– Проклятье!

Что ж, ничего не поделаешь! Он не мог приказать никому из своих людей пойти вместе с ним на то, что он задумал. Безумство – это блюдо, которое лучше есть в одиночку. Ник сбросил сапоги.

– Возьмите румпель, мистер Джонс, – приказал он. – Закрепите линь и приготовьтесь тянуть по моему сигналу. Свайкс, всади в нее гарпун, если она хоть на секунду подставится.

– Есть, капитан!

Ник обмотал один конец веревки вокруг талии, зажал в зубах кинжал и нырнул в бушующие волны. Вынырнув, он в несколько мощных взмахов преодолел расстояние между прыгающей на волнах шлюпкой и женщинами.

Оказавшись рядом с ними, Ник взял в руку нож и развязал веревку, подгребая ногами, чтобы держаться на плаву. Мимо медленно проплыла акула, вперив в него безжалостный взгляд. Он не посмел отвернуться, пока она не исчезла, растворившись в черной воде. Она вернется, радоваться рано. И скорее всего именно тогда, когда они будут меньше всего этого ждать.

– Раненые есть? – прокричал Ник.

Истеричка всхлипнула.

– Пока нет, – ответила та, что пыталась ее усмирить. – Вытащите нас отсюда!

А что, интересно, он пытается сделать?!

– Мои люди могут втащить на лодку двоих за раз. Хватайте эту веревку и держитесь! – приказал он самой рассудительной из троих.

В придачу к ясной голове у нее было красивое лицо с правильными чертами и высокими скулами – такая красота с возрастом только расцветает.

– Черта с два! Сначала Салли и Пенни. – Ее красивые глаза были широко раскрыты, но голос не дрожал. Она бросила веревку подругам. – Пен, хватайся за веревку. Салли, закрой рот и держись крепко.

Ник не привык, чтобы его приказы отменяли, но спорить не было времени. И потому он просто молча следил, как девушки слушались свою подругу.

– Что бы ни случилось, не отпускайте веревку, – сказала Ева дрожащей парочке.

Ник помахал обеими руками над головой, и веревка натянулась. Женщины полетели по воде, как пиратский корабль на всех парусах. Капитан заметил, что их нагоняет плавник. Большая тигровая акула вернулась.

– Отвлеките ее, – сказал он женщине, цеплявшейся за крышку рядом с ним.

– Что?

– Кричи, девочка, или твои подруги превратятся в первоклассную наживку для вон той красавицы.

Подействовало – Ева заверещала, как сотня мартовских котов, и принялась бить по воде руками и ногами, поднимая тучи брызг и отплевываясь.

– Молодчина, продолжай в том же духе! – проревел Ник.

Как он и ожидал, плавник замедлил ход и развернулся. Если у акулы есть выбор, она всегда предпочтет более слабую жертву той, которая размеренно движется по воде, а красавица рядом с Ником здорово смахивала на смертельно испуганную. Акула двигалась прямо на них. Женщина перестала кричать и разразилась потоком более чем соленых ругательств.

– И что теперь нам делать? – разъяренно спросила она.

– Увидишь.

Ник прижал красавицу к себе и впился в ее губы крепким влажным поцелуем. Он сожалел лишь о том, что приходится быть кратким. Ничто не пробуждает в мужчине такой болезненной жажды жизни, как опасность и прекрасная женщина, умеющая подобрать крепкое словцо.

Он подарил ей быструю ослепительную улыбку и повернулся к приближающейся акуле. По части ругательств эта красавица могла переплюнуть двух его матросов вместе взятых, но ее губы были мягкими и опытными. Если повезет, он еще отведает их сладости, и не в такой спешке, как теперь. Кто знает, на какие диковинные непристойности может пойти женщина ради мужчины, который сразился с акулой, спасая ее? Если только сегодняшняя ночь не станет для него последней.

Плавник набрал скорость и ушел под воду. Времени больше не оставалось.

– Подтяни колени к подбородку и замри. Жди, пока мои люди не втащат тебя в лодку.

Пару раз глотнув воздуха, Ник нырнул навстречу акуле.

– Стойте! – выдохнула Ева, когда ноги незнакомца плюхнули на прощание по воде и исчезли. Волна плеснула девушке в лицо, а когда она откатила, Ева не могла понять, куда исчез ее спаситель. Люди на шлюпке стали кричать громче. Девушка подняла голову и успела увидеть, как ее подруг затаскивают в лодку.

Она подтянула колени, как велел незнакомец. Пожалуй, было глупостью бросаться на акулу с одним только ножом, но совет он дал дельный. Широкие юбки кружились под ней, точно щупальца медузы. Что-то проплыло под ногами, схватило мокрую муслиновую ткань и дернуло. Еву стало затягивать в глубину. Вода ударила ей в нос, соль начала жечь горло. Девушку охватила паника. Потом ее вдруг отпустили, и она стала грести к поверхности. Крышки люка нигде не было видно.

Плещущие в лицо фиолетово-черные волны становились все выше. В следующий миг небо прорезала молния, а рядом с Евой выскочила из воды акула. Ее тело сверкало в лунном свете, огромная пасть зияла. Незнакомец держался за плавник, обхватив ногами темно-серое туловище. Вторая рука вспорола акуле брюхо. По гладкой кожи хищницы темной струей стекала кровь. Они ударились о поверхность и погрузились в воду с могучим взмахом акульего хвоста, исчезнув так быстро, что Ева даже засомневалась, не привиделось ли ей это.

Девушка вглядывалась в посеребренную луной поверхность моря, надеясь заметить какой-то след, оставленный сражающимися противниками. Она так сосредоточилась на поисках, что за ревом ветра даже не услышала, как к ней приблизилась шлюпка. Ева заметила моряков, только когда один из них схватил ее под мышки и втянул в лодку. Ее с размаху и без всяких церемоний усадили на жесткое дно «четверки» и вернулись к поискам пропавшего капитана.

– Кричите, если что-нибудь увидите, – скомандовал ей человек за румпелем.

Ева схватилась за планширь и стала всматриваться в мерцающую черноту. Луна разбрасывала серебряные монеты по широкой дорожке, проложенной среди волн. Лодчонка прыгала и вертелась в бушующем море, но по сравнению с их парусиновым убежищем казалась надежной, как скала. Ева судорожно втянула воздух в легкие.

Ей не давала покоя дюжина вопросов. На какое время может задерживать дыхание человек? Что такое один нож в сравнении с целой пастью острейших зубов? Разве не безумие сражаться с акулой в подобных обстоятельствах? У нее был ответ только на последний вопрос.

Ева провела пальцем по нижней губе, все еще чувствуя крепкий соленый поцелуй с привкусом прощания.

– Храбрый безумец, – пробормотала она. – Храбрый безумец, черт бы его побрал!

Он ощущал сильную боль в груди – легкие просто горели от недостатка воздуха. Барабанные перепонки могли вот-вот разорваться. Он боролся с диким желанием сделать вдох, устремляясь к далекому свету вверху.

Акула мертва.

«Будь я проклят, если теперь утону!»

Его сердце бухало в груди, словно кузнечный молот. Далеко ли еще? Его руки и ноги двигались все медленнее. Он не мог заставить их… не мог… Он потерял нож и уже не помнил, как это произошло. У него потемнело в глазах.