Крыжовников усмехнулся:

– У парнишки редкий талант. Голос, правда,средний, и поет он не всегда ровно, но песни!

Мальчик пишет удивительную музыку и совершеннонехарактерные для нашей эстрады тексты.

Принцип «Русского радио» можно изложить так:

«Мы всегда на стороне творческой личности».Да, Волкова не любили, считали его подлецом, но Карно очень талантлив, и этооткрыло ему дорогу в студию. Все по-честному. Думаю, он и «Золотой граммофон»получит. А Минна, которую Волков пытался пропихнуть, нет. Но к чему этотразговор?

Вера кашлянула.

– Волков предпочитал не связываться ссамодостаточными, творческими людьми, отчего же он занялся Карно?

– Право, не знаю, да и знать не хочу.

– Я вам объясню.

– Мне это неинтересно.

– Песни для Карно написала я, Минна моясестра, – внезапно заявила Вера.

Крыжовников рассмеялся.

– Девочка, ты забавная! У меня с утрабыло плохое настроение, но тебе удалось его исправить.

– Я говорю правду, – твердо сказалаВера.

– Ну и бред! – воскликнулКрыжовников.

– Минна моя сестра, – повторилаВера, – но она не хотела иметь со мной ничего общего. Ее взял Волков,когда понял, что Минна дура, которая станет петь под его дудку.

– Интересный каламбур, – съязвилКрыжовников, – одного не пойму, с какой стати я тут сижу и слушаю этучушь!

– Я дала Минне кассету со своими песнями.

«Вода», «Отчаянье», «Мимоза» и «Всего лишьфакт».

Попросила их послушать, – свистящимшепотом перебила его Вера, – сестра швырнула пленку на калошницу, не знаю,как события разворачивались дальше, то ли она прослушала запись, то ли Волковее схватил. В общем, как-то материал попал к Роману, а тот носом почуял хиты.Небось возликовал! Целых четыре готовые вещи ему бесплатно достались. Меня-тоон не боялся. Начну шуметь, кто мне поверит?! Вот и появился Кирилл Карно,поющая голова, как все у Романа. Да, он боялся работать с таким, как Газманов,попробуй заставь заслуженного есаула эстрады поперек себя пойти. Ни фига невыйдет! А Карно пластилин!

И он поет мои песни!

– Захватывающий рассказ, – кивнулКрыжовников, – милая сказка. Чего же ты хочешь? Собираешься подавать наКарно в суд? Знаешь.., кстати, как тебя зовут?

– Вера.

– Так вот, Вера, нет тебе веры. Опятькаламбур, на этот раз мой. Странно получается. Кирилл Карно на сцене не одинмесяц, а ты молчишь.

Потом умирают Волков и Минна, то есть певица,.которая могла бы сказать: «Да, правда, кассета принадлежит моей сестре», –не успевает большинство людей, связанных с Кириллом, почить в бозе, как тызаявляешь о своих правах. Напрашивается вопрос: чего же ты раньше молчала?

– Карно исполняет мои песни!

– Небось боялась, что Волков тебе головуза вранье откусит, а Минна начнет орать на всех перекрестках: «Брехня, никакихкассет я не видела, и вообще, эта особа мне никто».

– Карно исполняет не свои песни!

– Может, оно и так, но как докажешь, чтоони твои?

Вера вскочила.

– Вы мне не верите?

– Нет.

– А.., а!.. Поняла! Ну и дура же я!Господи, дура! Дура!

– Хорошее воспитание предписываетчеловеку, услышавшему такое высказывание, не отвечать: «Да, да, вы абсолютноправы!» – ухмыльнулся Крыжовников, – но я должен тебе сказать, что толькодетство, проведенное на Николиной Горе, позволило мне сдержаться и несогласиться с тобой.

Вера издала негодующий крик. Я лежала, боясьпошевелиться. Лично у меня сейчас сложилось определенное впечатление оКрыжовникове. Похоже, он любитель манипулировать людьми и на данном этапестроит разговор так, чтобы обозлить Веру и узнать от разъяренной девушкипобольше деталей о столь деликатном деле.

– Я все поняла! – потеряласамообладание официантка. – До меня дошло! Карно-то после смерти Волкова ксебе Рыжков забрал!

– И что?

– Он же ваш лучший друг!

– Да ну?

– Все об этом знают!

– Допустим.

– Карно сейчас дико популярен!

– Возможно.

– Он еще года три столько лавэ приноситьбудет…

– Дай ему бог удачи!

– Поэтому вы и убили Волкова! Чтобы КарноРыжкову достался! Небось он с вами поделится полученными барышами! Я видела,как прирезали Романа! Имейте в виду! Да! Я за занавеской стояла!

– Девочка, – оторопело спросилКрыжовников, – ты сумасшедшая?

И тут Вера, истерически смеясь, ринулась вкоридор. Крыжовников остался в курительной, я, превратившись в окаменелость,лежала на диване.

Несколько секунд в комнате стояла напряженнаятишина, потом до моего слуха долетело тихое попискиванье. Оно повторилосьнесколько раз, затем Сергей спросил:

– Где Рыжков? Федор, почему мобильный неберешь? Ясно! Нет, ничего особенного, случались денечки и похуже. Встретитьсянадо. Ты с Кириллом контракт подписал? Тогда погоди. Да нет, пообщался толькочто с одной сумасшедшей девицей, она интересные вещи рассказала. Можетнеприятность с Карно получиться, проблемы возникнут.

Кстати, зеленая мартышка свободна? Думаю, ейпридется вновь поработать. Нам скандалы не нужны! Ага! Гони ее сюда, натусовку, пусть меня найдет и разруливает ситуэйшн. Я спокоен! Я совершенно спокоен.Все. До утра!

Захлопнув крышечку телефона, Крыжовников,ушел.

Я села и попыталась привести мысли в порядок.На что намекала Вера, крича об убийстве Архипа? Дураку ясно. Крыжовников убилВолкова!

А потом свалил вину на Архипа? Пырнулпродюсера ножом, завернул орудие преступления в салфетку и подбросил компроматв чужой портфель?

Сергей мог легко проделать подобное. Они сАрхипом давние приятели. Вот оно что! Вся ситуация самым банальным образомкрутится вокруг денег.