Приходилось ждать. Под конец марша полк растянулся гораздо сильнее, чем в начале. Тут на сборы не меньше часа уйдет, если не два.

Но терпения у Кабанова всегда было много. Теперь – в особенности.

После неудачного покушения Ван Стратены вначале ударились в панику. Командор был страшен. Но еще страшнее был царь Петр.

Известие, что напавшая на Командора банда умудрилась связаться не только с бывшим пиратом, но и с нынешним царем, повергло братьев в шок. Младший достаточно прожил в России и прекрасно знал многие особенности здешнего сыска. О чем подробно поведал старшему брату.

От немедленного бегства куда глаза глядят спасло одно: весть, что атаман и приглашенный им стрелец убиты на месте. Остальные разбойники знать нанимателей не могли. Скорее, даже заподозрить, что наводчики – иностранцы. Обычно местные жители и прибывшие гости не общались. Разве что по торговым делам.

Но страх все равно оставался. Казалось невозможным сидеть и ждать, когда заявятся в дом грозные посланцы князя-кесаря. Пришлось срочно придумать себе дело на зиму да потихоньку покинуть ставшую опасной столицу.

Потом через посторонних лиц осторожно узнали, что никто их не искал и не приходил. Розыск ничего не дал, и царь по привычке подумал, что покушение на него организовано последователями Милославского и Софьи. Первого давно не было в живых, вторая проводила дни в монастыре. Но это были давние враги Петра. Посему всё привычно валили на происки их идейных наследников или уцелевших сторонников. А уж связать случившееся с любезными царскому сердцу голландцами никто не подумал. Как и о том, что целью может быть не сам государь, а лишь один из его приближенных. К тому же не из самых влиятельных.

С открытием навигации, достаточной поздней, старший брат отплыл из Архангельска. Младший подумал и остался. Не бросать же нажитое добро, раз все обошлось!

Впрочем, старшему тоже было суждено вернуться. Встретив в Амстердаме Петра, Винсент убедился, что царь по-прежнему благоволит к нему. Самое же главное – льняные ткани, кожа и пенька из России уходили быстро и по хорошей цене. Далеко не каждый решится на путешествие суровыми северными морями. Соответственно, конкуренция не настолько велика, прибыль же, напротив, выше самых смелых ожиданий.

Винсент вновь привез в Архангельск товары голландских мануфактур. Хорошо, когда промышленность в стране не развита, и даже иголки можно ввозить из-за моря. А что? Товар ходовой, всегда необходимый.

Плохо лишь было со временем. Вернее, с климатом. Навигация закончилась гораздо быстрее, чем Винсент успел распродать свой товар и приобрести местное сырье. Пришлось вновь остаться в суровой северной стране, а чтобы не торчать долгую зиму в Архангельске, перебраться к брату в Москву.

Братья потихоньку забыли о несостоявшемся плане. Не все и не всегда получается. Пусть никакой прибыли неудачная авантюра не дала, зато убытков тоже не было. Страх не в счет, раз последствий он никаких не имел.

Зато в этот день пришлось пережить немало. Ближе к обеду по Кукую стали гулять известия о разыгравшемся в Москве бунте. Прежде показалось, что это не имеет ни малейшего отношения к обитателям «немецкой» слободы. Выясняют аборигены отношения между собой, и пусть. Добропорядочных обывателей из чужих земель это почти не касается.

Коснулось, и еще как. Новости разлетаются быстро. Как-то чуть ли не разом жители иноземной колонии проведали об обороне Кремля. Это было хорошо. Петр всех жителей Кукуя привечал, ставил выше собственных подданных, и смены властителя голландцам, англичанам, немцам и прочим цивилизованным людям не хотелось.

Плохо было другое. Разогретые гневом бывшие стрельцы видели корень бед в тех, кто поселился рядом с ними и сбил царя с ума-разума. Посему одним из кличей мятежников был: «Бей немцев!»

Сил у бояр на то, чтобы быстро разгромить мятежников и отстоять город, не было. Кукуевцы пробовали послать небольшую депутацию к Ромодановскому, Стрешневу, Гордону с просьбой дать на всякий случай для охраны слободы солдат. Но пройти в окруженный Кремль депутация не смогла. Еще чудо, что вернулись живыми.

Дни стояли короткие. С темнотой жители Кукуя почувствовали себя крайне неуверенно и тревожно. Ходили слухи, что половина города захвачена стрельцами и многие посадские готовы поддержать бунтовщиков. Особенно в грабежах и разбое.

Словно в подтверждение слухов где-то занялся пожар. Пожары в Москве, как в любом другом городе любой страны, случались постоянно. Обычное вроде бы дело, но скоро занялось несколько в стороне от первого. Настолько, что один пожар не мог быть следствием второго. Но и два возгорания достаточно близко и почти в один момент тоже не показались маловероятными. Когда же небосвод отразил еще одно зарево, стихли самые оптимистично настроенные кукуевцы.

Оставалось надеяться, что беда как-нибудь обойдет стороной. Кабачки в слободе быстро опустели. Обыватели торопливо разошлись по своим жилищам, тщательно закрыли двери и ставни и притаились в напряженном ожидании. Каждый переживает свой страх в одиночку. В крайнем случае – с домочадцами и слугами. Тем тоже не приходится ждать ничего хорошего.

Вооружались, готовились отстаивать свое имущество и жизни, но больше все-таки надеялись на Патрика Гордона и солдатские полки да на то, что стрельцам не до стоявшей в стороне слободы.

– Шьорт, – по-русски выругался Ван Стратен-младший. И дальше перешел на родной язык. – Они нас ненавидят. Давно разорили бы, если была бы возможность.

Винсент промолчал. Он клял себя последними словами за то, что не успел вовремя покинуть негостеприимную страну и теперь рисковал остаться в ней навсегда.

Очень далеко со стороны Москвы изредка доносились выстрелы. Тревожно гудели колокола. Здесь же пока было тихо. Но не покоем и умиротворением была наполнена ночь. Повисла напряженная тишина. Ни огонька в окнах на вторых этажах, на первых – наглухо закрытые ставни, и все равно каким-то непостижимым образом чувствовалось, что никто в слободе не спит. Осторожно, чтобы не было видно с улицы, выглядывают наружу, непрерывно прислушиваются, пытаются угадать: идет ли сюда взвинченная, жаждущая крови и добычи толпа?

– Если до утра не явятся, то пронесет, – заявил младший.

Он считал себя знатоком Московии. Темные дела требуют темноты. При свете дня человеку труднее дойти до крайней точки озверения. Да и правители должны с утра попробовать овладеть ситуацией. Не из любви к подданным и гостям, – чтобы самим удержаться у власти.

В темноте не видно было циферблата настенных часов. По ощущениям же время давно приближалось к рассвету. Для проверки Винсент подошел вплотную, долго вглядывался и с отчаянием обнаружил, что едва перевалило за полночь.

Зимние ночи – долгие. Если же при этом еще ждать утра…

Не пронесло. Откуда-то донеслись возбужденные голоса, потихоньку стали приближаться. Ближе, еще. Вплоть до того, что слышно, как скрипит под ногами снег.

Фонари перед домами были предусмотрительно погашены, дабы не привлекать излишнего внимания. Теперь запрятавшимся обитателям уютных жилищ самим было не видно, кто, не скрываясь, идет в темноте и сколько этих идущих.