—Но Иоанн не степняк.

—Но разве он не сделал тоже самое? Притворное отступление, которое заманило швейцарцев в ловушку?

Глава швейцарцев хотел что-то возразить, но его перебил Фридрих:

—Так значит ты предлагаешь атаку?

—Да. Решительную атаку. Иначе они нас тут перестреляют. Вон как удумали мерзавцы. Были бы у нас фальконеты — мы бы им, конечно, ребра пересчитали. Но их нет…

—Увы…— развел руками Император.— Все с ним согласны?

Часть согласилось. Остальные воздержались.

Несколько минут раздумий и Фридрих отдал приказ общей и самой решительной атаки. Пользуясь тем, что вражеская пехота — сплошь стрелки и, вероятно, ближнего боя совсем не выдержит…

Крики передачи команд.

Оживление.

Звуки каких-то труб. Удары барабанов. Приказ Императора вызвал полнейшей оживление в пехотных рядах. Они, казалось ожили и заволновались. Но хорошо, позитивно, радостно. Что чувствовалось даже невооруженным взглядом и легко считалось как самим Иоанном, так и его подчиненным.

Мгновение.

Какой-то звук чего-то духового.

И вся эта огромная масса пехоты пошла вперед. Быстро пошла. С трудом сдерживаясь от перехода на бег, дабы скорее сблизиться с русской пехотой и поквитаться за все свои страхи и унижения. Сказывалось нервное напряжение. Командиры пытались удержать порядок, но… выходило не очень…

Первыми заработали 6-фунтовые пушки, как полковые, так и конной артиллерии. Из тех и других Иоанн развернул единую общую батарею. Прямо на самой бровке — на этих буераках. Под батарею там все время, пока шло веселье в поле силами конной артиллерии готовили позиции — ровняли грунт и вырубали заросли.

Сначала полетели ядра.

Но эффективности особой они не имели из-за сильно разреженности той массы пехоты, что едва-едва удерживала строй. Во всяком случае — толку от ядер было не в пример меньше, чем там — у Смоленска.

Почти одновременно стали работать винтовки. На четыреста шагов. А вот эти уже весьма и весьма удачно. Народ стал натурально осыпаться от залпов этих полков. Следующим этапом подключились аркебузы и 6-фунтовые пушки перешли на тяжелую картечь.

И тут начался ад.

Просто ад.

От бровки шло некоторый перепад высоты. Не очень продолжительный, но достаточно резкий. Что позволило пехоту поставить там словно в амфитеатре. Из-за чего все ее ряды были способны стрелять в наблюдаемую цель.

Все.

Вообще все.

Из-за чего выходило, что стрелковый бой вело порядка десяти тысяч аркебуз и винтовок. Разом. Выдавая как на тренировках — по пять выстрелов в минуту. Их поддерживали 6-фунтовые пушки — все четырнадцать батарей, дающие залпы с такой же скорострельностью. Таким образом к десяти тысячам ручных стволов добавлялось восемьдесят четыре пушки…

Стоит ли говорить, что почти весь склон бровки затянуло дымом и очень скоро. Уже буквально к исходу третьей минуты, как включились аркебузиры, склон стал непрогляден от клубов дыма.

Ветерок, конечно, имелся. Но слабый и толком не сдувал этот дым. А даже то, что сносилось им — улетало в сторону противника, ничуть не улучшая видимость.

Сделав небольшую паузу, чтобы проветрится, стрелки и артиллеристы вновь ударили с прежним темпом. Куда-то туда. В дым. Ибо неприятеля не было видно в этих клубах белого дыма, который сносясь становился не таким густым, но занимал больше площади по фронту. Так что пехота и артиллерия Иоанна била в пустоту, не зная, что противник захлебнулся в собственной крови от столь ураганного огня. И в беспорядке отступает…

Тем временем Фридрих лично повел в атаку конницу. Всю конницу, собранную в единый кулак. В голове колонны рыцари, за ними венгры и хорваты.

Пользуясь обстоятельствами, он постарался обойти строй русской пехоты и ударить в тыл. Но конница хоть и быстра, однако перемещается не мгновенно. Поэтому — пока собирались, пока выдвигались, пока добирались… Иоанн уже успел отреагировать. Сформировав на направлении удара группу для теплой, дружеской встречи. Да так, что Фридрих едва в нее не вляпался, так как сразу она в глаза не бросалась.

Сначала появились гусары, которые разрядили свои карабины с малой дистанции в рыцарей и имитировали отход. Всадники было увлеклись за ними, но Император догадался что происходит и каким-то чудом сумел свою конницу остановить.

—Жаль… очень жаль,— констатировал Иоанн, наблюдавший за тем, как гусары почти смогли увлечь противника на развернутый полк 12-фунтовых пушек. Да еще отгороженный испанскими козлами в три ряда. Рогатками, то есть. Что добавляло огонька и позволяло лучше имперцев угостить картечью. В упор. Она в упор намного «вкуснее».

Немного покрутились.

Русская кавалерия пыталась несколько раз спровоцировать имперцев. Но не получалось. Когда венгры и хорваты поняли КУДА их вели, разглядев полк 12-фунтовых пушек за испанскими козлами, то стали крайне осторожно реагировать на провокации.

Наконец Фридрих понял — нужно отходить.

Их ждали, к ним готовились и все вновь затягивается, превращаясь в сложную и неудобную маневренную игру, в которой Иоанн имел тотальное преимущество. Из-за дисциплинированности своих ребят и удобное полевой системы управления. Комплексной. Позволяющей творить настоящие чудеса.

Хуже того — пехота русская давно не стреляла. А звуков ближнего боя нет. Значит не справились швейцарцы и фламандцы. То есть, если еще немного промедлить, то их начнут прижимать вон к тому леску пехотой. И это может стать концом. Поэтому, покрутив головой и поняв — что к чему, Фридрих стал отводить свою конницу. Стараясь пройти ближе к лесу.

Но там, внезапно, уже стояли мушкетеры. Ведь этот маневр был очевиден, и король отправил загодя туда две роты эти ребят. В рамках подготовки теплой встречи. Они спешились и зашли в лес, чтобы защитится от конного навала. И теперь стреляли из-за деревьев далеко и больно из своих мушкетов.

С первых же залпов Фридрих отвернул от леса.

Начал сближаться с флангом пехоты, выводя своих людей из-под обстрела. Однако на этот фланг уже успели перейти полки с винтовками. И они сразу включились. Что поставило конницу Императора по сути в два огня.

Одно Императора радовало — скорость передвижения. Отступать-то всегда проще… и быстрее выходит. Так что особенного урона ни мушкетеры, ни полки с винтовками не нанесли — просто не успели… всадники этот участок проскочили довольно быстро…

На опушке Фридрих застал свою пехоту — полностью деморализованную и утратившую порядок. Командиры швейцарцев и фламандцев пытались что-то сделать для восстановления управления, но было видно — нужно время. Часы. Возможно даже дни.

Люди выглядели подавленными и напуганными.