шее и плечам, блестя от влаги. Капли воды стекали по её коже, оставляя блестящие дорожки. Она держала полотенце у самой шеи, почти полностью скрываясь за ним, но его края слегка приоткрывали её ключицы и плечи сверху, а также наружную сторону бёдер внизу.

— Семён? Что это ты тут делаешь? — спросила она, чуть склонив голову. Её голос звучал мягко, с лёгкой игривой насмешкой.

— А, слышала я о твоих проделках. Тебе понравилось подглядывать? — добавила она, медленно наклоняясь вперёд.

Я замер. Моё сердце колотилось так сильно, что, казалось, каждый удар отдается во всём теле и даже сотрясает его. Ладони стали влажными, а ноги будто приросли к полу.

«И каким образом я опять очутился в бане? Похоже, это становится моим проклятием…»

— Двух девушек тебе не хватило, и ты решил ещё и меня увидеть голышом? — продолжила она, чуть приподняв бровь.

— Ну… ради тебя я готова пойти на это…

«Что происходит?»

Я растерялся и от смущения, казалось, готов был провалиться сквозь землю. А Мику, напротив, была спокойна и даже наслаждалась необычностью ситуации.

«Прямо как Аня днём!»

— Что ты уже видел? — спросила она, медленно соединяя руки под подбородком. Полотенце тонкой полоской повисло вниз, позволяя увидеть гораздо больше.

Я забыл, что надо дышать. Мои щёки запылали, я отвёл взгляд и отрицательно помотал головой.

— Н-н-ичего та-кого, — заикаясь, выдохнул я в попытке оправдаться.

— О! А вот и моя любимая! Алисонька, лапушка, иди ко мне! — воскликнула Мику.

Рядом со мной неожиданно возникла Алиса. Она была закутана в полотенце куда надёжнее, но это никак не оправдывало её поведение — она крепко обхватила Мику руками, приблизила к ней своё лицо, и их губы соединились в страстном поцелуе.

Я впал в ступор, решительно ничего не понимая: «Что здесь вообще творится и почему я в этом участвую⁈» В голове всё смешалось.

Когда их долгий поцелуй завершился, Алиса с озорной улыбкой обратилась ко мне:

— Семён, присоединишься?

Я промолчал, не в силах выдавить и звука. Мои глаза расширились, а руки начали дрожать.

— Ради тебя я тоже готова пойти на многое… — добавила она, глядя мне прямо в глаза. — Хочешь увидеть и меня обнажённой?

Рука Алисы медленно заскользила вниз, спуская полотенце.

Каково же было моё удивление, когда я увидел в тех местах, что ранее прикрывало полотенце, не живую плоть, а что-то тёмное…

«Это что, металл? Пластик вместо плоти? Как такое возможно⁈»

— Полностью голой… — закончила Алиса, демонстрируя своё механическое тело.

— Этого… этого… не может быть, — тихо прошептал я, чувствуя, как холодный пот выступил на спине.

— Вот так, Сеня, пока ты спал, роботы захватили мир… — сказала Мику с загадочной улыбкой.

«Что, спал?»

— Да, я сплю! Конечно же, сплю! — во весь голос заорал я.

Неожиданно видимая картинка сменилась, и я увидел знакомый потолок нашего с вожатой домика.

С недоверием и облегчением я оглядел привычную обстановку.

«Приснится же…»

На часах было ровно девять.

«Чуть не проспал самое важное событие в своей жизни!»

Я суетливо пригладил растрёпанную шевелюру, огладил руками мятую от лежания в кровати форму и поспешил на улицу.

Через пару минут я уже стоял на площади. Около памятника установили колонки и что-то вроде диджейского пульта, а на деревьях развесили гирлянды. Музыка ещё не играла, так что большинство пионеров просто разбились на группы и громко болтали между собой. До меня доносились приглушённые обрывки фраз.

— Семён! Семён! — внезапно услышал я сквозь шум толпы.

Несмотря на гомон пионеров, я вдруг отчётливо различил голос Мику. Она не только звала меня, но и активно размахивала руками, привлекая моё внимание. Убедившись, что её знаки замечены, она вновь принялась что-то эмоционально и многословно объяснять Ольге Дмитриевне.

«Ничего не поделаешь, придётся подойти», — подумал я и направился к ним.

— Мику говорит, что музыкальный репертуар на сегодняшний вечер вы подбирали вместе. Ну что ж, будет интересно оценить ваши музыкальные предпочтения! — сказала Ольга Дмитриевна, тепло улыбаясь.

— Ничего особенного. Старались, чтоб понравилось всем, — ответил я, чувствуя лёгкую неловкость.

— Вот молодцы! Это прекрасно, что вы проделали такую большую работу для общественно значимого мероприятия! — похвалила она нас.

Затем её взгляд стал более игривым:

— Теперь осталось принять непосредственное участие в танцах! Чтобы оба, слышите? Можно и вместе… особенно медленный танец…

Мику смущённо опустила глаза, а Ольга Дмитриевна подбодрила её:

— И совсем нечему тут смущаться!

— И стесняться тоже не нужно! — Эту реплику она адресовала уже мне.

— Да я и не… — начал было я, но она перебила:

— Ну, идите-идите, веселитесь, дальше сама разберусь.

Я сделал шаг в сторону, но Мику умудрилась запутаться в проводах и чуть не упала, уткнувшись мне в грудь.

— Ой, прости, опять чуть не упала, — глухо произнесла она, всё ещё глядя вниз и держась за мою руку.

— Ничего страшного, — ответил я, осторожно отстраняясь от неустойчивой Мику.

— Ну-ну, наобнимаетесь ещё — весь вечер впереди, — видимо, решив нас добить, пошутила вожатая, когда мы уже стали отходить.

— Ах, молодость… — мечтательно добавила она нам вслед.

Мы медленно брели сквозь толпу. Я направился к скамейкам, чтобы быть как можно дальше от места, где надо танцевать, а Мику, всё так же смущённая, следовала за мной.

— Семён, а ты любишь танцевать, да? И, наверное, хорошо танцуешь? А вот у меня это плохо получается, вернее, я совсем не умею. Из-за этого мне тут неуютно. И людей тут так много, — выпалила Мику, когда мы остановились возле скамейки.

— Я не люблю танцевать. Хотя… — я задумался.

«На самом деле, я никогда не танцевал, и если рассуждать строго логически, то люблю танцевать или нет, я знать не должен. Потому что сначала надо попробовать, а уже потом можно понять, любишь ты это или нет.»

К моему удивлению, пока я завис, обдумывая эту мысль, Мику не прервала меня очередной длинной репликой, так что я смог закончить фразу:

— Хотя