– Здесь и будем искать, – объявил я, прервав рассказ спутника.

– Что конкретно нужно найти? – вмиг сосредоточился Слава, извлекая свой металлодетектор из самодельного защитного чехла.

– Любой металл, какой только попадется.

– Новые тайны накопали?! – азартно сверкнули глаза Владислава. – Вот что значит профессионал! Мы тут годами живем и почти ничего о своих окрестностях не знаем, а вы всего лишь неделю в городе, а уже столько тайн открыли!

– Увы, пока еще далеко не все, – скромно развел я руками, – хотя и работаю в данном направлении весьма активно.

Владислав одобрительно кивнул, вставил в левое ухо наушник, явно снятый со старого кассетника, и смело зашлепал по обширному грязевому пятну, водя над его поверхностью странной решетчатой конструкцией с ручкой от обычной швабры.

– Да, вот с таким агрегатом приходится пока работать, – посетовал он, перехватив мой скептический взгляд. – Но когда разбогатею, первым делом куплю себе настоящий «Минилаб»!

– Ты про найденное оружие кому-нибудь говорил? – поинтересовался я.

– Только вам да сеструхе. Но она у меня кремень: даже родителей в мои дела не посвящает.

– А ведь ты можешь неплохо на нем заработать.

– Бандитам, что ли, продать? – удивленно воззрился на меня Славик.

– Ну почему сразу – бандитам?! В стране действует сейчас специальное постановление, позволяющее обменивать стволы на денежные знаки в любом отделении внутренних дел. И легально, и расценки хорошие. К примеру, за то, что ты уже успел из Черногрудина вывезти, сможешь выручить тысяч эдак тридцать-сорок.

– Пятнадцать-двадцать, – поправил меня Славик. – Раз мы вдвоем ту оружейную «захоронку» обнаружили, значит, и доход пополам делить будем. Ой, – воскликнул вдруг он, присаживаясь на корточки, – а вот и первая находка!

Бросившись к Владиславу, я увидел в его руке что-то вроде сплюснутого подстаканника. Сам же он, отложив миноискатель в сторону, отцепил меж тем от пояса большую пластмассовую флягу и щедро плеснул из нее на находку водой.

– Кажись, лампадка, – изрек он, когда почистил «подстаканник» рукавом куртки. – Причем серебряная. Я однажды подобную уже находил на руинах сгоревшего деревенского дома. Но как же вы догадались, – обратился он ко мне, – что в этой грязи можно найти серебро?!

Вместо ответа я лишь «загадочно» улыбнулся, и юноша, окончательно, видимо, уверовав в мои гениальность и удачливость, принялся мотаться по грязевому полю как заведенный. Однообразие его действий мне скоро наскучило, и я, решив попробовать обойти монастырь с тыла, двинулся вдоль зеленого ручья вниз по холму. Очень уж захотелось пробраться в заброшенный сад, посреди которого видел недавно сооружение, похожее на печную трубу.

Путь выдался на удивление тернистым. Сначала, переправляясь через ручей, я поскользнулся и так крепко приложился к земле «пятой точкой», что с трудом поднялся. Потом, взбираясь на противоположный склон, дважды с него сорвался. Когда же, извозившись в грязи как деревенский хряк, преодолел-таки чертов ручеек, дорогу мне преградил чудовищных размеров бурелом. Причем сучья на деревьях словно нарочно торчали именно в мою сторону и вдобавок густо перемежались дикой ежевикой.

Казалось, пробраться сквозь переплетения этой живой «колючей проволоки» совершенно невозможно, но все же я, громко матерясь всякий раз, когда очередная порция острых жал впивалась в открытые части моего тела, пробрался. Однако стоило мне перевалить через древесный завал, как глазам открылась очередная, на сей раз искусственная преграда – неглубокий ров шириной почти в четыре метра! Более того, берега его были утыканы металлическими угольниками, оплетенными, в свою очередь, уже настоящей колючей проволокой, пусть и ржавой. «Тут без тяжелой техники не прорваться, – удрученно подумал я. – Все препятствия, судя по всему, устроены специально. Видимо, кто-то тщательно охраняет свои тайны от посторонних глаз». Пришлось возвращаться обратно не солоно хлебавши.

Когда, грязный и исцарапанный ежевикой, я выбрался из обрамлявших ручей кустов, Владислав встретил меня восторженным криком:

– Вы только посмотрите, какие классные вещички я нашел!

Находки его и в самом деле оказались любопытными. Первой он показал мне серебряную плошку с двумя носиками, придававшими ей сходство с тибетским молочником, и едва заметными буквами – то ли греческими, то ли арабскими – на нижнем ободке. В качестве второго экспоната продемонстрировал скрученную винтом ложку, изготовленную скорее всего тоже из серебра либо, на худой конец, из мельхиора. И в заключение Слава похвастался парой прихотливо изогнутых серебряных пластин, похожих на небольшие листья лопуха и снабженных по краям колечками.

– И все это богатство я на том самом грязном пятачке отыскал! – бурно ликовал юноша. – Как будто его специально для нас тут высыпали!

«Похоже, все эти вещички выскочили вчера вместе с водно-грязевым прудовым потоком из пробитого в стене отверстия, – не без огорчения подумал я. – Из чего следует, что искомый мною сундук с церковными сокровищами давно уже просто-напросто развалился в воде от времени. Обидно… Неужели придется собирать утопленные ценности поштучно?…»

– Ой, Александр Григорьевич, а где это вас угораздило так изгваздаться? – обратил наконец Владислав внимание на мой плачевный вид.

– На ту сторону ручья ходил, – признался я. – Хотел посмотреть, что там…

– Вы с ума сошли?! – испуганно вытаращился на меня он. – У нас туда никто никогда не ходит!

– Почему?

– Старики говорят, что там возле колючей проволоки мины в земле со времен войны остались!

– Наверное, те мины давно уж сгнили, – предположил я предательски дрогнувшим голосом.

– Может, и сгнили, – не стал спорить юноша, – но проверять это на собственной шкуре никто почему-то не торопится. Да и что интересного может быть на монастырских задворках?! Нет уж, Александр Григорьевич, вы, пожалуйста, больше туда не суйтесь! Не ровен час, случится чего…

После моего согласного кивка успокоенный Владислав вернулся к прерванному занятию, а я вновь вспомнил об утраченных джинсах. «Скорее всего, – решил я, – найденные Славиком серебряные вещицы выскочили из колодца уже в конце процесса слива – когда мы размывали дно пруда у плотины втроем, а мои штаны "утекли" по тому же маршруту гораздо раньше. Значит, могли уплыть достаточно далеко от внешней стороны стены. И если не зацепились по дороге за какой-нибудь куст, то шансы отыскать их близки к нулю».

Машинально взглянув на часы, я увидел, что пора отправляться на «работу», и окликнул Владислава, чтобы попрощаться. Тот, подскочив, сходу задал мне вопрос, который, видимо, давно уже крутился у него на языке:

– Александр Григорьевич, но как вам все-таки удалось узнать о наличии серебра в этой грязи?

– Да просто вчера, друг мой, я занимался как раз сливом воды из тамошнего пруда, – ткнул я пальцем в сторону монастырской стены. – Вот вместе с грязью и илом вода и вынесла сюда часть предметов, столетиями, видимо, покоившихся на его дне. Проверь, кстати, на всякий случай и там, – указал я на противоположный склон.