Беами уткнулась головой ему в плечо и заплакала, изливая злые слезы усталости и обиды на жизнь, которая вдруг вышла из-под ее контроля.

Позже в том же мире, ночью, после фантастически желтого солнца наступление темноты показалось особенно внезапным.

Весь благодатный вечер они лежали в высокой траве, глядя в небо, а теплый ветерок налетал с реки, и деревья источали в вечерний воздух аромат, равного которому он не знал никогда. По одну сторону от Люпуса, положив голову ему на грудь, лежала Беами, по другую, прямо под рукой, – его складной лук и колчан со стрелами. Они уже давно смотрели на звезды, и ей показалось, что в этом мире была лишь одна луна, но больше и крупнее, чем их две. Вид, конечно, странноватый, но, с другой стороны…

– Наверное, нам лучше переночевать здесь, – предложила Беами. – Раз уж мы все равно возвращаемся в Виллирен в тот самый миг, когда из него исчезли, то лучше нам появиться свежими и отдохнувшими, а не усталыми и измотанными, а то как бы люди чего не подумали.

Вдруг ему показалось, что на краю его поля зрения сверкнула комета.

– Созвездия, – прошептал он, – они почти такие же, как у нас в городе, правда? Ну, может, чуть-чуть сдвинуты.

– Я замечала, – ответила Беами. – Я ведь немало вечеров провела здесь одна.

Может, все дело было в его солдатской одержимости, и ни в чем ином, но, рассмотрев созвездия и порядок их расположения еще раз, он убедился в том, что знает, где они находятся.

– Вообще-то, мы с тобой сейчас в Виллирене. На том же месте. Только совсем в другое время.

Беами ответила не сразу:

– Что ж, в этом есть смысл. Топография та же, и река рядом. Вон те утесы прикрывают естественную гавань, как у нас в городе. Как думаешь, насколько далеко во времени мы перенеслись?

Их разговор продолжался в том же духе до тех пор, пока Люпус не задремал, оставив Беами любоваться звездами в одиночестве.

Она не знала, как долго смотрела наверх, когда небо над ними вдруг стало менять свою плотность. Ветер тоже слегка изменился, сделался тише, а звезды в одном квадрате неба вдруг словно погасило что-то массивное и непрозрачное. Над ними зависло что-то продолговатое, размером с небольшой город, и звезды сначала затрепетали на его полупрозрачном фоне, а потом погасли совсем, закрытые чем-то непроницаемым и темным. Ветер набрал скорость, деревья вдалеке зашелестели, испуганные птицы покинули свои ночные укрытия. Сердце Беами часто забилось, но от удивления она даже забыла разбудить Люпуса. Просто смотрела наверх, потеряв дар речи, и все.

Стояла полная тишина, пока огромное нечто висело в небе над ними, на некотором расстоянии от земли. Далеко оно было или близко, Беами не могла бы сказать, но ей показалось, будто она и в самом деле видит город, настолько похожи были рассыпанные по нему там и сям огоньки на светящиеся в ночной темноте окна.

Но, не успев полностью материализоваться, огромное нечто развоплотилось и исчезло, оставив небо пустым и мирным, как прежде. Беами потихоньку отползла от спящего Люпуса и добрую четверть часа мерила шагами луг неподалеку, то и дело поднимая голову к звездам, как будто ждала, не вернется ли нечто.

Их роман протекал в ином месте, в ином времени и совершенно в ином окружении, чем вся остальная жизнь. Но стоило им вернуться в ее дом, в дом Малума, как чувство вины буквально затопило ее, вытеснив все остальное.

Люпус пытался поцеловать ее в шею, утешить. Кончиками пальцев она пробежала по его гладкой скрипучей форме. Для столь неорганизованного человека, каким она знала его раньше, он был на удивление подтянут и аккуратен, даже щеголеват.

«Наверное, это армия приучила его к дисциплине», – подумала она.

Вдруг она оттолкнула его со словами:

– Не здесь, не сейчас, нас могут увидеть.

Она не могла даже смотреть ему в глаза. Поверх его плеча она видела окно, за ним валил снег, уже не так густо, как раньше, но все же достаточно, чтобы жители города ни на минуту не забывали о грузе своих проблем.

– В чем дело? – шепнул он.

Как же он не понимает, ведь она все уже ему рассказала!

– Тебе что, все равно, если нас поймают?

– Вообще-то, да.

– Ну а мне нет. Ведь это моя жизнь пойдет прахом.

– Беа, твоей жизнью мог бы стать я. Я один. Как только в этом городе все кончится, я уйду из армии.

– Ты уже женат на ней. А со мной ты ей изменяешь, так же как я с тобой изменяю своему мужу.

– Я уйду сразу после…

– Войны, знаю, – перебила она его. – Той войны, которая может не оставить в городе ни одной живой души. И ты думаешь, я соглашусь бросить все, что имею, поверив обещаниям мужчины, которого в любой момент могут убить? Ты хотя бы представляешь, что со мной тогда будет?

– Зачем повторять все сначала? Мы ведь уже говорили об этом раньше. – Люпус положил ладонь ей на плечо, но она стряхнула ее.

«Зачем ты вообще пошел в эту армию? – хотелось сказать ей. – И почему сейчас, во второй раз ворвавшись в мою жизнь, ты все еще хочешь быть солдатом?»

Чьи-то шаги раздались за дверью. Ее сердце пропустило удар, и она оттолкнула от себя любовника, шепнув:

– Малум.

Люпус кивнул и отошел от нее подальше.

Дверь отворилась, и вошел муж: в руке мешок, взгляд устремлен на них из темноты капюшона.

Беами показалось, будто вся ее жизнь вот-вот разлетится на куски.

Люпус поднял руку в армейском салюте.

– Селе Джамура, сэр.

Малум был в маске. Когда-то она внушала Беами трепет, но сейчас казалась ей смешной. Стоя у дверей, он не спешил входить, оценивая ситуацию.

– Что ты здесь делаешь, солдат? – проворчал он.

Голос Люпуса остался спокойным.

– Я обхожу дома в Старом квартале, предупреждаю жителей о возможной опасности. Если жильцы сочтут нужным, они могут сменить дом.

– Черта с два мы станем переезжать, – фыркнул муж; потом обратился к Беами: – Он тебе помешал?

– Ничего страшного. У солдат свои обязанности, и они должны исполнять их – на благо всего города.

– Как скажешь.

Вдруг Люпус снова обратился к Малуму:

– Сэр, я мог вас где-то видеть?

– Сомневаюсь.

– Сэр, мадам, доброго вам дня. – Люпус кивнул обоим. И вышел, оставив Беами наедине с мужем.

Она попыталась придать себе вид полной невозмутимости.

– Чертова солдатня. – Малум закрыл дверь. – Думают, раз городу грозит опасность, так им все можно.

– Как по-твоему, нам есть о чем беспокоиться? – Беами сделала попытку взглянуть ему прямо в глаза, словно демонстрируя, что скрывать ей нечего.