когда она произнесла имя этого человека. Никакая любовь там не потеряна. Впрочем, в мафиозных семьях это не было редкостью. Мой отец был аномалией. Имя, однако, было знакомым. Что-то щелкнуло.

— Йен Маршалл? Он ваш муж?

Я не стала упоминать ее отца — ходили слухи, что она приказала убить его несколько лет назад, так что сомневаюсь, что это хорошая тема для обсуждения.

— Да, Йен — мой муж, — сказала она, и ее улыбка вернулась. — Как и Арчер с Дженсеном — вроде того. Йен — мой муж на бумаге, но в глубине души я замужем за ними всеми.

— Ух ты. — Это было все, что я могла сказать. — У вас большое сердце.

Она рассмеялась над этим и двинулась вдоль очереди к другому шкафчику — одному из закрытых.

— Что я могу сказать, мое сердце, наверное, такое же большое, как их члены, — ответила она, останавливаясь, когда ее шкафчик распахнулся. Она оглянулась на меня. — И на всякий случай, если вам интересно — они чертовски огромны, и что еще лучше, они знают, как правильно ими пользоваться.

— Поздравляю, — сказала я, и это было искренне. — Большие члены — это одно, но умение ими пользоваться — редкость. — Наконец я потянулась назад, чтобы расстегнуть молнию на своем платье, когда Америка тоже начала раздеваться.

— Я знаю, что это нетрадиционно или "нормально", но кто на самом деле такой в этой жизни?

Лед покрыл мои вены. Традиционный. Нормальный. Вещь, которую я изо всех сил старалась заполучить для себя, прежде чем все полетело к чертям собачьим. Нет, Гейвен и я ни в коем случае не были нормальными. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь по-настоящему будем такими.

— Ангел? — Голос Америки проник сквозь темноту, затуманившую мои мысли, ее тон наводил на мысль, что она произносила мое имя не один раз.

Когда я посмотрела на нее, была поражена, увидев, что она уже сняла платье и одета в то, что можно было назвать только фетишистской одеждой. Ее живот, который не был особенно заметен под вечерним платьем, слегка выпирал, мягко округляясь таким образом, что я поняла, что она беременна. Я уставилась на нее, разинув рот.

— Вы в порядке? — спросила она.

Я была не в порядке с того момента, как увидела Гейвена Бельмонте. Однако вместо этого я солгала.

— Да, конечно, — сказала я, отводя взгляд от ее живота.

Ее груди были прикрыты темно-красным бюстгальтером, похожим на кружевные ракушки, похожим на тот, что мне дали. Красные бретельки перекрещивались на ее грудной клетке, а нижнее белье в тон, которое она носила, едва прикрывало ее киску. Жар залил мои щеки, и я поспешно отвернулась.

— Мери! Я вижу, ты познакомилась с женой Гейвена, — раздался знакомый голос Катерины. За ней по пятам следовала ее возлюбленная, Женевьева, другая женщина, которую я встретила наверху.

— Да, мы просто разговаривали, — ответила Америка-Мери.

Я держала ткань в руках, прижимая платье к груди, нахмурившись, я размышляла о том, как переодеться так, чтобы они меня не увидели. Хотя я полагала, что если я собираюсь выйти туда в чем-то большем, чем прозрачные обрывки, то это на самом деле не имеет значения, не так ли?

Женевьева подошла ко мне, открывая шкафчик между мной и Мери.

— Вы взволнованы, миссис Бельмонте? — С любопытством спросила она, пока Катерина и Америка разговаривали.

— Пожалуйста, — сказала я, — зовите меня Ангел. И я полагаю, что да.

"Взволнована" — не то слово, которое я бы использовала, но эти женщины, вероятно, не были осведомлены о деталях моих нынешних отношений с Гейвеном. Браком я бы тоже это не назвала. Больше похоже на пленницу и захватчика. Во всяком случае, сейчас.

Женевьева бросила на меня понимающий взгляд.

— В первый раз? — Я кивнула. — Не волнуйтесь, поначалу это может быть немного ошеломляюще, но я уверена, что вы найдете то, что вам понравится. Я сомневаюсь, что мистер Бельмонте привел бы вас сюда, если бы у вас не было таких же отношений, как у всех нас.

Таких же? Может быть. С оговорками. Это был излом Гейвена, и хотя я помнила, что это заставляло меня чувствовать — любопытство, возбуждение, жажду большего, — настоящие БДСМ-отношения требовали бы доверия и понимания, а этого у нас не было.

— Если вам будет неудобно, просто скажите Гейвену, — пропищала Мери. — Вот для чего нужны стоп-слова.

Я вздохнула и сбросила платье. Оно проплыло по всей длине моего тела, пока не упало на пол у моих ног.

— Вы правы, — легко солгала я.

Хотя Гейвен и раньше говорил, что я могу использовать термин "красный", но в нынешнем виде я сомневаюсь, что это всегда остановит его, не тогда, когда он удерживал меня против моей воли, а я все еще искал любой возможный шанс сбежать.

— Она права, — согласилась Женевьева. — Тогда у вас будет такая система подстраховки, если на вас надавят слишком сильно.

Женевьева и Катерина принялись раздеваться у своих шкафчиков, снимая халаты, как будто это была самая обычная вещь в мире.

Я потянулась за нижним бельем, которое предоставил Гейвен, и натянула его на ноги. Почему я не удивилась, обнаружив, что это стринги? Завязки легли мне на бедра, и я наклонилась, чтобы поднять вечернее платье, которое надевала, прежде чем повесить его в шкафчик передо мной. Пока другие женщины переговаривались между собой, я закончила натягивать лифчик и застегивать его на место. Кружевные чашечки облегали мою грудь, и когда я посмотрела вниз, то была потрясена, увидев, что мои соски четко очерчены.

Я не была наивной маленькой девственницей, на которой Гейвен впервые женился, но быть обнаженной с ним и в пределах моей тюрьмы — моей комнаты — отличалось от того, чтобы быть обнаженной перед незнакомцами. Я никогда не ожидала, что ему будет так комфортно заставлять меня разгуливать по клубу в чем-то большем, чем это.

Отбросив эти мысли, я продолжила снимать украшения, которые надевала к платью, и убирать их в шкафчик. Колеблясь на шее, я решила оставить его. Если удача будет на моей стороне, я не вернусь за остальными. Мне надо начать стараться сбежать. Я вдохнула и повернулась к другим женщинам, которые ждали.

— Готова? — спросил Мери.

Я кивнула. Готова настолько, насколько я когда-либо была готова. Она по-доброму улыбнулась, и мы вчетвером направились к выходу. Хотя я пришла в клуб без лифчика и нижнего белья, теперь это было все, что на мне было надето. Мои груди были втиснуты в самый тесный и маленький бюстгальтер, который я когда-либо видела в своей жизни. Тем не менее, повязка