Нападавший тоже, не будь дурак, черканул лезвием, сделав мне в жилетке вентиляцию. Окажись я чуть потолще – и до ребер бы добрался.

В противники мне достался невысокий, поджарый и верткий тип. Он хоть и охнул от ударов, но сдаваться не собирался. Нож в его руках запорхал с невиданной быстротой, заставляя меня уклоняться и отходить все дальше от Хантера, на долю которого пришлось сразу четверо наемников. Сиятельный, как и обещал, отвлек внимание на себя, вот только на всех его, увы, не хватило. А главарь и вовсе предпочел не вмешиваться, наблюдая со стороны.

Краем глаза я заметила, как Хантер размахивал пиджаком на манер красной тряпки, которой молодчики в костюмах швейцаров трясут на арене перед мордой быка.

Два метательных ножа, застрявших в сукне, даже напоминали рога буйвола. А вот во второй руке сиятельный держал мой разводной гаечный ключ! Отбиваться им от наемников у него получалось вполне неплохо. Как будто он специально обучался ключевому бою. Хотя кто этих сиятельных знает?

Зато поняла одно: при нашей первой встрече Хантер был жутко уставший. Попадись я ему отдохнувшему под руку – осталось бы от меня мокрое место, как от одного из нападавших, что прикорнул у бордюра с пробитым черепом.

Однако и мой «кавалер по парному танцу» не давал расслабиться: мне лишь чудом удалось увернуться несколько раз. Еще полминуты спустя моя рубашка уже напоминала лохмотья, кое-где даже пропитанные кровью.

Наемник двинул плечом, перебросив нож в другую руку.

Протез, в который вбухана прорва магии.

Смещение структуры плетения на запорном вентиле, способное вызвать детонацию.

В голове сложилось два плюс два. Не увидь я сегодня собственными глазами, как именно должны быть сдвинуты нити силы, чтобы энергия внутри контура стала неустойчивой, – так быстро ни за что не сообразила бы.

Техномаг, что создал протез, без сомнения – ювелир, мастер своего дела. И наверняка он и помыслить не мог, как будет искорежено его творение.

Меж кончиками моих пальцев пробежали голубоватые разряды. Сфера сформировалась не сразу, зато с двойной оболочкой: первая оттянет на себя артефакты, а вторая – внедрится в плетение протеза.

Отступив, я практически без замаха выпустила заклинание.

Шаровая молния размером чуть больше майского жука, врезавшаяся в плечо нападавшего, заставила его в первое мгновение лишь поморщиться.

– Это все, на что ты способна, малышка? – он позволил себе снисходительно усмехнуться.

А уже в следующий миг наемник выронил нож и взвыл. Ткань сюртука начала тлеть прямо на нем, а потом и вовсе загорелась, обнажая протез.

Нападавшие, взявшие Хантера в оборот, увидев, что творится с их подельником, отвлеклись на миг, впрочем, как и сиятельный.

И было с чего. Плечо, в котором перемешались плоть, кость и металл, стремительно разбухало и наливалось жаром, сияя во тьме, как угли прогоревшего костра.

Я рванула с места. Неважно куда, лишь бы подальше.

Мастер знал свое дело и не поскупился на силу чар. Взрывная волна, ударившая в спину, повалила, прокатила меня по траве и забросила в овраг. Хотя не в овраг, а скорее в неглубокую яму, заросшую кустами настолько, что с первого взгляда и не поймешь, что в паре шагов резкий склон.

Мое лицо встретилось с чавкающей грязью. Легкие, из которых вышибло весь воздух, горели огнем, и судорожный вздох забил нос зловонной жижей.

Я подавилась кашлем и попыталась приподняться. Не хватало еще сдохнуть, захлебнувшись в луже, которая собаке по колено.

Раздавшееся над головой «Ее куда-то сюда унесло» заставило затаиться.

– Давай ищи! – раздалось уже совсем рядом.

Я беззвучно переползла с середины ямы к почти отвесному склону, прижалась к нему спиной и перестала дышать.

Луч света (и откуда только взяли фонарь?) полоснул по жиже.

– Нет ее тут. Может, дальше?

– Ищи быстрее, сейчас патруль нагрянет! Нам заказ на обоих пришел. Белобрысого мы прибрали, а эту пигалицу… Без нее никак. Заказчик ясно дал понять, чтобы обставили все, как обычное ограбление. И порешили обоих.

«Ах вот почему не было револьверов», – поняла я. Карабины для ночных мастеров из подворотни – большое богатство. Не вяжутся с пулями обычные щипалы.

А голос меж тем продолжал выговаривать:

– Как она смогла до Красавчика дотянуться? Маг же, шельма, обещал, что амулеты любое боевое заклинание погасят…

«Они и погасили – подумалось мне зло, – а пропустили лишь ту малую часть, что, по мнению их создателя, казалась остаточной и безвредной для здоровья».

Вдалеке завыла сирена. Все же богатый район Альбиона – это вам не окраины.

– Уходим! – шуршание листвы – и все стихло.

Я вздохнула. До трясучки не хотелось выбираться из своего окопного убежища. Здравый смысл благим матом орал, чтобы я еще хоть немного отсиделась, но прозвучавшее «прибрали» жгло душу каленым железом.

Я на четвереньках, хватаясь руками за кусты, кое-как ползком выбралась из ямы и сделала шаг. Резкая боль пронзила лодыжку. Я наверняка упала бы, не схватись за ствол дерева.

Память о том, что такое вывих, тело заботливо сохранило. Хотя, может, в этот раз и перелом. Кто его знает?

Стиснув зубы и припадая на левую ногу, я двинулась к месту, где нас и подловили наемники. Двуединый! Как же далеко, оказывается, я убежала. Кленовая аллея сейчас представляла собой нечто страшное: кровавое месиво, в котором самым приличным и чистым оказался труп того налетчика с проломленным гаечным ключом черепом.

Сам же Хантер лежал, устремив немигающий взгляд на багровую луну.

Я как смогла быстро приковыляла к нему, упала на колени. Нож торчал из левого бока. «Печень. Без вариантов. Странно, что он еще жив», – констатировал кто-то холодный и расчетливый внутри меня. Верить не хотелось.

– Пожалуйста, не умирай!

Когда-то думала, что самое глубокое отчаяние в своей жизни я уже пережила, и все в сравнении с ним – мелкое и незначительное.

Потеря отца. Смерть матери. Приют. И старший брат, которого в тот же день, что меня отправили в обитель, забрали в рекруты. Сопливый мальчишка, которого швырнули в мясорубку войны с маленьким, но гордым горным соседом империи. Жив ли он?

А судьба, словно издеваясь, подкинула мне еще и это испытание.

– Живая… – булькающий звук из горла сиятельного оборвал мой всхлип.

– Смотри на меня! Слушай! Не закрывай глаза! И не смей умирать!

Я не знала, что делать. Единственное – понимала, что ни в коем случае нельзя вынимать нож из раны. Тогда сиятельный в момент умрет от потери крови.

Нет в этом мире ничего хуже ощущения бессилия, когда не знаешь, чем помочь, и время утекает сквозь пальцы, а в ушах слышен шепот блуждающих песков: «Смирись с неизбежным».