– Закрой рот! – воскликнула Вика, страшно обижаясь. – Ты знаешь, они не всегда у меня были такими! Это Коробкин довел меня до такого состояния! Он ведь не давал мне ни секунды передышки, я постоянно была в напряжении!

– Если Кирилл так отвратителен, нечего было на него зариться! – выпалила Полина. Ее глаза вспыхнули сумрачным изумрудным огнем.

Денис понял: еще немного, и он станет свидетелем изящной дамской драки.

– Женщины, остыньте! – призвал он раскрасневшихся девиц. – Полина, ты сказала, что еще несколько раз виделась с Алисой? А зачем?

– А вам-то какое дело? Нужно было.

– Ты надеялась вытрясти из нее еще немного денег? – подсказала Вика.

Полина напряженно молчала. Она что-то мучительно обдумывала.

– Я у нее работала. Помогала по хозяйству, – призналась в конце концов Аполлинария и опустила голову.

– Что?! – синхронно вскричали Денис и Виктория. – Ты?! Ты была домработницей?!

В возгласе Виктории слышалось изумление и торжество, в возгласе Дениса – негодование пополам с жалостью.

– Представляю, какое удовольствие получила Алиса Горностай, приглашая в домработницы титулованную королеву красоты, – пробормотал он.

– И ты мыла ей туалет? – язвительно усмехнулась Вика. – С твоим образованием, способностями, талантом!

– Мыла! – вскинулась Полина. – Мне были нужны деньги! Ты не знаешь, сколько каждый месяц уходит на лекарства! А еще операция!

– А вы не заметили чего-нибудь странного в поведении Алисы? Не затевала ли она какую-то авантюру?

– Не знаю, – безразлично пожала плечами Полина. – Меня как-то совершенно не волновала ни сама Алиса, ни ее личная жизнь. Своих проблем хватает. Извините, я уже опаздываю. До санатория еще добираться целый час…

Втроем они вышли на улицу и распределились по машинам. Узкоглазая «мазда» Аполлинарии стояла рядом с «рено». Французский автомобиль выигрывал сравнение и казался сверкающей новогодней игрушкой на фоне сильно подержанной японской иномарки. Полина опустила стекло.

– Эй, подруга! – крикнула она. – А где же твой патриотизм? Ты ведь фанат «тойоты»!

– В смысле?

– Разве Алиса не оставила тебе в наследство еще и другую машину? У нее совершенно новенькая серебряная «тойота-камри». И в три раза дороже «рено». Раз ты теперь такая шикарная и зубастая – ездила бы на «камри»!

И Полина лихо скрылась из вида. Насколько позволяли пропорции двора и шныряющие тут и там дети. Вика скорчила рожу и показала ей вслед язык.

– Значит, у Алисы есть еще одна машина, – сказал Денис. – Наверное, стоит где-нибудь на стоянке. Хватит кривляться, мартышка.

– Неужели ты не знал про «тойоту»? Ты ведь живешь с Алисой в одном подъезде. И ни разу не видел новенькую «камри» с красивой брюнеткой за рулем?

– Не видел! – отказался Денис.

– Странно… – Виктория включила зажигание. – Подумать только! – произнесла она с чувством глубокого удовлетворения. – Аполлинария натирала паркет у Алисы Горностай! Пылесосила там ковры! Наша гордая красавица батрачила у барыни!

– Полагаю, сейчас ты счастлива, – заметил Денис.

Вика чутко уловила нотки разочарования в его голосе.

– Я не злая! – воскликнула она. – Я искренне сочувствую Полине! У нее больной ребенок – и это трагедия! Но почему она такая высокомерная? Если она сама побывала в роли домработницы, то зачем же было обливать меня презрением, узнав, что я мою полы в подъезде?

– Не любите вы друг друга, девочки.

– Не любим, – согласилась Вика. – И опять же во всем виноват Коробкин. Его появление в моей жизни ознаменовало конец дружбы с Полиной. Мужчина способен уступить другу любимую женщину. Но женщина скорее перегрызет глотку лучшей подруге, чем подарит ей мужика.

– Это верно. Мужчины благороднее.

– Скорее – вы ленивы. Ведь проще отойти в сторону, упасть на продавленный диван, хряпнуть с горя бутылку водки и до конца жизни упиваться собственным благородством, чем сражаться за любовь.

– А ты-то счастлива, выиграв сражение за любовь?

– Мне не повезло, достался приз с гнильцой. Так, Денис, теперь, когда ты убедился, что я не спятившая Алиса, а преображенная Виктория, едем скорее в деревню к бабе Нине.

– Великолепно! Едем сейчас же! Я обожаю ездить в деревню к бабе Нине!

– Ну что ты надо мной смеешься? Сегодня пятница. Я обещала Нине Григорьевне забрать Данилу. А если она меня не признает, ты поможешь ее убедить, ладно?

– Поехали.

Маленький серый домик Нины Григорьевны теснился между двух краснокирпичных коттеджей. Монументальность и вычурность новорусских строений говорили о том, что их владельцам не дает покоя комплекс Наполеона, а архитектору – лавры Церетели.

Компактный участок вокруг дома бабы Нины был тщательно распланирован и обихожен, дорожка к крыльцу – выложена камнями, круглые клумбы ждали наступления тепла, чтобы взорваться многоцветьем.

Целых полчаса Вика и Денис стояли у ворот, измываясь над кнопкой звонка. Звонок отзывался на каждое нажатие приглушенным кваканьем в недрах жилища, и это был единственный звук, доносившийся из дома.

– Странно, – произнесла Виктория с нехорошим предчувствием. – Мы ведь договаривались! Баба Нина никогда меня не подводила. Сегодня пятница?

– Однозначно, – кивнул Денис.

– Где мой ребенок? – всхлипнула Виктория. В ее глазах загорелись панические огоньки, рот искривился.

– Отставить! – приказал Денис. – Спокойно! Сейчас все выясним.

– Где Данила?! Куда она сама делась?

– Наверное, пошла в магазин.

– Вон магазин. Другого здесь нет. Мы договаривались, что я заберу Данилу в пятницу после обеда. Они должны были меня ждать!

– Пойдем, в магазине и спросим.

Виктория покорно поплелась следом за Денисом. Она пребывала в состоянии максимальной боевой готовности – достаточно было намека, чтобы Вика начала полномасштабную истерику и затопила слезами окрестности.

Пышная продавщица деревенского мини-маркета встретила улыбкой. Леди скучала на фоне кетчупа и кукурузы, а рядом на прилавке скучал ее бюст.

– Здра-асте! – протянула она. – Свежий хлебушек только что подвезли! Сервелатик есть отличный, фрукты.

Всего за десять минут Денис преодолел першение в горле и оцепенение, вызванное видом двух дынь, упакованных в тонкую голубую ткань форменного халата.

– Вы не знаете, куда подевалась Нина Григорьевна из тридцать пятого дома?

– Баба Нина? Знаю. Колбаски возьмете? Пиво? Водочку?

Денис понял: благосостояние хозяйки бахчи находится в прямой зависимости от дневной выручки. И разговорчивость дамы необходимо стимулировать демонстрацией своей высокой покупательной способности.