Приверженцы Бискарэя стояли молча. Многие сжимали оружие и выглядели готовыми немедленно драться.

Постепенно крики начали утихать. Бискарэй кивнул и взобрался на бронзовую статую какого-то Престола, утвердив ступни на ангельских крыльях. Поднял руку и помахал, не сжав кулака, словно все здесь были ему друзьями.

– Ночной Король, – сказал он, – это я.

Он не кричал, голос слегка глушила неизменная маска. Прежде он носил ее, пряча шрамы, теперь – скрывая их отсутствие, потому что Лилиат исцелила его. Однако глуховатый голос лишь вынуждал людей слушать внимательнее. – Значит, вызываешь меня, Глиста? На голосование или на поединок?

Глаза Глисты вспыхивали в факельном свете, она поворачивалась туда и сюда, в последний раз оценивая численность обеих сторон. Равенство сил сомнения не вызывало, более того – возможно, Бискарэй даже набрал бы некоторое большинство. Между тем отверженцы продолжали спускаться в карьер, и те, что подходили последними, скорее всего, поддерживали Бискарэя, а не Глисту. Голосованием ей победить не удастся.

– На поединок, – сказала она.

– Неужто осмелишься? – спросил Бискарэй. – Какая отвага!

Многие захихикали, даже на стороне Глисты.

– С моим представителем! – ответила она, не давая втянуть себя в перебранку. И указала вниз, туда, где стояла Кейт Бессолнца.

Та, задрав голову, ощерилась в улыбке, как собака при виде хозяйки. Лилиат присмотрелась: зубы у нее вправду были стесаны, и по меньшей мере на двух блестели стальные наконечники.

– В яме, как велит нам обычай, – продолжала Глиста. – Обычай, который ты пытался попрать, Биск! Думал небось, вот пырну Франца в спину – и дело с концом? Не вышло! Полезай в яму!

– Франца я в спину не бил, – совершенно правдиво отвечал Биск.

Но прежде чем он успел сказать что-то еще, рядом с ним выросла Лилиат. И встала, легко балансируя на кончике простертого ангельского крыла и лишь для вида придерживаясь за плечо Бискарэя. На самом деле ее пожатие означало: молчи!

– Представителем Бискарэя буду я, – громко сказала она. – Ночному Королю мало чести о таких, как вы, руки марать!

Глиста неотрывно взирала на нее через площадку. Факельный свет порождал в зорких старческих глазах красные блики.

– А ты еще кто такая? – спросила она. – Бьюсь об заклад, ты из наемных убийц. Небось в кругленькую сумму встала юному Биску… Вот только в яме клиночками пользоваться нельзя. У нас тут все по-нашему, по-старинному…

Лилиат демонстративно пожала плечами. Медленно извлекла свои кинжалы и рукоятями вперед передала их Севрен. Руки с плеча Бискарэя она не снимала и чувствовала, как он напрягся, желая что-то сделать или сказать… однако из повиновения не выходил, верно воспринимая ее пожатие как приказ.

– Давя червей, я до сих пор без клинков обходилась, – громко произнесла Лилиат. – А уж личинок их вовсе щелчком убивала.

Кейт Бессолнца зашипела, скаля заостренные зубы.

– Внизу, во тьме, как раз черви при власти, – проскрежетала Глиста. – Те самые, что в итоге всех поедают.

– Я только не слыхивала, чтобы они сперва кого-нибудь убивали, – возразила Лилиат. – Бискарэй – Ночной Король. Давайте устраним все сомнения здесь и сейчас. Кто спускается первым?

– Пойдете вместе, – заявила Глиста. – Таков обычай, так всегда делалось… могла бы и знать. Как тебя зовут, кстати? Кого велишь поминать?

– Думаю, вы всяко-разно запомните, – ответила Лилиат, и теперь в ее холодном голосе не слышалось ни тени насмешки. – Недолго вам всем осталось, но все же… Раз уж придется иметь дело с червями, почему бы мне не назваться, скажем… Змеей Бискарэя.

Старуха передернула плечами:

– Зовись как угодно… разницы все равно нет. Убей ее ради меня, Кейт!

Бессолнца, усмехаясь, направилась к лесенке со своей стороны ямы. Двигалась она несколько странно, заметно горбясь, но с обезьяньей ловкостью. Голову, впрочем, она несла высоко. И не сводила глаз с противницы.

Бискарэй наклонился поближе к Лилиат.

– Ты еще можешь отказаться, – шепнул он напряженно. – Не думай, что сможешь убить ее зольнокровием, как Франца, это здесь не прокатит…

– Я просто так с ней покончу, – шепнула в ответ Лилиат. – С ней и со всем этим безобразием. Надо было давным-давно мне все рассказать, пока нарыв не созрел.

– Я… я не предполагал, что мне бросят вызов, – сбивчиво забормотал Бискарэй. – Но ты не должна собой рисковать! Кейт Бессолнца – сама смерть…

– Ты хотел сказать, мертва или скоро умрет, – перебила Лилиат.

Она спустилась со статуи, и толпа расступилась, пропуская ее к лестнице с ближней стороны ямы.

Там, стоя напротив, Кейт Бессолнца сплюнула в глубину – и вдруг, бегом бросившись вперед, даже не сошла по ступенькам, а соскользнула, слетела. Впрочем, Лилиат ничуть не уступила ей в скорости, в том числе и на лесенке. Грубое дерево обожгло руки сквозь тонкую кожу перчаток, но Лилиат лишь крепче сжимала шесты лесенки внутренними сторонами ступней, придерживая свой спуск и поглядывая вниз: далеко ли до дна?

Она видела во тьме. Ее зрение было нечеловечески обострено, как и все прочие чувства. Ни один смертный не мог с ней равняться силой и скоростью; каких врагов ей бояться?

…Такая самоуверенность едва ее не сгубила. Приближаясь ко дну, одолев уже футов шестьдесят из примерно восьмидесяти, она поняла, что Глиста уже сжульничала. Внизу находились люди. Они думали, что остаются совершенно невидимыми, но Лилиат различила смутные силуэты. А слух подсказал, что у подножия лестницы ее ждут с ловчей сетью, оснащенной грузиками для метания.

В дюжине футов от дна, уже видя не только тени затаившихся, но и белки их глаз, Лилиат прыгнула. Ее противники размахнулись сетью, но опоздали. Грузики лишь мазнули ее по спине, она же приземлилась прямо на одного из метателей, свалив его и смягчив собственное падение. В момент столкновения она ударила его в горло, сплющив гортань. Тотчас отскочила и метнулась прочь.

Там ожидали еще двое, не считая Кейт, затаившейся где-то поодаль. А еще дно ямы вовсе не являлось чистым и ровным, как опять-таки самонадеянно предполагала Лилиат. Она различала какие-то крупные очертания, пятна сущего мрака в окружающей темноте. Яма оказалась полна валунов и поверженных статуй. Два изваяния были крылатыми ангелами примерно в рост человека, и виднелся еще Престол – раза в два больше.

Уцелевшие ловцы потихоньку собирали свою сеть, готовя новый бросок. Судя по тому, как они расположились и как двигались, Лилиат поняла – они не видели ее. Но они были опытными подземельщиками, привычными к поиску сокровищ, к охоте на крыс и людей в тоннелях и темных клоаках, где приходилось на слух ловить малейшее движение. Возможно, сейчас они пытались отследить ее дыхание, тяжелое пыхтение человека, испуганного неожиданной схваткой.