— Александр хороший. Умница Александр, — бормотал поюн, бегая по столику. Коготки стучали по лакированному дереву.

Я скосил глаза на Тома. Черная, с обильной сединой и рыжими пятнами маска ничего не выражала, но усы трепетали от волнения.

— Даю пять минут, — сказал мистер Смоллет. — Думайте.

— Если еще раз поймаю — берегитесь, — добавил поюн. — Умница Александр. Александр хо…

Хэндс взял его за шкирку и поднял в воздух. Зверь разинул пасть и задергал лапами.

— Сэр, мы впятером сдали все, что было, — проговорил пилот.

— Дэвид? — обратился капитан к доктору Ливси.

Доктор покачал головой:

— Не баловался и не собираюсь.

— Джим?

Я не успел ответить. Хэндс отпустил поюна; зверь шлепнулся на пол.

— Не двигаться! — вскрикнул Том, взвившись на ноги.

Пилот замер: лисовин нацелил на него станнер.

В дверь сунулся было навигатор Мэй; капитан остановил его движением руки. Навигатор скрылся.

— Мистер Смоллет, вы не стали меня слушать там, внизу, — начал Том. — Эти люди взялись невесть откуда, никто их толком не проверил.

— Я проверял, — возразил мистер Эрроу.

— Так же, как считали стволы, — дерзко ответил лисовин.

Сильвер напрягся, у Хэндса лицо сделалось очень задумчивым.

Том вытащил из кармана сложенный вчетверо лист, встряхнул, разворачивая, и предъявил:

— Это портрет пилота Хэндса, который я выудил из галактической сети.

Как есть Хэндс: светлые волосы, густые черные брови, волевой подбородок.

— Ну и что? — Мистер Смоллет скрестил руки на груди.

Я прикинул расстояние: если бы капитан захотел, он мог бы одним прыжком оказаться рядом с Томом и выбить у него станнер. Капитан не собирался этого делать.

— Сэр, я знаю, для чего носят биопластовую маску, — продолжал лисовин. — Под ней скрывают собственное лицо. У этого человека на лице биопласт. Так объясните мне: кто скрывается под маской Израэля Хэндса?

Густые брови пилота шевельнулись.

— Не двигаться! — вскрикнул поюн, становясь столбиком перед Хэндсом.

Тот поддел его носком ботинка и опрокинул на спину.

Второй помощник Крис Делл подошел и сбоку, чтобы не оказаться между Хэндсом и станнером, поглядел на пилота.

— И впрямь биопласт.

— Израэль, что вы скажете? — спросил мистер Эрроу.

Хэндс медлил с ответом. Сильвер в смятении уставился на приятеля.

— Я жду, — поторопил первый помощник.

Хэндс молчал.

— Снимите маску, — велел потерявший терпение капитан.

Биопласт — дело личное. Можно проверять отпечатки пальцев, сличать изображение сетчатки глаза, проводить молекулярный анализ слюны. Но без ордера срывать с человека маску нельзя — по крайней мере, на Энглеланде. Наверное, мистер Смоллет этого не знал.

— Снимите маску, — повторил он.

Продолжая держать Хэндса на прицеле, Том вытащил из кармана тюбик с кремом и бросил его пилоту. Хэндс поймал тюбик, покрутил в руках.

— Мистер Смоллет, разрешите, я объясню словами?

— Останетесь на Энглеланде, — отрезал капитан. В синих глазах вспыхнули огоньки.

Хэндс принялся намазывать крем на лицо. Медленно, до последнего оттягивая минуту, когда биопласт пропитается кремом и размягчится. И так же медленно, чтобы не встревожить Тома и не заставить его нажать на спуск, Сильвер придвигался к пилоту.

Поюн поднялся на дыбки, уперся лапами Хэндсу в колено:

— Я люблю тебя.

Доктор Ливси встал с места.

— Александр, отмените приказ. Вы не имеете права.

— На борту «Испаньолы» — имею. Пилот Хэндс, у вас осталось тридцать секунд.

— Чистильщиков на вас нет, — с сердцем сказал доктор, пересек кают-компанию и, не обращая внимания на станнер Тома, присел на корточки перед Хэндсом. — Где?

Пилот провел пальцами по лбу и левой щеке. Доктор Ливси взялся за край маски и осторожно завернул биопласт, отделяя его от виска и скулы. Я увидел полоску загорелой кожи и край совсем свежей раны. Блестящее красное мясо, не покрывшееся ни коркой, ни новой кожицей. Щека у Хэндса была наполовину вырвана, на месте великолепной брови — голая кость. Пилот неловко усмехнулся.

— Один слишком ревнивый муж спустил на меня собак, — пояснил он, обращаясь к мистеру Смоллету.

Сильвер дернулся и побледнел.

Доктор Ливси приложил биопласт обратно, пригладил.

— Израэль, вы хуже глупого мальчишки, — сказал он, поднявшись. — К врачу обращались?

— Один раз, сэр, — виновато ответил Хэндс.

— Оно и видно. Александр, надеюсь, вы позволите нам пройти в медотсек и воспользоваться вашим оборудованием?

— Идите. — Капитан повысил голос, чтобы его услышали снаружи: — Мэй, пропусти.

— Т-том, — хрипло вымолвил словно очнувшийся от обморока сквайр, — сейчас же… — он поперхнулся, закашлялся.

Крис Делл подошел забрать у лисовина станнер; сквозь длинную челку сердито блеснули льдистые глаза. Том без звука отдал оружие, вид у него сделался растерянный и виноватый.

Доктор Ливси покинул кают-компанию. Пилот задержался у выхода, оглянулся:

— Юнга, тебе повезло, что это RF-корабль. С другого ты б вылетел в один миг.

Том дернулся, как будто пилот сказал что-то ужасное, шагнул к нему — но Хэндс уже вышел; хлопнула жесткая шторка. Следом кинулся потрясенный Сильвер, за ним метнулся поюн.

— Дэн, разведи народ по каютам, — распорядился капитан. — Крис! — Он махнул второму помощнику, и они оба ушли, не взглянув на лисовина.

— Потом извинишься перед Хэндсом, — сказал Тому мистер Эрроу. Очень жестко сказал. Лучше бы обругал по-человечески, хоть и нельзя.

Лисовин промолчал, подался ко мне. Его зеленоватые глаза стали почти круглые, зрачки расширились. Ему было очень, очень страшно.

Не будь старт объявлен по громкой связи, я бы и не заметил, что мы взлетели. «Испаньолу» нежно подняли на антигравах и вывели на орбиту. Затем включились маршевые двигатели, я ощутил ускорение и легкую вибрацию. Закачался подвешенный на длинной нитке металлический шарик над моей постелью. В шарике отражалась укрепленная на стене лампа; это пятнышко ярко светилось на фоне черных стен и потолка, ходило вправо-влево и притягивало взгляд.

Больше в каюте смотреть было не на что. Разве только на стол, где я поставил портрет Лайны и разложил прихваченную из дома мелочишку. Глядеть на портрет любимой я мог долго. Ее лицо было чуточку грустным, сине-зеленые глаза смотрели кротко и как будто просили: «Не забывай. Возвращайся». Можно было включить движение, и тогда ее темные локоны начинал шевелить ветерок, а Лайна улыбалась.