– Встревожены?

– Да, сержант Голкомб говорил что-то о подделке вещественныхдоказательств.

Мейсон рассмеялся и ответил:

– Никогда не позволяйте сержанту полиции объяснять вам, чтотакое закон. Это прерогатива адвоката. Я бы никогда не попросил сделать вас то,что незаконно.

– Ну, у меня гора с плеч свалилась. Я был обеспокоен, но неза себя, а за Эллен.

– Забудьте об этом, – посоветовал Мейсон. – Между прочим, яхотел бы приобрести еще такие ножи.

– Еще – это сколько?

– Возможно, с полдюжины. Как вы полагаете, можно заказать иху изготовителя?

– Думаю, что да.

– Много на это уйдет времени?

– Полагаю, что смогу отыскать их на некоторых оптовыхскладах в нашем городе.

– Тогда давайте займитесь этим, – распорядился Мейсон,извлекая из кармана пачку банкнотов и бросив на прилавок парудвадцатидолларовых купюр. – Это не только покроет все ваши расходы, но ивозместит нанесенный вам моральный ущерб.

– Я достану их вам по обычной цене, – поспешно ответилПизли, – но мне придется заручиться разрешением сержанта Голкомба.

– Вам что, запретили отлучаться из магазина?

– Нет, конечно нет!

– Тогда почему вы не можете торговать без разрешенияполицейского?

– Но он потребовал, чтобы я держал его в курсе всех своихотношений с вами. В противном случае угрожал неприятностями за эту проделку сножом в прошлую ночь.

Мейсон вновь от души рассмеялся и заявил:

– Раз так, ничего не имею против. Позвоните ему и сообщите,что мне понадобилось еще с полдюжины таких ножей. Только не говорите, как я онем отзывался. Вряд ли ему это понравится. Просто сообщите, что зашел ипопросил вас достать еще несколько ножей. Если вы представите дело в такомсвете, то вам не придется признаваться в том, что обсуждали со мной его визит квам. Он необычен в этом плане и, возможно, разозлится на вас.

– Хорошо, – ответил Пизли с явным воодушевлением. – Так исделаю. В точности как вы сказали, мистер Мейсон.

– А если я увижу его, то тоже не стану упоминать, чтоговорил о нем с вами. Так будет лучше со всех сторон. Можете позвонить ему исказать, что я прошу полдюжины идентичных ножей… Ну, я должен идти. Надеюсь,что не очень оторвал вас от дел.

– Вовсе нет!

– А это не будет слишком обременительным – достать стольконожей?

– Конечно нет.

Они пожали руки, и Мейсон вышел. На углу из автомата возлеаптеки он позвонил к себе в офис.

– Делла на месте? – спросил он.

– Нет, мистер Мейсон, она отправилась в тот самый отель,который вы ей назвали. У меня здесь номер телефона.

– Продиктуйте, – распорядился Мейсон.

Он записал номер, позвонил в отель «Лафитт», спросил миссСтрит из номера 609 и вскоре после этого услышал в трубке ее голос.

– Голкомб заходил в офис, Делла? – спросил он.

– Нет, с какой стати?

– Он расколол Пизли насчет ножа.

– Вот как! И что же рассказал Пизли ему?

– Выложил все как есть.

– Да, но откуда узнал об этом сержант Голкомб – вот вопрос?

– Это то, что я хотел бы выяснить.

– Эдна Хаммер определенно не могла сказать ему.

– Кажется маловероятным, – согласился Мейсон.

– В связи с этим вас ожидают неприятности, шеф?

– Не знаю. Сделаю все, что могу, чтобы выкрутиться. Дляэтого хочу окончательно запутать дело.

– Каким образом?

– Заказал еще полдюжины таких же столовых ножей. А как там утебя развиваются события?

– Все идет прекрасно!

– Встретилась с этой женщиной?

– Да! Премило поговорили. Несколько формально, но премило.Вы же знаете, в мягкой лапке прячутся острые коготки.

– Отлично, – одобрил он, – мужчину еще не встретила?

– Нет, но собираюсь.

– Продолжай в том же духе, – напутствовал Мейсон, – я тебепозвоню, если подвернется что-то новенькое.

Секретарь суда привел присяжных к присяге. Судья Маркхэм,изощренный знаток человеческой натуры, занял свое место за массивным столом изкрасного дерева. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, широкоплечий, с бычьейшеей, с мощными мускулами – в полном расцвете сил – сидел в ожидании, изучающеразглядывая Перри Мейсона, как один участник забега смотрит на другого,опасаясь, как бы тот не опередил его еще на старте. За ним расположился СэмБлэйн, молодой, высокий, стройный, пытавшийся выглядеть внушительно; его пальцытеребили черную ленточку, свисающую с очков. Напротив, за столом защиты, водиночестве сидел Питер Кент – бледный, осунувшийся – и нервно сжимал иразжимал сплетенные пальцы. Немного поодаль от него Люсилл Мейс взирала напроисходящее настороженными глазами, время от времени она пыталась ободряющеулыбаться Питеру Кенту, хотя улыбки получались натянутыми и жалкими. СудьяМаркхэм произнес:

– Разрешите поздравить стороны с удачным выбором присяжных.Господин окружной прокурор, желаете ли вы сказать вступительное слово?

Бергер подошел к барьеру, отделяющему двенадцать присяжныхот места, отведенного для защитников. Переполненный зал суда замер внастороженном ожидании.

Прокурор громко начал:

– Джентльмены, я не собираюсь изощряться в ораторскомискусстве. Я хочу в данный момент коротко сообщить вам о том, что намеренодоказать обвинение. Тринадцатого числа этого месяца обвиняемый Питер Кентнаходился в своей резиденции в Голливуде. Помимо слуг, в доме были: ЭднаХаммер, племянница; Ф.Л. Риз, сводный брат; Джон Дункан, адвокат из Чикаго;Фрэнк Б. Мэддокс, деловой компаньон обвиняемого, и Эллен Уорингтон, секретаршаПитера Кента. Мы намерены доказать, что утром четырнадцатого обвиняемый проник вспальню Ф.Л. Риза и нанес ему смертельный удар ножом. Мы намерены такжедоказать, что Ф.Л. Риз без ведома обвиняемого обменялся спальнями с Фрэнком Б.Мэддоксом, что обвиняемый испытывал вражду к Мэддоксу, находясь подвпечатлением, неважно, обоснованным или нет, что Мэддокс обманывает его ипытается отстранить от дел.

Можно считать вполне доказанным, что покойный скончался отколотой раны, нанесенной разделочным ножом приблизительно в три часа утра.Смерть наступила мгновенно. Мы намерены доказать, что в три часа утра ПитерКент, обвиняемый, с этим самым разделочным ножом в руке, крадучись, босикомпересекал патио, которое отделяет крыло, где находится его спальня, от крыла, вкотором располагается спальня Фрэнка Б. Мэддокса, тогда занимаемая покойным Ф.Л.Ризом. Мы намерены доказать, что орудие убийства было впоследствии найдено подподушкой на кровати, занимаемой в ту ночь обвиняемым, и что лезвие ножа носитнесомненные признаки того, что оказалось тем самым оружием, которым был убитФ.Л. Риз. Мы намерены доказать, что еще до своего ареста обвиняемый сампризнавался, что подвержен лунатизму, и не скрывал, что во время своих прогулокво сне испытывает тягу к убийству.