я почувствовал волну мощного заклинания, направленного на Витьку и Кабана. В чем его суть, я так и не понял, поскольку никаких видимых изменений не произошло.

Хотя нет: видоизменился охранник графа. Теперь он держал пистолет в руках, направив его на моих ребят. Те тоже повыхватывали стволы и даже успели нажать на курки, но оружие дало осечки. За моей спиной слышались лишь бесполезные сухие щелчки выведенных из строя пистолетов.

Граф Серов молча поднялся с места и, холодно взглянув на меня, забрал со стола деньги.

— Всех убить, место зачистить, — бросил он своим подручным, и пошел к выходу из комнаты.

Глава 17

Ушлый граф Серов и обворожительная Майя

Хм, какой ты, однако, резвый, подумал я. Что ж вас аристократов так и тянет подлянку какую-нибудь устроить? Неужели среди вас совсем не осталось порядочных людей? Сливки, мля, общества. Говно в проруби — вот вы кто!

Ну что ж надо решать возникшую проблему, да побыстрее, пока мои три миллиона не сбежали, а у парней фатально не увеличился вес грамм, эдак, на семь свинца. Пушистика я пока придержал. Для начала мне нужно было проверить работу своих ментальных способностей: насколько они восстановились после травмы.

Я прощупал мага и понял, что никакой защиты у него не стоит. Молниеносно подготовив печать подчинения, я поставил ее на лакея и приказал снять заклятие с моих парней и наложить такое же на своего дружка в смокинге. Можно было бы, конечно, подчинить охранника графа и просто вышибить мозги магу, но мне не хотелось поднимать лишнего шума.

После наложения печати запас маны у меня просел почти наполовину. Лакей начал сопротивляться моему воздействию, но приказание все-таки выполнил. Чувствуя, как маг пытается разбить печать, я понимал, что надолго ее не хватит. Надо было ускориться.

Я приказал Пушистику пулей лететь за графом. К счастью, тот еще не вышел из подъезда. Почти на все остатки маны я закинул и на него печать подчинения и приказал вернуться в квартиру. А вот у него сопротивления никакого не ощущалось. Походу, прогуливал уроки в академии, ушлепок. Конечно, когда у тебя целый выводок магов в услужении, нафига вообще учиться? А вот и зря!

Тем временем я услышал, как дал осечку пистолет здоровяка в смокинге. Взглянув в его округлившиеся от удивления глаза, я скорчил извиняющуюся физиономию и, вскочив со стула, заехал амбалу по яйцам, подпитав для верности ногу последними крохами маны.

— Держи ублюдка, — крикнул я Кислому, показав на загнувшегося охранника. — Кабан, выруби мага!

Парням два раза повторять было не нужно. Через пару секунд маг валялся без сознания, а охранник — в полудреме от мощного удара Кислого. Витька забрал оружие у валяющегося амбала и для верности зарядил ему еще раз. После этого охранник окончательно успокоился.

Милославский охреневающим взором смотрел вокруг, что-то громко мыча сквозь кляп. Я подошел к нему и вытащил тряпку изо рта.

— Деньги! — заорал Жорж. — Догони Серова, а то уйдет!

— Что ж ты так кричишь-то, болезный? — шикнул я на Милославского. — Сейчас весь дом на уши поставишь!

— Так деньги же, — вполголоса повторил Григорий. — Граф… — и тут он осекся, увидев вошедшего в комнату Серова.

Неудачливый аристократ остановился рядом с валяющимся на полу магом и уставился стеклянными глазами в окно.

— Отдавай все деньги и ценности, — приказал я графу.

Тот вытащил из карманов мои три миллиона и добавил к ним еще увесистую пачку своих денег, а также какие-то бесполезные кольца и цепочку. Деньги я забрал, а украшения трогать не стал. Нафига они мне? Пытаться сбывать с рук фамильные драгоценности графской семьи — это верх тупости и прямая дорога в кутузку.

— Теперь снимай перстни с лакея.

Граф исполнил мой приказ и протянул мне четыре перстня. Родовой я выкинул за ненадобностью, а остальные вместе с деньгами закинул в хранилище. С ними потом разберусь.

— Ну а сейчас раздевайся догола и со своих слуг тоже сними всю одежду. Как исполнишь — выброси ее в окно.

Пока я отвязывал Милославского, граф резво выполнял мой приказ. После того, как одежда полетела в окно, я показал Серову, где нужно встать и на прощание пару раз сфоткал на телефон комнату, голого графа и два такие же тела, лежащие у его ног в довольно живописных позах.

Это так, на всякий пожарный, для подстраховки. Если вдруг граф захочет поднять шум.

— Когда мы подошли к нашему автомобилю, я хмуро посмотрел на бледного Милославского и сказал:

— Гриша, сейчас у тебя два выхода: либо ты садишься в эту машину и автоматически попадаешь под мою защиту, либо можешь валить на все четыре стороны, и тогда никто за твою жизнь и гроша ломаного не даст. Ведь, когда граф очнется, он снова возьмется за тебя и на этот раз уже по серьезному.

Милославский сразу дернулся в сторону моего внедорожника. Я придержал его за руку и, пытливо взглянув ему в глаза, сказал:

— Если ты сядешь в эту машину, то обратной дороги не будет. Ты будешь работать на меня, пока я не скажу «хватит». Ты это понимаешь?

Жорж уверенно мне кивнул и поспешно забрался в салон.

Ну вот и все, Гришаня, ты у меня на крючке, а деньги — в хранилище. Идеальный расклад!

Когда машина тронулась, я спросил Милославского:

— У себя будешь жить или поближе ко мне переедешь?

— Рад бы переехать, но денег на квартиру нет, — горестно ответил Милославский.

— Как хоть ты докатился до такой жизни? У тебя ж связи, бизнес… или ты все похерил? — хмуро спросил я.

— Была одна неудачная сделка, — прогнусавил Милославский. — Перстень с куском очень крутого кристалла. Такой же, как у тебя, только не заряженный трансфигурацией. Я был посредником по его продаже. Когда оплату получил, меня нашел бывший владелец перстня, у которого тот был украден. В итоге я остался без денег и сам еле ноги унес. Соответственно оплата до заказчика не дошла. Он, конечно же, в грубой форме потребовал возместить. Ну я ему отдал все, что у меня на тот момент было. Этого не хватило и… вот, — развел руками Милославский.

— Заказчиком был Серов?

— Угу, — грустно кивнул Жорж.

— А покупателем — Боярский?

Милославский вскинул на меня удивленный взгляд.

— Откуда ты, мать твою,