— А если бы нет?

Вот тут я понял, что нехер тратить свое время. Кивнул головой и вышел в коридор. Переживания из-за сложившейся ситуации, гнобили нутро. Так же, как и причина всего этого. Орлов — определенно сделал свой ход, но что он имел в виду? Нападет на центр? Но при чем здесь Муза? Он что-то знает про акцию сожжения его складов?

Да что же за херня творится?

* * *

Вечером, когда я явился домой после двух часов ожидания Наташи, дед уже был в курсе событий. Он даже не спрашивал, слава богу, я это или не я, лишь сочувствующе похлопал по плечу и спросил:

— Ну, как ты, Дим?

Ответ был очевидным, что никак. Меня полдня мурыжили своими допросами все кому не лень. Что только усугубляло переживания, что умерла она точно из-за меня. Другой причины я и не видел.

Михалыч несколько раз попытался мне налить бокал вина, но каждый раз я отмахивался, сидя в его кабинете, погружаясь в раздумья. Хоть вариантов-то и не было. В попытках сменить тему, старик, сам того не понимая, только подкинул дерьма в размышления.

Поинтересовался, когда у нас очередное собрание.

Припоминая слова отца, что второе по счету собрание будет смертельным для общества, я приуныл. Опять же, волнуясь уже за другого человека, за самого деда. Но тот… так скажем, подкинул более сухое полено.

— Юра сказал, что нет времени, чтобы ждать. Собрание, объявленное следующим — будет последним для Укупника.

— И для всего общества, — ответил я, тут же сообразив, — Сука… дед, где Лена?

— Внизу, а что?

* * *

До Лены спустился пулей. Только пришлось еще раз повторить просьбу, на которую она не могла не среагировать.

Судорожно набирая номер, она затараторила в трубку, передавая информацию помощницы Воробьева, чтобы та, донесла информацию до босса, о переносе вендетты. И лишь после того, как весь перечень проблемы, прошелся по цепочке до Бориса, я выдохнул. Вернулся в кабинет и объяснил свою спешку.

Старик не мог не оценить мое стремление обезопасить близкого «друга», хотя Воробьев тем не являлся, и мы вернулись к моим баранам.

Фактически все указывало только на меня. Вряд ли, кто-то лишний знает, что такое Центр, и скорее всего, к записке относились лишь со скептицизмом. Но факт оставался фактом, мне нужно было выбираться из этого дерьма.

— И чего ты боишься? Дим? — дед потягивал свой новый, любимый табак, — Мы же подтвердим, что ты был дома. Да и Воробьева была в гостях.

— Дело не в том, что подтвердят, а… в том, кто это сделает. Понимаешь? Есть такое понятие, что показание близких родственников, во время следствия — делят надвое. Ибо у тебя есть основания, чтобы уберечь своего, пускай будет, сына, от правосудия. И если здесь будет то же самое, то ваши слова, увы, ничто.

— А Воробьева?

— Она ушла в восемь. Убийство, если судить по «следам» и по телу, произошло в десять с копейками. От моего дома до места преступления, один час на машине. Смекаешь, о чем, можно подумать?

Старик лишь покивал головой, с некоторой странной, мимикой сопереживания. Даже закашлялся, подавившись дымом, из-за очередной думы в голове.

— А Наташа что думает? — неожиданно спросил он. Было одно «но», до которого мы не сразу дошли. Точнее, не сообразили.

Наташи-то, дома не было. И с академии она меня не забрала, хотя делала это каждый будний день. Ни записок, ни звонков, ничего. Как будто сквозь землю провалилась…

Ожидая худшего, я рванул с кресла в сторону своей комнаты, но Наташи там не было. Все ее вещи были на своих местах, но ее самой…

— Сука, — прокричал, выбегая из комнаты.

Чуть было, не сбил с ног ошарашенную домработницу, но даже не удосужился извиниться. Спустился на первый этаж, вырвался на улицу, но ни ее машины, ни ее самой — не было. А она должна была быть в это время дома. И если бы уехала по делам — сто процентов бы предупредила.

— Лена, — крикнул я в коридоре, как только зашел обратно в дом, — Вызови мне такси, пожалуйста…

* * *

Пока нерусский водитель что-то бормотал себе под нос, я, словно болванчик на торпеде автомобиля, вертел башкой во все стороны. Вглядываясь в лица идущих по тротуару девиц. Ни одного намека на красные волосы, или лицо моей возлюбленной. Итак, в таком состоянии, мы ехали до ее дома.

Хотя, видимо, по моей глупости, мы проехались сначала по центру, с некоторой надеждой, что она опять шарахается по очередной ярмарке. Даже несмотря на то, что «оплату» я накрутил с лихвой, таксиста не отпускал, до самого момента, пока он не остановился возле такого знакомого дома.

На мое счастье, внутри горел свет, а все мысли о том, что девица пропала или ее похитители — улетучилось. Я даже не постарался угадать, почему она не пришла домой, и почему не предупредила.

С улыбкой на лице расплатился, протягивая три сотни довольному грузину, и в следующую секунду, уткнулся в открытую в дверь. Ну, как открытую? Постучался, и от давления руки, дверь распахнулась. А вместе с этим противным деревянным скрежетом, скрипело мое сердце. Коридор был усыпан разбитой посудой, бумагами и вещами. Словно дом кто-то ограбил…

Пулей пролетел по первому этажу, забегаю в спальню и в ванную, но Наташи нигде не было. И, уже отчаявшись, вернулся на кухню, где не с первого раза заметил один-единственный объект, который выделялся на фоне разрухи внутри.

Красный конверт, адресованный мне, лежал в раковине.

— Дмитрию Юрьевичу Воронцову, от уважаемого человека, — прочитал я вслух, медленно вскрывая послание.

* * *

— Ты хоть понимаешь, что нельзя идти одному? — старик орал на меня, как на ребенка какого-то. — Это западня!

— Понимаю, — кричал в ответ, — У него моя Наташа!

По лицу Михалыча было понятно, чтобы он хотел сказать. Но тот не рискнул. Не стал испытывать судьбу своим острым словом. И так понимал, в каком я состоянии.

Этот треклятый выродок забрал Наташу… мою… мою Наташу. И требует встречи. На его условиях, в его месте.

Да, я хотел это встречи, но явно не с подобным условием. И как повернется ситуация…

К черту. Плевать!

— Дим, — старик внимательно проследил за моим взглядом, и рывком убрал бутылку со стола, — Пить-то тебе точно не надо. Понимаешь?

— Дай.

— Не нужно.

Однако просить второй раз не пришлось. Щедро отхлебнув горячительного напитка, попрощался со словами, что за все благодарен ему. И не слушая, что он кричал вслед, достучался до Лены, дабы та еще раз вызвала мне карету.

И уже на улице, когда снег начал остужать мой пыл, в голову полезли действительно дельные и спокойные мысли.

В таком состоянии, как сейчас, я не могу мыслить здраво. Мне просто нужно успокоиться…

Старик был того же мнения. Вышел вслед за мной. Положил руку на плечо и попытался успокоить. На его счастье, я перебил в себе этот всплеск злобы, и мы вполне миролюбиво поговорили. Он, по большей части накидывал варианты, что будет дальше, а я же, пояснял, как ту или иную ситуацию смогу решить.

Сошлись только в одном, не лезть на рожон. Мне нужно убедиться, что с моей девушкой все в порядке, и действовать только после того, как она будет в безопасности.

— Ты знаешь, сколько там… — я, только, было, хотел спросить про здание, но старик сразу понял суть вопроса.

— Если он действительно в Министерстве внутренних Дел, то, Дим, это проблема. Помимо того, что на цокольном этаже настоящая пыточная, а об этом не знает лишь дворовая собака, так там еще два этажа отменных бойцов. Сомневаюсь, конечно, что вечером там людно, но с десяток сильных магов, точно будет. У меня только не укладывается в голове одно, как он взял целое здание под свой контроль…

— А мне, кажется, я понимаю, — парировал я, — Кирилл же приезжает. Скорее всего, уже дал кому нужно, бумажки с цифрами. Вот они и выкупили на некоторое время как людей внутри, так и само здание.

— Сомневаюсь, — честно ответил дед, — Это…

— Под стать такому, как он, — я мотнул головой и тут же, поднял руку, как только увидел такси. — Давай. Дед. Увидимся.

Глава 23

Мрачное в слабом уличном освещении, здание министерства обороны, выглядело как дом готического купца. Редкие огни в окнах лишь доказывали, что людей