litbaza книги онлайнТриллерыМагический круг - Кэтрин Нэвилл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 165
Перейти на страницу:

Заглавие гласило: Книга Песни Песней Соломона.

От моего внимания не ускользнуло, что Сэм уже не первый раз обращается к помощи Соломона. Для начала он завязал соломонов узел на зеркале заднего вида моей машины, послав мне первую весточку после своего чудесного «возрождения». Осознав, что сегодня вечером мне не хватит никакого времени на поиск скрытых значений в этих восьми древних песнях, и поныне имевших множество восторженных почитателей, я погасила вспыхнувший на мгновение интерес, просто глянув на последний стих этой книги:

«Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических».

И я поняла, что должна, образно говоря, бежать в горы.

КАРУСЕЛЬ

Горе Ариилу, Ариилу… Но Я стесню Ариил, и будет плач и сетование…

Ибо гнев Господа на все народы, и ярость Его на

все воинство их. Он предал их заклятию, отдал их на заклание.

Книга Исаии, 29, 1–2; 34, 2

Трудно сказать, что больше радует взор — круговерть битвы или веселой карусели, но совершенно очевидно, куда больше влечет зрителей.

Джордж Бернард Шоу

Солнечный свет озарял сверкающие, подобно черным алмазам, островерхие вулканические кратеры этого своеобразного памятника лунной природы. Причудливыми потоками стекала когда-то лава по склонам на дно долины, и по одной из проложенных с ее помощью пустынных дорог быстро спускалась наша машина, направляясь в Солнечную долину.

Мы поехали на моей «хонде», поскольку машина Оливера еще не вернулась из ремонта, но зато я использовала его в качестве водителя. А Ясон сидел или, вернее, стоял, упершись передними лапами в приборную панель, и обозревал панорамный вид, строго проверяя курс следования. Моя рука уже вполне зажила, и я могла бы сама вести машину, поэтому Оливер удивился, когда я попросила его сесть за руль и проехать весь этот стопятидесятимильный путь, а сама спокойно уселась на заднем сиденье, почитывая Библию. Возможно, он подумал, что последние жизненные передряги склонили меня к поиску утешения в Священном Писании, но не его я искала в Песне Песней, лежавшей сейчас открытой на моих коленях, — вряд ли подобная история могла принести реальное утешение.

Мне вдруг показалось странным, что Сэм решил спрятать свое послание именно в Библии. Мы с ним никогда особо не интересовались религиозными вопросами, а конкретно эта книга Библии, которую я, честно говоря, до сих пор никогда не читала, казалась такой же эротичной, как дешевый любовный роман. Я бы отнесла пылкое и страстное описание любовной истории царя Соломона и Суламиты, красотки с виноградника, к категории книг типа Камасутры. В главе седьмой, к примеру, он даже пьет вино из ее пупка. Говорю вам, он настоящий извращенец!

Трудно представить, как такие стихи читались вслух с церковной кафедры, особенно если сохранять библейскую последовательность, ведь перед песнями Соломона Екклесиаст сообщает о суете сует, а после них пророк Исайя грозит грешникам всепожирающим огнем и потоками серы. Обе эти книги я тоже просмотрела на всякий случай, надеясь, что они подскажут мне, где именно искать очередное сообщение Сэма. Но без всякой пользы.

Когда мы доехали до Солнечной долины, Оливер выгрузил наши сумки и лыжи, и мы зарегистрировались и получили ключи от номеров. Я отнесла Ясона в свой номер и позвонила Лафу, чтобы сообщить о нашем прибытии. На этой неделе я уже отправила на его имя сообщение в «Приют», извещая, что, возможно, привезу с собой на выходные пару приятелей. Лаф перезвонил мне, сказав, что будет ждать нашего приезда и приглашает нас на ланч. Но, судя по последним сведениям, поступившим от Вольфганга, ему пришлось задержаться в Неваде, поэтому сегодня нам предстояло позавтракать только втроем: дядя Лафкадио, Оливер и я… по крайней мере, так я предполагала. Оставив наши пожитки на верхнем этаже, соответственно в разных номерах, мы с Оливером направились в ресторанчик «Приюта» на встречу с дядей Лафом.

Зал ресторана выглядел весьма впечатляюще: внушительных размеров камин, покрытые дорогими панелями стены, высокие потолки с хрустальными люстрами, столы с чистейшими скатертями из камчатного полотна, сервированные изысканным столовым серебром и дымящимися кофейниками, и отличный вид на снежную долину из огромных окон. Все здесь напоминало о периоде той спокойной изысканности между двумя мировыми войнами, когда сюда, в Солнечную долину, проложили железную дорогу для привлечения богатых и знаменитых в неизведанную и, следовательно, экзотическую девственную страну Скалистых гор штата Айдахо.

Метрдотель проводил нас с Оливером к заказанному для нашей компании круглому столу, удачно расположенному как раз перед самыми окнами. В центре стола пылала ваза с кроваво-красными розами, подчеркивая его превосходство над всеми прочими столами. Малочисленные посетители скромно поглядывали в нашу сторону. Едва мы успели устроиться на своих местах, как перед нами возникли наполненные минералкой бокалы и волшебным образом появилась корзинка с теплым свежим хлебом. Метрдотель извлек бутылку «Дом Периньон» из ледяного ведерка, стоявшего поблизости, и наполнил шампанским конические хрустальные фужеры с высокими раструбами.

— Так меня здесь еще никогда не обслуживали, — сказал Оливер, когда мы остались одни. — Обычно здесь практикуют пренебрежительное обхождение, холодный прием с еще более холодной пищей.

— Ты имеешь в виду розы и мгновенное появление вина? — спросила я. — Это все происки дядюшки Лафкадио; он король помпезной роскоши и щегольства. И это пока всего лишь прелюдия аудиенции.

Именно тогда, с безупречной своевременностью, в распахнутых дверях дальнего конца зала появилась величавая фигура Лафа. Его антураж, помимо мгновенно подскочившего метрдотеля и нескольких официантов, дополнялся личным камердинером и неизвестной женщиной. Вступив в зал, он медленно — палец за пальцем — снял перчатки и лишь потом направился к нам; его коронный, ниспадающий волнами до самого пола плащ провожали внимательные взгляды всех посетителей. Дядя Лаф не боялся затеряться в толпе — такое вряд ли было возможно: он наслаждался неким фирменным признанием, усиленным тем, что его персона мелькала на обложках альбомов так же часто, как и портрет Ференца Листа.

Лаф прошествовал по залу, изящно взмахивая перед собой тростью с золотым набалдашником, словно распугивал со своего пути пернатую дичь. Я встала из-за стола, чтобы приветствовать его. Он раскрыл мне свои объятия, не обращая внимания на соскользнувший плащ, который ловко подхватил сзади, не позволив ему коснуться пола, Вольга Драгонов. Безупречный трансильванский камердинер Лафа эффектно крутанул плащ в воздухе и повесил себе на руку. Судя по тому, как мастерски была исполнена сия хореографическая миниатюра, я поняла, что ее тщательно отрепетировали.

Не обращая внимания на эту немую сцену, Лаф обнял меня.

— Гаврош! Как же я рад тебя видеть! — с сияющей улыбкой воскликнул он и слегка отстранился, чтобы лучше разглядеть меня.

Точно по команде, официанты выдвинули стулья и застыли, держась за их спинки, в ожидании, когда мы соизволим занять свои места. Это означало, что мы обязательно постоим какое-то время, поскольку Лаф терпеть не мог делать то, что от него ожидали, — это касалось в равной степени жестов и мимики, — особенно если в ожидании пребывал обслуживающий персонал. Резко откинув назад гриву доходящих до плеч белоснежных волос, он посмотрел на меня проницательными голубыми глазами.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 165
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?