вокруг моей талии была совершенно удобной. Ткань была мягкой и дорогой. Даже кружево, прикрывавшее чашечки спереди, не было колючим или зудящим.

Проблема заключалась в самих чашках.

Обычно я предпочитала полное покрытие, но здесь было меньше половины чашки. Они приподняли мою грудь, мои соски были на грани обнажения, и цвет определенно был виден сквозь тонкую ткань, когда они обхватили и сжали меня. Я уже знала, к чему должна была привести эта ночь, когда с меня стащили этот наряд и член Гейвена вонзился бы в меня.

От одной мысли об этом у меня все внутри сжалось. Крошечный треугольничек кружева, прикрывавший мою киску, положительно никак не успокоил мои нервы.

— Подождите! — Мери окликнула меня, когда я двинулась к ним, и я остановилась, хмурясь, думая, что я что-то забыла. Она указала вниз, на мои пятки. — Возможно, вы захотите отказаться от них, иначе у вас будет действительно неудобная ночь.

Я взглянул вниз, а затем на остальные их ступни. Катерина была единственной, кто все еще была на каблуках; Женевьева и Мери обе были босиком. Это казалось антисанитарным. Я поморщилась, и Мери, должно быть, увидела отвращение на моем лице, потому что она слегка хихикнула и покачала головой, когда я снова подняла на нее взгляд.

— Не волнуйтесь, — сказала она, практически прочитав мои мысли. — Полы очень чистые. Йен никогда бы не позволил мне разгуливать в моем состоянии, если бы все не было в первозданном виде.

— Я согласна с ней, — сказала Катерина. — Большинство саб предпочитают ходить без каблуков, если только их дома не требуют иного. Если Гейвен специально не говорил вам не снимать их, я думаю, будет справедливо, если вы их снимете.

Гейвен ничего не говорил об обуви. Поэтому, я быстро повернулась назад и сняла туфли на каблуках, положив их в шкафчик, прежде чем снова запереть его и присоединиться к группе у входа.

— Лучше? — спросила Женевьева.

— Вообще-то, да, — сказала я, пошевелив пальцами ног. — Намного.

Она кивнула и наклонилась к Катерине.

— Кэт предпочитает не снимать их, но она добра ко мне.

Катерина нежно улыбнулась Женевьеве, которая без своих каблуков была на несколько дюймов ниже ростом.

— Я бы предпочла видеть тебя связанным другими способами, милая, — сказала она.

Я отвела взгляд, чувствуя себя так, словно подглядываю за чем-то интимным.

Маре встала рядом со мной.

— Многие сабы ходят босиком, — сказала она.

— Доминантам, похоже, нравится идея о том, что их сабмиссивы носят как можно меньше одежды, но при этом они полностью одеты — что-то в динамике власти.

— Это также экономит время на том, чтобы снимать их во время игры, — говорит Катерина. — Большинству из тех, кто их носит, либо неудобно ходить босиком, либо они носят их для своих ролей или перегибов. — Не нужно было быть гением, чтобы заметить ухмылку и горячий взгляд, устремленный на Женевьеву. — Если у вас есть какие-либо вопросы или вы хотите больше поговорить о клубе и образе жизни, или просто поболтать, не стесняйтесь спрашивать.

— Это любезно с вашей стороны, — сказала я, сомневаясь, что мне когда-нибудь действительно представится такая возможность. — Спасибо.

Катерина кивнула, а затем помахала рукой.

— Пока, Мери. Пока, Эванджелин, было приятно с вами познакомиться, — сказала она, когда они с Женевьевой исчезли из раздевалки.

Мери взглянула на меня.

— Готовы? — спросила она.

— Вы уже второй раз спрашиваете меня об этом, — заметила я.

— Да, полагаю, что это так, — согласилась она. — Но в первый раз вы солгали.

Я моргнул, а затем встретилась с ней взглядом. Светло-коричневые радужки с золотыми крапинками излучали тепло и понимание. Возможно, это было из-за ее связи со мной — семьи Перелли и Прайсов, — но у меня было ощущение, что она знала о моей ситуации с Гейвеном больше, чем показывала.

— Это просто первый раз, когда я действительно это делаю, — сказал я. — Нервы, вы же знаете как это бывает.

Я молча молилась, чтобы она не стала настаивать. Она посмотрела на меня с задумчивым выражением на лице. Молчание между нами было удушающим, но я не пыталась его нарушить, не уверенная в том, что творится у нее в голове.

— Вы с Гейвеном не типичные доминант и сабмиссив, не так ли? — наконец спросила она.

Вопрос был прямым, и это подтвердило мою теорию. Может быть, я теряла самообладание. Я думала, что усвоила уроки, которые преподал мне мой друг. Два года назад Скарлетт приложила все усилия, чтобы научить меня всем трюкам, которыми она владела, когда мы встретились в Италии. Как один из лучших воров в мире, она понимала, как важно скрывать свои эмоции. Однако сейчас, я чувствовал, как они переполняют меня, выплескиваются наружу. С тех пор как Гейвен забрал меня с улиц и похитил, я обнаружила, что с таким трудом обретенный контроль ускользает все больше и больше.

— Не волнуйтесь, это не очевидно. В любом случае, другим, — объяснила Мери, когда я не сразу ответила. — Но я вижу в вас частичку себя, Ангел.

— Да? — Я не знала, что на это сказать.

— Да, и если вы хотите услышать мой совет принцессы мафии принцессе мафии? То перестаньте пытаться убежать от этого. — Я напряглась при этих словах, но она продолжила. — Нас обоих заставили жить так, как мы никогда не хотели, но на самом деле нет смысла убегать от этого. Вы тот, кто вы есть, и я тот, кто я есть. Когда я перестала убегать, когда я развернулась и, наконец, дала отпор, мне стало легче жить. Репутация Гейвена Бельмонте опережает его, так что если я бы предположила, что он немного более практичен, чем мои мужчины, но все равно поверьте мне. Когда вы, наконец, примите это, остальное приходит само собой.

В ее словах была какая-то грубость. Мягко сказано, но, тем не менее, они глубоко ранили меня и содрали с меня кожу, обнажив то, что я предпочла бы скрыть.

Мои страхи. Мое беспокойство. Мой гнев.

Перестать убегать?

Перестать пытаться сбежать?

Я не могу этого сделать, не так ли? Это было так, как если бы все мои самые темные секреты, которые я пыталась сохранить, спрятать в глубинах своей души, вывалились наружу на всеобщее обозрение или, по крайней мере, на обозрение этой женщины.

— Если вам когда-нибудь понадобится помощь, я уверена, что у вас есть друг или два — вы, похоже, не из тех, кто долго остается в одиночестве. И даже если у вас их нет, вы всегда можете позвать меня. Я была бы рада помочь вам, Ангел. В этом мире