уши, чтобы не слышать характерных звуков, которые издают люди, предающиеся телесным утехам. Звон стекла, и по моим глазам режет солнечный свет. Резко поднимаюсь и опускаю руки. Передо мной появляется призрачная, с жёлтым оттенком, тропинка, ведущая куда-то вверх.

Можно остаться здесь, но тогда меня точно выкинут. И я никогда больше не увижу Левента.

Шагаю на призрачную дорожку. Меня подхватывает, словно на американских горках, и выбрасывает совершенно в другом месте. Оглядываюсь. И понимаю, что нахожусь в огромном окне. Ведро, куда ссыпали осколки разбитого зеркала, валяются на полу. В них отражается это самое огромное панорамное окно. Парочка слуг самозабвенно предаются любви. Видимо, перевернули в пылу страсти. Вот осколки и рассыпались.

Поворачиваюсь к ним спиной. Передо мной расстилается внутренний двор замка. Точнее, он выходит в парковый сад. В другое время я бы полюбовалась красотой, но нужно было подумать, как остаться в замке и чтобы княгиня не заметила меня.

Я мало чего знаю о здешней магии, поэтому стоит дождаться Левента. От одного только воспоминания о нём сердце бьётся быстрее. Я верю, что он прибудет сюда. И очень надеюсь, что сможет разоблачить свою мачеху.

Верю, потому что он пришёл в храм, как и обещал. Пришёл! Значит, нашёл способ, чтобы я могла остаться здесь. Теперь нужно дожить до того момента, как он разберётся с заговором. Я верю, что он придёт.

Взгляд опускается на брошку. Глажу её.

– Я дождусь тебя, – шепчу, перебирая лепестки на подаренном князем украшении.

Горничная и её ухажёр уже приводят себя в порядок. Служанка заново сметает части разбитого зеркала. Я внимательно наблюдаю за дорожкой, которая, разумеется, исчезает, когда осколки оказываются в ведре.

Выходит, что отражения должны попасть в поле видимости друг друга. В панорамном окне отражается много всего. Вот только что выбрать? Как не ошибиться?

Если необходимых знаний нет, то придётся брать опытом. Через многочисленные попытки и кучу ошибок я найду ответы и научусь ходить по отражениям. Один раз получилось же! Значит, получится и ещё раз.

Перейти в отражение других предметов, имеющих зеркальную поверхность, – задача не из простых. Должна появиться та самая световая дорожка, стабильная, яркая, хоть и призрачная. По тоненьким лучикам пройти мне сложно. Они вышвыривают меня обратно. Хоть в зазеркалье всё и призрачное, но прикладывает меня больно.

Если объект движется, то перейти в него тоже не выйдет. Ночью становится туго с переходами. Почему-то исчезают все дорожки, которые были днём. Зато образовываются другие, когда служанка зажигает освещение в комнате.

Приходится поднапрячь память, и всю ночь я вспоминаю школьный курс физики. Как жаль, что я гуманитарий! И почему здесь нет привычных смартфонов и интернета, чтобы освежить знания. Аналога привычных вещей было бы достаточно.

Даже записать не на чем свои выводы. Всё время повторяю с самого начала, чтобы не забыть. О, как же это муторно! Но ведь Левент не сдавался и искал способ, чтобы я могла остаться здесь. Теперь моя очередь хорошенько потрудиться.

Итак, я могу переходить только тогда, когда есть свет. Без света нет отражения. Свет, насколько я помню, – это спектр волн. И что это знание мне даёт? А ничего, потому что эту мысль ни с чем больше я связать не могу. Или пока у меня больше нет опытных данных.

Следующее, что я обнаруживаю, – переходить могу только на идеально ровные поверхности. То есть на графин с водой – не могу, потому что на нём есть рельефный рисунок. К нему тоже есть дорожка, но она совсем тонкая. А откидывает достаточно сильно, и падать очень больно.

Зато на вазу с лаковым покрытием я спокойно перебегаю. При свете люстры дорожка появляется, и я тут же по ней мчусь и выскакиваю уже на вазе. Вовремя!

Слышится стук копыт. Слуги шевелятся. К входной двери несётся дворецкий, встречающий вернувшуюся княгиню.

Я отодвигаюсь к краю изображения, надеясь, что меня не заметят.

– Лара! – зовёт она чуть ли не с порога.

– Да, ваше высокопревосходительство, – выбегает служанка, которая выносила осколки, и склоняется перед вдовой.

Дворецкий помогает женщине снять тёплый плащ.

– Убрала комнату моего сына? – с каменным выражением лица интересуется она у горничной.

– Да, ваше высокопревосходительство.

Княгиня ничего не отвечает ей и непонятно к кому обращается:

– Подайте ужин.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, – кланяется дворецкий.

С приездом хозяйки слуги суетятся, больше не изображают деятельность, а расторопно исполняют приказы.

При упоминании еды у меня в желудке урчит. Я не ела целый день. Передо мной встаёт острый вопрос пропитания.

Запускаю пальцы в волосы и натыкаюсь на веточки с цветами. Вынимаю цветы из Арки. Превратится в травоядное животное или умереть с голоду? А ещё в них, по словам жреца, есть божественная сила. Нет в них её. Так сказал Левент. С некоторых пор я ему безоговорочно доверяю.

Отрываю одну розу и кладу её в рот. Вкус так себе. Больше напоминает пастушью сумку, которую в детстве ела с друзьями, чтобы не заходить домой. А вот когда жую сердцевину, то добавляется сладкая нотка. Нектар или как он называется.

Считаю количество цветов. Десять. Теперь осталось девять. Надо бы не так много есть. Меня размаривает от одного съеденного цветка. Либо ядовитый, и я сейчас откину копыта, либо уменьшаю порцию, ели выживу после моего эксперимента.

В итоге выживаю и пересматриваю свой рацион. Одной съеденной розы мне хватает на целую неделю. Если ем по лепесткам, то цветок растягивается дольше.

Утро меня встречает абсолютно другой обстановкой. Едва открываю глаза, как понимаю, что я больше не в холле. Первая мысль – княгиня меня нашла! Но когда в комнату входят горничные и принимаются составлять цветочные композиции, понимаю, что просто вазу унесли, чтобы поменять воду и поставить новый букет.

Выдыхаю. И продолжаю свои эксперименты с переходами.

Выясняется, что дорожки появляются только у статичных предметов. Если вазу берут и несут, то я не могу с неё никуда перебежать. Но едва служанка останавливается, как тут же находится предмет.

Практически всегда мне попадается один и тот же предмет, который есть в каждой комнате, – люстра.

Первые дни я не рискую на них прыгать. Предпочитаю крупные вещи: зеркала, окна, вазы, начищенные до блеска кастрюли.

К люстрам я присматриваюсь долго. И то, что их, в отличие от других предметов, быстро и легко поменять точно невозможно, делает её самым оптимальным местом, чтобы спрятаться и не попасться никому на глаза.

Каждый день я осваиваю новые предметы, учусь и запоминаю, что и как делала, чтобы перейти на другой предмет. Постепенно обхожу