание бессмысленно.

– Арчибальд ибн Томас, – сказал Юсуф, – мне жаль говорить вам, но они точно погибли…

– Я понимаю это и сам, Юсуф, – ответил я, – но все же у меня еще теплится надежда…

– Нет, господин, – грустно произнес он, – нет надежды, от ассасинов не возвращаются, поверьте сыну Востока…

Я верил ему. И знал, что он говорит правду. Мы прождали их очень долго, и если они не вернулись за это время, то уже никогда не вернутся. Поэтому мы отправились обратно в Керак.

Вот и вся история, Мария…

***

Все это время она молча слушала, не проронив ни слова. Ее глаза были полны печали. Но она не хотела плакать.

– Что же случилось тогда в катакомбах? – спросила Мария спустя несколько минут.

– Я не знаю, – промолвил Арчибальд, – случиться могло все что угодно. Эта история сразу не нравилась мне. И маркиз Монтиньяк, надо признать, был очень мутным человеком… Мне кажется, изначально он что-то недоговаривал об этом деле… Скорее всего, их убили исмаилиты. Вполне возможно, что отпущенный на свободу Ибрагим отправился прямиком в Ламазар и рассказал там, что крестоносцы пробираются в крепость через тайный ход… Это наиболее вероятно… Хотя иногда я начинаю сомневаться. Я не хочу клеветать на, может, ни в чем не повинного человека, но порой я думаю, что Монтиньяк сам был как-то