матрасом, радикулитом и харизмой ищет жену с кроватью!»

Он ее еще в пятницу написал и на палатку повесил, чем навлек на свою голову гнев супруги. Но долго эта парочка ругаться не могла, и ночью моя подруга все-таки перебралась к «одинокому мужчине». Подозреваю, что причиной примирения послужила банальная ревность, потому что соседская дамочка как-то подозрительно косилась на табличку. И пока та не притаранила кровать в чужой огород, Рори подумала и быстренько супруга за все простила. Оптом.

Они так и ночевали три ночи в палатке, наслаждаясь обществом друг друга.

Мы провели чудесные выходные, и в понедельник утром Федя наотрез отказался уезжать домой. Я бы на его месте тоже не хотела возвращаться. Мы сходили в поход, как и обещали ребенку. Он нашел себе нового друга – соседского мальчишку на год старше, и в воскресенье эта оголтелая парочка пугала курей, не иначе как приняв эстафету у Матвея. Который так и не вернулся…

Я думала о нем постоянно. Этот наглец умудрился окончательно лишить меня сна и душевного равновесия.

Я не могла отрицать, что у меня проснулись к нему чувства. Такие, каких я, наверное, никогда в жизни не испытывала. Я любила Стаса, но наши с ним отношения были ровными, без дурацких выматывающих качелей, без кучи вопросов, любопытства и душевных мук. Мы просто познакомились, просто влюбились, просто поженились. До рождения Федора мы со Стасом и не ругались почти…

Матвей же всю душу перевернул, переставил в моей жизни все с ног на голову и снова пропал! И он, конечно, ничего мне не обещал, не сказал, что вернется, но я ждала… Самое ужасное, что его ждал Федя, каждый день интересуясь у меня, когда приедет его новый и очень креативный приятель.

Больше всего меня волновало то, что мой сын уже привык к Матвею, открылся ему, посчитал его своим другом.

А Матвей?

Скиртач до сих пор оставался для меня темной лошадкой. Двухметровый сундук со сказками, по-другому его не назвать. В умении сочинять на ходу Матвею не было равных.

И хоть меня тянуло к нему сильнейшим магнитом, и мы даже объяснились, доверять ему на сто процентов я не могла.

– Роберт, где мой телефон? – взволнованно спросила Аврора у нагруженного сумками Роберта, который тащил наши вещи в машину.

– И мой, – тут же поддержала я.

– Началось. Дамочки, у нас еще выходные, никаких телефонов. А то я вас знаю – вместо того чтобы красотами по дороге любоваться, будете дружно на работу звонить. Ничего там за три дня без вас не случится, потолки не упадут. Правильно я говорю, Федор?

– Да, – важно согласился мой сын.

Мы с Авророй страдальчески переглянулись, но спорить не стали. Знали, что это бессмысленно.

Роберт закрыл багажник, потер ладони и объявил:

– Ну что, домой?

– Да, – согласились мы.

– Мам, а мы сюда еще приедем? – деловито уточнил Федя.

– Конечно, – согласилась я.

– Ага. Мам, знаешь что, – вдруг огорошил сын, – я передумал, я больше не хочу собачку.

Я облегченно выдохнула, а Федя добил:

– Я хочу коня!

Я подавилась воздухом, а Роберт весело рассмеялся:

– Катя, надо брать! Ребенок требует.

– Федя, садись в машину, – проворчала я. – Какого коня? Где он жить будет?

– Во дворе под окнами.

Я не стала говорить, что у Феди в друзьях появились целых два коня. Правда, миланских. Но креативных, веселых и чересчур таинственных.

Мы тепло попрощались с бабушкой Липой, которая стала нам почти родной за эти три дня, загрузились в машину и медленно поехали в сторону родного дома.

– Ну хотя бы котенка, – продолжал канючить Федя уже в дороге.

– Федя, определись, пожалуйста, кого ты хочешь, – включила я воспитательницу. – Заводить кого-то, только «чтобы было», безответственно. Животные тебе не игрушки, а живые существа.

– Мама дело говорит, – поддержал меня Роберт, глядя на нас в зеркало заднего вида.

– Я хочу коня! Я на нем в школу буду ездить, вот все офигеют, – подумав, решил Федя, а я вздрогнула и поймала себя на том, что мои глаза встретились на переносице.

– Это точно, – согласилась я, – я уже офигела.

Аврора дипломатично сделала музыку погромче, и мы все замолчали. Ненадолго.

Мы въехали в город, Роберт достал из бардачка наши мобильные телефоны и с тяжелым вздохом выдал каждой.

Мы быстро включили их и ждали, когда мобильные прекратят слать нам уведомления.

Я взглянула на экран, и по спине прошел холодок. На пять пропущенных от Стаса и два с незнакомого номера я не обратила внимания, а вот когда увидела сто пропущенных от Наташи, затряслась, понимая, что случилось что-то ужасное.

Трясущимися руками набрала ее номер и ждала ответа.

– Катя, мать твою, наконец-то! – обеспокоенно ответила подруга.

– Что случилось? – похоронным голосом спросила я.

Кровь прилила к голове, а сердце забилось в висках от внезапно нахлынувших ужасных предчувствий.

– Приезжай ко мне домой, срочно! – потребовала Наташа.

– Ты разве не на работе сегодня?

– Дома. Катя, чем быстрее, тем лучше. Я жду.

– Да ты можешь мне коротко объяснить, что случилось? – не выдержала я. – Ната, у меня сейчас сердце остановится.

– У меня оно в субботу остановилось и до сих пор не бьется. Обыск у нас был, маски-шоу приезжали, наркотики искали.

– Что? – ахнула я и, кажется, побледнела.

– Аха. Очень интересовались, где ты. А мы откуда знаем, в какую конкретно деревню ты укатила?

– Я еду, – кое-как выдавила я.

Голова закружилась, а я посмотрела на Роберта:

– Ничего не случится, да?

– Тебя куда? – Багров точно слышал мои реплики и выглядел очень обеспокоенным.

Я назвала адрес Наташи и покосилась на Федю.

– Мы отвезем его к твоей маме, – пообещала Аврора.

– Спасибо!

Роберт увеличил скорость, и до дома Натали мы доехали за рекордные двадцать минут.

– Может, пойти с тобой? – кусая губы, спросила Аврора, когда ее муж остановил машину у нужного подъезда.

– Сама, – выдавила я, умирая от волнения.

Поцеловала сына и выскочила на улицу. Наташа сидела на лавочке, спрятанной за широким кустом, и задумчиво курила сигарету.

– Рассказывай, – потребовала я.

Ната протянула мне пачку, я достала сигарету, обернулась, поняла, что Роберт уехал и Федя не увидит моего грехопадения, вытащила сигарету, прикурила дрожащими руками и вопросительно уставилась на подругу.

– В субботу после обеда ввалились маски-шоу, с оружием, собаками… Боже, у меня, кажется, седина появилась от страха. Выгнали всех посетителей, нас всех держали в холле, а сами перерыли все! Но знаешь, что самое странное? Я никогда не видела таких вежливых силовиков. Аккуратненько зашли, вежливо нас всех к стеночке поставили, при обыске даже не лютовали особо.

– Скажи, что они