Отобрав из кучи что-то похожее на латы рыцаря, она подала это Сергею.

– Примерь. Я заказывала твоего размера.

– Это бронекостюм? – вспомнил Сергей лекции Гронберга.

– Да. А то я как вспомню последний бой. Без всего, как будто голая, любого осколка надо бояться. Бр-р-р!

– Ты смотри, нетяжелый. – Кротов покачал в руке доспехи. – А на вид…

– Не тяни, примеряй. Надо еще подгонять.

Когда бронекостюм был подогнан по Сергею, пришла очередь шлема. Он вспомнил, что в первый раз увидел Глемаса в таком же, только черного цвета. Этот был темно-зеленым.

– А другого цвета нет? А то этот как-то мне не идет, – пошутил Кротов, стараясь не выдавать своего удовольствия от полученной обновки.

– Если включить режим маскировки, он начнет менять окраску под цвет местности.

– Понятно. Хамелеон.

– Что?

– Да так. Есть на нашей планете одна тварь, которая делает так же.

– Вот был бы у тебя сейчас чип, не надо включать и выключать охлаждение, обогрев и прочее. Только подумал, и все работает.

Сергей ощупывал свое тело. Да, похоже, как в настоящую броню заковался. Только все гнется, в любом месте. Тихонько, чтобы не видела Джерези, он ударил перчаткой по броне капсулы. Потом посильнее.

– Да, не бойся! Ударь со всей силы! – она заметила его попытки. Кротов послушался. Эффект был прежний, от хлесткого удара раздался металлический лязг, но ни пальцы, ни кость предплечья не пострадали.

– Там компенсаторы. Чтобы почувствовать, надо чтобы тебя взрывом на стену бросило.

– Хорошая штука, – признал Сергей.

– Шлем одень. Еще удивишься.

– Нет. Со шлемом я знаком. Я сюда прилетел в таком. В капсуле лежит.

– Тем лучше. Тогда давай подбирать оружие.

Она отобрала игольник у Ронга, который с горящими глазами стоял у кучи оружия.

– Я ведь только посмотреть.

– Запишешься в армию, насмотришься до одурения.

Она подала Сергею игольник.

– Эту штуку я знаю.

– К сожалению, тут только оружие армейской разведки. Нашего нет. У нас, в спецназе, есть кое-какие свои штучки.

С сожалением отложив то, что, по её мнению, никак нельзя было применить в данном конкретном случае, она приказала сложить это обратно в капсулу.

– А вдруг кто-нибудь доберется до оружия?

– Ну и что? Я перепрограммировала его только под себя. Так что теперь никто не сможет им воспользоваться без меня. Для всех остальных это груда железного барахла.

В обратный путь они отправились, нагруженные под завязку. Когда пришли на базу, Кротов нашел Азани.

– У тебя тут нет какой-нибудь комнатки с замком, под оружейку?

Комната была найдена, и Сергей с Джерези продолжили подгонку вооружения.

Вечером, когда все улеглись, Кротов ушел обратно в холмы. Там, открыв капсулу, он достал свое оружие – СВД в самодельном чехле. Проверив и убедившись, что все в порядке, он закинул винтовку за спину и тихо вернулся домой. У него было свое видение предстоящего боя, и немалую роль в нем должна была сыграть заслуженная снайперка.

* * *

Утром Сергей, как всегда, проснулся первым. Хотя никто тут не кричал: «Рота, подъем!»

Тихонько, чтобы не разбудить никого, он пошел к той нише, где они вчера сидели на скамейке. Там был как раз неплохой пятачок, чтобы сделать зарядку. Привычка начинать утро с зарядки выработалась у него с раннего детства. Однажды он, получив в очередной драке хороших тумаков, хлюпая разбитым носом, пробирался домой. Смыв на кухне кровь, он, не включая свет, крался к своей кровати. Вдруг раздался голос отца:

– Включи свет!

Сергей всегда побаивался отца, особенно выпившего. Поэтому по-быстрому включил свет и замер. Отец сидел одетый за столом в зале. На столе перед ним стояла начатая бутылка водки и стакан.

– Ты знаешь, что сегодня меня вызывали в школу?

Сергей отрицательно замотал головой, он действительно не знал об этом.

– Ну и из-за чего? Как ты думаешь?

Сергей лихорадочно стал соображать, кто мог вызывать на этот раз. Скорей всего, склочная учительница математики. Кротов терпеть не мог этот предмет, и преподавательница боролась с этим всеми доступными средствами.

– Молчишь. А вызвали меня из-за того, что тебя постоянно бьют в школе!

Это была такая откровенная неправда, что Сергей взвился.

– Никто меня не бьет! Я сам могу, кого хочешь!

Он прикусил язык. Неизвестно, как отнесется отец к собственноручному подтверждению его постоянных драк.

– Что ты сам можешь? Я сейчас гляжу на тебя и вижу разбитую физиономию. Плакал?

– Я никогда не плачу, – пробурчал в пол Сергей.

– Хоть это радует.

Кротов не верил себе. В голосе отца явно звучало одобрение.

– Ну, может, не каждый день тебя бьют, но бьют же.

– Бывает, – согласился Сергей.

– Молодец, что не врешь.

Отец налил себе немного водки, выпил и, крякнув, продолжил:

– В общем, договоримся так. С завтрашнего дня я ничего больше не хочу знать о твоих драках. А ты, чтобы не приходить домой таким, каждый день, утром, полчаса колешь дрова. Зимой, летом – без разницы. Если дров нет, все равно зарядка. И не думай, что завтра я об этом забуду!

Обрадованный, что все так легко обошлось – у отца была тяжелая рука – Кротов быстро юркнул в постель.

Утром, когда он сладко спал, отец сорвал с него одеяло.

– Ты что все забыл?

Он был помят и небрит. Видимо прикончил вчера бутылку. Сергей мгновенно вспомнил вчерашний разговор.

– Все. Я уже бегу.

Натянув лишь кеды, в трусах и майке он выскочил во двор. Подхватив стоявший у поленницы топор, он занялся колкой.

Теперь каждый день дребезжащий старый будильник звенел у его уха на час раньше, чем вставали остальные. К своему удивлению, к концу лета он стал просыпаться за минуту до звонка и лежал, ожидая подъема.

С тех пор и до самой армии он ни разу по своей воле не пропустил утреннюю зарядку. В те дни, когда это не приходилось делать по каким-то не зависящим от него причинам, он чувствовал себя разбитым и больным.

Помахав руками и поприседав, Кротов отжался пятьдесят раз от пола и пошел в крохотную душевую, где едва могли поместиться два человека. К его удивлению, там кто-то уже мылся. Из-заполупрозрачной шторы показалась мокрая голова Джерези.

– А, это ты! – заулыбалась она. – Иди быстрей, как раз еще одно место есть.