— Да, — только и ответил Надир. — Синяя комната. Демьян Давыдович уже ждёт.

Держа в руках поднос с пузатым заварным чайником и двумя чашками, я вошла в небольшую, погружённую в полумрак комнату. Прежде здесь мне бывать не доводилось. Первым, на что я обратила внимание — ни привычных столов, ни стульев не было. Только небольшой деревянный столик и наваленные подушки, средь которых развалился Демьян. Один, без привычно сопровождающего его Егора.

Не уверенная, как должна себя вести, я подошла к столику и принялась расставлять посуду, с удивлением понимая, что основные блюда принесли ещё до меня.

— Оставь это, — Демьян перехватил чашку и не глядя поставил рядом с тарелкой. Обхватил моё запястье и потянул на себя.

— Демьян… — запротестовала было я, однако слушать меня он даже не подумал.

Неловко я присела рядом с ним, ладонь моя скользнула по его ноге на внутреннюю сторону бедра, и я поспешно отдёрнула её. Подняла взгляд.

— Прекрати, — голос его прозвучал чуть раздражённо. — Дарина… — обнял за талию и, проведя по волосам, стянул резинку. Отбросил её. — Если бы мне нужен был просто ужин, я бы заехал в первую мало-мальски стоящую забегаловку.

— А что тебе нужно? — выдохнула я быстрее, чем успела подумать, что спрашиваю.

— Не что, а кто, — он смотрел мне в глаза. — Ты. Ужин с тобой.

— Но… — я попыталась встать. — Демьян… Мне нельзя.

— Кто тебе это сказал? — он не пустил. — Когда ты со мной, тебе можно всё, запомни это. — распушил мои волосы, провёл по щеке тыльной стороной ладони. — Ночью у меня самолёт. Возможно, это займёт несколько дней.

— Самолёт? — глупо переспросила я, сбитая с толку, дезориентированная его близостью.

— Франция, — очертил кончиками пальцев мой рот.

Обхватил мой подбородок и посмотрел в глаза.

— Но это будет только ночью, — снова по губам. — А сейчас ты поужинаешь со мной, — обхватил шею, чуть приподняв волосы и, взяв с тарелки кусочек мандарина, провёл им по моей нижней губе.

Как бы ни были великолепны приготовленные на гриле овощи, я вряд ли могла оценить их по достоинству, равно как и вино, налитое мне Демьяном.

— Молодое? — только и спросила я, облизнув губы.

На них всё ещё чувствовался вкус мандаринового сока и лишающего воли поцелуя, который был после.

— И дерзкое, — Демьян прикоснулся своим бокалом к моему. Обнял меня и прижал к себе.

Сделав большой глоток, я подняла на него взгляд и не сдержала прерывистый выдох. Взгляд Демьяна скользнул от моих глаз к губам. Опять в глаза. Бокал дрогнул в пальцах, и он, поставив свой, забрал его у меня.

— Ты ждала, — сказал он уверенно и, положив ладонь мне на спину, провёл до шеи. Обхватил и погладил большим пальцем. — Знаю, что ждала.

— А ты?

Одного его прикосновения было достаточно, чтобы во мне зародилось щекочущее, волнующее желание, отрицать которое я больше не собиралась. Всё во мне откликалось на него: сознание, сущность. Он чувствовал моё тело, мои желания. В тот самый первый вечер, когда я по принуждению Эдуарда пришла к нему, меня это напугало. А что сейчас? Страха не было, было лишь желание: томное, превращающее в вино саму мою кровь.

— Да, — ответил Демьян не притворяясь. — Если бы я не ждал этого вечера, не приехал бы, Дарина.

Взяв с тарелки ломтик сочного манго, он снова провёл по моим губам. Я приоткрыла их, и сладкая мякоть коснулась моего языка. Взгляд Демьяна стал жгучим, глаза потемнели. Почти не чувствуя вкуса, я прожевала ломтик и, взяв бокал, сделала ещё один глоток. После передала его Демьяну, и тот забрал его у меня из пальцев, сперва погладив меня по руке. Допил и, собрав шёлк блузы на вороте, резко потянул меня на себя. Я буквально упала ему в руки.

— Поехали со мной, — он мигом перевернул меня, уложил спиной на ковёр.

Прерывисто дыша, я лежала между подушек и смотрела на Демьяна, нависающего сверху. Глаза его стали совсем чёрными, и я почувствовала себя не просто пойманной пташкой — бабочкой.

Взяв мою руку, он пригвоздил её к ковру, второй провёл по животу к груди, чуть задирая блузку. Желание, сперва лишь щекочущее, становилось всё сильнее. Грудь наполнилась тяжестью, соски затвердели, а я так и смотрела в глаза Демьяна, не в силах ни что-то сказать, ни сделать глубокий вдох.

— Куда? — всё-таки спросила, едва размыкая губы.

— Во Францию, — он задрал мою блузку ещё выше, до самой груди.

Теперь пальцы его выводили узоры на голой коже. Я с трудом понимала, что он говорит, о чём спрашивает. Уголок мягкой подушки касался моей щеки, одежда ничего не скрывала — я чувствовала его так остро, так близко, как будто была абсолютно голая.

— Я… — очертив выемку пупка, он опустился к краю штанов и приспустил их. — Демьян… Я не могу. Соня…

— Возьмём её с собой, — стянул штаны вместе с трусиками ниже.

Я прикрыла глаза, пытаясь собрать остатки мыслей. Застонала, когда он, склонившись, прильнул губами к шее. Несдержанно, влажно. Между ног тянуло, колени ныли. Свободной рукой я обхватила его за плечи, подставляя тело его губам.

— Я не могу, — зашептала, путаясь пальцами в тёмных волосах. — Не сейчас. Соня только сменила садик. Да и Эдуард… Её не выпустят без разрешения от него.

— Я что-нибудь придумаю.

— Нет, Демьян, — горячо возразила я. — Я… я не могу.

— Но хочешь, — снова уверенно. Перехватил вторую мою руку и тоже припечатал к ковру. Я чувствовала его твёрдую плоть, его возбуждение. Видела пламя в угольно-чёрных зрачках и понимала — врать нет смысла. Ни себе, ни ему. Хотела ли я? Вот так просто сорваться с ним только потому, что он позвал? Возможно. Льющаяся из колонок музыка была совсем тихой, и мой голос вплёлся в неё, подобно продолжению:

— Хочу, — призналась я. — Но ты сам сказал сегодня утром, что нужно с чего-то начинать. Я только начала. Работа… Это важно для меня. И Соня… У меня нет права дёргать её. Ей и так тяжело.

Он смотрел на меня молча, лишь кончиками пальцев поглаживал ладони. Что было в его мыслях, я не знала, угадать это было выше моих сил, понять — нем более.

С каждой секундой внутри меня потихонечку нарастала тревога. Важны ли ему мои слова, мои желания? Что, если я ошиблась, если…

— Когда я вернусь, Дарина, — наконец заговорил он, — ты приедешь ко мне на ночь. Но прежде, чем мы пойдём в постель, я налью тебе бокал хорошего выдержанного вина. — Выпустил ладонь и поднял мою блузку ещё выше, почти до горла, но взгляда так и не опустил. — Ты поймёшь разницу. — Обрисовал кружево чашечки. — Когда-нибудь ты станешь такой же мудрой, как выдержанное вино. Его пьют не спеша, наслаждаясь каждым глотком. Мы выпьем по бокалу, а потом я буду наслаждаться тобой. Не спеша.