– В строительном бизнесе вроде бы конкуренция высокая?

– Она везде высокая. – Ульяна заварила чай, уставила стол вареньями, печеньем.

– Спасибо. Варенье сама варила?

– Сама. Жила летом с детьми на даче, жалко было смотреть, как ягода падает.

– Очень вкусно. Как же Сережа пробился? У него знакомства? – Даша почувствовала себя собакой, взявшей след, ей даже показалось, что она повела носом.

– Знакомства заводить приходится, в любом бизнесе так.

– Из наших кого-нибудь видишь?

– Почти никого. Сначала еще перезванивались, а потом нет. Как-то мы все разошлись в разные стороны, а ведь такая дружная группа была, да, Даш?

– А как Глеб, не знаешь? Они ведь дружили с Сережкой. – Даша впервые за много лет выговорила имя единственного и удивилась, что голос не дрогнул.

– Глеб? Нормально, его тесть в правительство Москвы пристроил. Знаешь, он мне никогда не нравился, ни тогда, ни теперь. Хорошо, что у вас с ним не сложилось. Противный парень, барина из себя корчит. Я Сережке запретила его домой приводить.

– Уля, – вздохнула Даша. – Я пойду, мне пора. Очень рада, что тебя встретила.

– Заходи, Дашенька. Где я живу, ты теперь знаешь, заходи, я так тебе рада. Я же, кроме дома и работы, ничего и никого не вижу.

– Очень уж ты далеко живешь, – улыбнулась Даша, одеваясь. – Что же вы себе квартиру получше не купите? Или коттедж, если не хотите в центре жить?

– Зачем? Здесь у нас лес рядом, воздух отличный и до центра всего полчаса.

– Но дом-то панельный.

– Ну и что? – Нет, все-таки как была Улька дурой, так и осталась. – Меня вполне устраивает. Заходи, Даш. Если тебе далеко, я на работу два-три раза в неделю езжу, можно в центре встретиться.

– В центре, конечно, удобнее, – согласилась Даша. – Где твоя фирма находится?

– Около Таганки. – Ульяна достала из сумки визитку, приписала домашний номер, сунула Даше.

– Я на Таганке часто бываю, – кивнула та. – Завтра буду. Хочешь, кофе попьем?

– Хочу, – обрадовалась Ульяна. – Звони. До завтра.

В машине Даша долго крутила в руках визитку. Если Сережку Барсукова с Глебом связывает то, что она предполагает, она получит такой компромат, перед которым бледнеет любой адюльтер.

У дома Тониного коллеги Колосова, которого он накануне проводил до подъезда, Корсун ждал долго. Уже почти отчаялся, когда увидел наконец девицу, плеснувшую ему в глаза какой-то дрянью. Пока выбирался из машины, девица оказалась на довольно людной улице, и подойти к ней в толпе он не рискнул, вошел следом в торговый центр.

Девица болталась от прилавка к прилавку. Корсуну тоже пришлось подходить к витринам и с тоской разглядывать предметы, назначение которых он не всегда себе представлял. Отражение пушистого капюшона в стекле очередной витрины он заметил не сразу и поначалу не обратил на него никакого внимания, в городе миллионы подобных курток. Насторожился он, когда куртка мелькнула в очередной раз. Корсун еще потоптался около каких-то дамских штучек и неспешно повернул к выходу. Никого в похожей куртке он не заметил. В торговом центре вообще было немного народу, несмотря на предновогоднее время. Наверное, сказывалось, что день все-таки будний. Хорошо, что все договора текущего года закрыты, как бы иначе он смог разглядывать витрины в разгар рабочего дня?

Укрывшись за газетным киоском и при этом стараясь не выпускать из вида вход в магазин, он с тоской подумал, что раскрытие преступлений явно не его конек. Девица в пушистой шапке появилась не меньше чем через час, к этому времени он окончательно закоченел, пытаясь отогреть руки в карманах куртки. Шантажист – теперь Корсун уверенно его узнал – вышел через несколько минут, подошел к темной машине, цвет и марку которой с такого расстояния Корсун не мог разглядеть, посидел в ней с минуту и уехал.

Вернувшись по другой стороне улицы к своей машине, Корсун включил печку и задумался.

Из того, что шантажист за Анастасией следил, вытекает, что он чего-то опасается или не доверяет своей подельнице. А может быть, все гораздо проще, и он просто взял у нее полученные от Лили деньги, используя магазин как место встречи.

Наверное, наблюдать за подъездом больше не имеет смысла, но Корсун продолжал ждать.

Первая встреча с клиенткой была назначена на два, и Даша поехала домой. Достала визитку, посмотрела сайт Сережиной строительной фирмы. Фирма не только строила малоэтажные дома, она еще проводила дорожные работы, а вот это уже золотой кусок.

– Сева, – пропела Даша, набрав номер. – Привет!

– Привет.

– Сможешь сегодня ко мне приехать?

– Зачем?

Даша от такого вопроса опешила, раньше Севка использовал любую возможность, чтобы напроситься к ней в гости. Только тут она сообразила, что он и не звонил ей довольно давно.

– Мне нужна твоя помощь.

– Ладно, – равнодушно согласился он. – В шесть-полседьмого подойдет?

– Подойдет, – вздохнула Даша. – Буду ждать.

Равнодушный голос ее не столько удивил, сколько встревожил, до сих пор она всегда сама бросала парней. Не считая первого раза, конечно.

До двух оставалось почти три часа. Сидеть дома было скучно, Даша позвонила матери и поехала в салон красоты.

На ресепшене сидела незнакомая девица и так приторно улыбнулась, что Даша едва не поморщилась.

– Что вы желаете? Постричься?

Совсем дура, решила Даша. Неужели не видит, что стрижка у нее свежая и совсем другого класса?

– Нет, – улыбнулась в ответ Даша. – Я желаю Татьяну Александровну.

– Вы чем-то недовольны? – девица смотрела так испуганно, что ей стало смешно.

Молодец мама, персонал держит в тонусе.

– Она меня ждет. – Даше надоело ломать комедию, она повесила шубу и, направляясь в материн кабинетик, через плечо бросила администратору: – Кофе принесите.

Татьяна Александровна за компьютером разглядывала какой-то каталог одежды. Даша похвалила блузочку, которую та выбрала, ужаснувшись про себя при этом, – в мамином возрасте и при ее комплекции глубоких вырезов следует избегать.

– Мам, – начала Даша, – почему ты мне не рассказывала, что у тебя есть тетка?

– Вера? – удивилась Татьяна Александровна. – Так она с нами знаться перестала. Какого лешего я буду о ней говорить?

– Прямо вот так на ровном месте и перестала? Должна же быть какая-то причина.

– Да откуда я знаю? Я ее ничем не обидела, не хочет меня знать, и не надо. Это на ее совести. Спасибо, – кивнула мама вошедшей с подносом девице.

Даша тоже кивнула – спасибо.

– Лена тогда очень переживала, – Татьяна Александровна попробовала кофе и поморщилась – горячо. – Все пыталась с Верой поговорить. А мне и тогда было наплевать, и сейчас.