Отцу нехорошо стало уже после фразы Наавира «когда мы с тобой к вам приезжали», но после последнего предложения он и вовсе разгневался.

– Папа, Наавир тогда был маленьким котенком, он на тот момент только переродился, и ему нужно было быть рядом со мной так как он подпитывался моими эмоция… – Я осеклась.

Нет, действительно, а как отцу сейчас все объяснить?!

Объяснил все Наавир:

– Короче, Орон, дело такое – малышка меня спасла, а так как эмоций там было много, я сумел достаточно быстро вырасти, перестроить тело, вернуть собственную магию, и теперь я полноценный дракон и да, скоро женюсь.

– Леди Верис дала согласие? – обрадованно воскликнула я.

Чуть скривившись, Наавир пояснил:

– Шаена даст, тут без вопросов, а вот с Эллохаром будут трудности…

– Почему?

Дух Золотого дракона пожал плечами и задумчиво ответил:

– Вероятно, потому, что он такой же суровый мужик, как и твой отец, и считает, что нечего всяким возродившимся духам ухлестывать за его бывшей ученицей, а ныне преподом в его школе. Но ничего, мы, драконы, народ настойчивый.

Мой отец хмуро перевел взгляд с меня на Наавира, но сказать ничего не успел, Наавир был быстрее:

– Да я понял, за что вы дочь ругаете, – весело сообщил он. – Леди Тьер в момент ора на Юрао обмолвилась, что у Дэи отец строгих правил и теперь на нее хоть кто-то повлияет. И если я правильно разобрался, вы тут вдвоем уединились, чтобы дочу вразумить? Напрасно, господин Риате, поверьте, Дэя с Юрао все правильно делают, иначе малышке пришлось бы месяца два учить все официальные танцы темных, еще с год заучивать наизусть все династии придворных лордов и леди, а после наравне с леди Тьер участвовать в придворной жизни. Только вы учтите, что леди Тьер во всем этом варится с детства, а у Дэи ни опыта, ни навыков, ни желания для светской жизни не имеется. Зато есть любимая учеба и любимое дело, которым она хочет заниматься, и в этом сам Риан Тьер ее вполне поддерживает. И кстати, напомните-ка мне, разве не вы пошли против воли семьи и не только женились на госпоже Эрисе, но и увезли жену подальше от вашего рода?

Кстати, да.

Я посмотрела на отца, папа неожиданно улыбнулся и задал вовсе не тревиальный вопрос:

– А Юрао Найтес тоже скоро женится?

– Навряд ли, – честно ответил Наавир. – Эрха еще на шестом курсе учится, и тоже в Школе Смерти, а Эллохару Юр не нравится, так что лет шесть точно не женится.

На все это папа ответил задумчивым:

– То есть точно только партнеры…

– А вы что, в высокоморальном облике Дэи сомневаетесь? – изумился Наавир. – Господин Риате, ну вы даете! Между прочим, ваша дочь первая за тысячу лет как минимум невеста темного лорда, которая выходит замуж девственницей.

– Счастливчик! – прошипела я.

– Да, я счастливый, спорить не буду, – согласился со мной Наавир, а потрясенному отцу продолжил сливать информацию: – У темных такое вообще не принято, там до свадьбы бывает все и много, а смысл первой брачной ночи сводится к зачатию, и потому столько ритуалов.

Папа стоял потрясенный откровенностью дракона, я же застыла совсем по другой причине. «Смысл первой брачной ночи сводится к зачатию»…

– Дэюшка, малышка, ты что, испугалась? – заметил мое побледневшее лицо Наавир.

Я промолчала.

Отец произнес:

– Достаточно откровений на сегодня. Дея, я к сватам, а то неудобно получается.

– Да-да, – рассеянно отозвалась я.

Едва за папой закрылась дверь, торопливо вошли Зоэль и Найвери, но лично я не нашла в себе силы даже приветливо им улыбнуться, потому что меня накрывала паника!

Наавир, поймавший в радостные объятия сначала одну сестричку Лангавер, а потом и вторую, расцеловав обеих, не сразу заметил мое состояние. Но когда заметил, отпустил вампирш и предложил:

– Сбегаем?

И я даже кивнула.

– Э нет! – возмутилась Зоэль. – Дэя, только не до того, как ты наденешь платье! И вообще, сбегать нужно от алтаря, поразив перед этим всех своей красотой. А ну не вешать нос! Пошли к тебе, и поверь…

– Ты будешь в восторге! – довершила за нее фразу Найвери.

Мне уже тогда стало окончательно нехорошо, потому что сразу возникли обоснованные подозрения.

И они оправдались.

Это было платье!

Белоснежное, из изысканного кружева, обтянувшее меня всю – от шеи и до середины бедер, ниже обтягивало не так сильно за счет разреза. И разрез, шедший по правой ноге, был крайне далек от скромного, как, впрочем, и само платье – кружево оставляло мало простора для любой фантазии.

– Ты потрясающая, – прошептала Зоэль.

– Можно мне посмотреть? – раздался из-за двери голос Наавира.

– Нет! – закричала я.

– Да брось, у тебя очень красивая, изящная фигура, тебе нечего стыдиться, – вставила Найвери.

– И если ты не наденешь это платье, я обижусь, – заверила Зоэль.

– А мы, вампиры, злопамятные, – напомнила Найвери.

Четвертое свадебное платье…

Нет, я ничего не стала говорить сестричкам Лангавер, и даже отказалась пойти с ними к столу, мотивируя тем, что нужно поговорить с Наавиром.

И правильно сделала, потому что только мы со Счастливчиком спустились, как Ларре сообщил, что пришли две странного вида женщины и спрашивают госпожу Риате, то есть меня.

– Хорошо, что я есть, – заметил Наавир, – буду твоей охраной.

– Думаешь, мне в доме Риана что-то может угрожать? – поинтересовалась я, ступая за дворецким в гостиную.

А в гостевой меня ожидала высокая седая женщина в длинном сарафане, и, когда она обернулась, я потрясенно выдохнула:

– Герата?!

Служительница Забытого бога, волхвица человеческого государства, радостно мне улыбнулась, а затем поклонилась низко, до земли, как это было принято у человеческих жриц. И ее спутница, совершенно незнакомая мне женщина, так же низко поклонилась.

– Тамина, – представила ее Герата.

Я же удивленно произнесла:

– Вы здесь, в столице… вы…

Волхвица подошла, обняла меня, несмотря на мгновенно напрягшегося Наавира, и шепотом спросила:

– Родственник?

– Партнер, наставник, воспитатель и старший ответственный, – вместо меня хмуро ответил дух Золотого дракона, – а вы, уважаемая носительница странного вида магии, которую я никак не могу идентифицировать, на шаг назад, будьте любезны.

– Наавир, Герата не опасна… – начала было я.

Счастливчик хмыкнул, после протянул руку, схватил жрицу за запястье, поднял рукав, обнажая вышитый кожаный браслет, и, указав на него, сообщил: