ты там делать собираешься? И если попутно мои косточки смогут причинить неприятности трусам, что мы звали господами, тем лучше.

Я на подобное заявление лишь пожал плечами: меня не особо волновала морально-этническая сторона вопроса. Главное что мадмуазель достаточно замотивирована и готова терпеть неприятные ощущения. А ещё приятнее то, что заявилась она не одна, а с тремя подружками, которые судя по Туне, обладали примерно одинаковыми идеями. А где четыре бойкие дамочки, там и десяток наберётся. А десяток в свою очередь, это такая сила которая может горы свернуть, если верно направить их энтузиазм.

Энтузиазм направлять мне не пришлось: сами справились. На внутреннем дворе сейчас разворачивался натуральный митинг. Способные здраво мыслить крестьяне, понимающие что сотрудничество с личём не самая лучшая идея, независимо от того какие красивые слова оный говорит, оказались в моральном меньшинстве. Именно моральном: по физическому количеству они лидировали, но явно не надолго. Кто-то соблазнялся уговорами, кто-то мотивационными речами, а кто-то подзатыльниками от пышущей энтузиазмом жены.

Да уж. Женщина – страшная сила. А женщина у которой отняли ребёнка – вообще кошмар.

Мне даже несколько страшновато наблюдать за разворачивающийся драмой. К счастью это и не обязательно: мой внимание требуется и в других местах. И я сейчас даже не про сражение снаружи говорю, хотя оное я само собой не игнорировал. Дамочка что решилась стать первопроходцем в неживом деле, без затей разделась (причём одежду оставила в углу, сложив аккуратной стопочкой) решительно прошествовала и встала в центре рисунка, выжидающе уставившись на меня. Я же не удержался от хмыканья:

- Ты будто к знахарю на приём собралась. Здесь всё несколько иначе: никаких вопросов я задавать не стану, и непонятных требований, по типу покрутить там и приподнять здесь также не выставлю. Просто ляж на пол и терпи сколько выдержишь. Будет больно.

- Ой, вот не надо запугивать понапрасну! – чуть сварливо заявила дама, послушно укладываясь – Мы все прекрасно понимаем на что соглашаемся и готовы к последствиям. За всех не скажу, но лично я совершенно не намеренна просить снисхождений. Ради дочурки я всё вытерплю. Будь уверен я тебе не помешаю: не буду ни дергаться, ни кричать…

- Мне ты в любом случае не помешаешь. – перебил я – Кричать можно, дёргаться тоже. Любое тело внутри рисунка полностью в моей власти. Так-что можешь выкобениваться как только пожелаешь: если тебе это поможет вытерпеть несколько лишних секунд я буду рад. Потому что в твоей устойчивости я сильно сомневаюсь.

Мадама выдала ещё что-то самоуверенное, но я уже не слушал, начав вливать в рисунок ману. Единственной реакцией к моему удивлению стал слегка сдавленный стон, который быстро прервался. Надо-же она действительно терпеть намеренна. Ну посмотрим надолго ли хватить этого настроя.

Следующим моим действием стал разрез от горла вниз, и сливание крови. Насчёт преждевременной кончины жертвы я не парился: без моего позволения это будет проблематично. На этот раз кровь кстати уходила не в сумку: в замке хватало различных ёмкостей, которые миньоны оперативно подставляли. Материал это довольно полезный и обеспечить его временную сохранность для меня не проблема. Примерно на сутки, плюс-минус пару часов, больше смысла нет: более качественной консервацией крови можно будет заняться позже. Или не заняться, если всё пойдёт по известному месту: в таком случае запасы крови мне не пригодятся.

Сходу заниматься болевызывающим экстримом и снимать кожу не стал. Лишь по чуть-чуть продлил разрез, да наметил ещё несколько на конечностях. После чего перешёл к изыманию органов. Причём в кои-то веки действовал аккуратно: в основном ради продления "охренитительных" ощущений у дамы. И дело не только в боли: неторопливость действий позволяла к оной не столько привыкнуть, сколько подготовиться морально. Многие другие негативные чувства, начиная от отчаянья и осознания неизбежности конца, и заканчивая инстинктивным ужасом от наблюдения за изымаемыми из тебя кишками, так-же серьёзно помогали.

Как и ожидалось польза от такого подхода была неоспорима: ритуал получил огромную порцию энергии, а я при этом практически не потратился. Но надолго лафа не затянулась: вдова хоть продержалась весьма приличное время, причём куда дольше чем я рассчитывал изначально, но всё же по итогу не выдержала.

- Я… не могу. Всё… просто хватит!

- Ясно, закругляюсь. – кивнул я – Один момент…

Хоть откровенность я поддерживал мягко говоря липовую, обвинить меня во вранье нельзя: я действительно избавил вдову от боли. Вот только сделал я это весьма радикальным способом. И ведь что самое удивительное: даже не убил! Просто почти полностью выжег нервную систему к хренам. Ощущения испытанные при этом жертвой думаю лучше не комментировать. Однако продлились оные всего несколько мгновений: достаточно чтобы мозг сумел оные обработать, но недостаточно чтобы сознание успело воспринять произошедшее. Всё что поняла дама: резкая вспышка сильной боли, а затем спасительное онемение.

- Ух… Я… я жива?

- Пока да. – несколько рассеяно ответил я: надо было поддерживать шоу для зрителей – Для ритуала выгоднее удерживать жертву живой как можно дольше. Сейчас-же я просто убрал боль, как и обещал. Ты ведь не против просто полежать без ощущений ещё пару минут?

- Ой, это странно… – вдова моргнула и безуспешно попыталась пошевелиться – Тело не слушается… И я вообще ничего не чувствую, не только боль…

- Это нормально. Я ведь не знахарь, о мелочах париться: я разом выжег всё лишнее. Благо страдать тебе без чувств недолго осталось…

- Ой, да какие страдания! Делай что должно. – дама покосилась на остальных женщин – Наоборот тебе не стоило меня слушать. Мою доченьку прирезали как какую-то скотину, а я в это время лежу тут и нежусь…

Дальше мой слух отключился: такой театр одной актрисы совершенно не по мне. Да и в одиночку вдова оставалась недолго: практически сразу к ней подключились и зрительницы, начав то ли обвинять в трусости, то ли наоборот восхищаться смелости. Признаюсь честно, мне сложно понять что для этих женщин важнее: отомстить за потомство или… похвастаться? пообщаться?.. что бы они там не делали между собой. Скорее всего у них это нервное: при помощи болтовни они пытаются отрешиться от происходящего ужаса. Их детей убили бессмертные и невероятно могущественные твари, а сами они добровольно ложатся под нож некроманту, ради призрачного шанса, даже не на спасение, а на нормальные похороны для их чад.

Я и сам удивился тому как долго смог удерживать в живых свою жертву. Даже после полного изъятия органов, за исключением мозга, вдова продолжала преспокойненько