Да Крыжовников из одного ствола уложил какминимум двух зайцев! Он получит «откат» от Рыжкова и, засадив Архипа в тюрьму,станет почти единоличным владельцем «Русского радио». Правда, у него есть ещеодин компаньон, Анатолий Богдан, но ведь неизвестно, что задумал сделать с нимэтот очаровательный, лысый, бородатый, очень милый мужчина?

Неожиданно с меня слетело оцепенение. Веравидела, кто убил Волкова?! Надо как можно быстрей найти девушку!

Я выбежала в зал и закашлялась. Духота здесьцарила немыслимая, под потолком повис сизый дым, а толпа гостей состояла восновном из сильно выпивших людей. Тут и там мелькали официантки с подносами.На губах у девушек застыли вымученные улыбки, в глазах плескалась давняяусталость.

– Где Вера? – спросила я у той, чтонесла вазочки с мороженым.

– Какая? – вяло отозвалась девица.

– Опупенко.

– Не знаю, у мэтра спросите!

Я отыскала парня, одетого в черный фрак, изадала ему тот же вопрос.

– Что случилось? – забеспокоилосьначальство. – У вас жалоба?

– Нет, нет, просто я давно знаю Веру, онапереехала жить на другую квартиру, я хотела взять у нее домашний телефон.

– Она в зале где-то, – сразуповеселел мэтр, – или на кухне, на раздаточной.

Я еще раз обежала помещение, сгоняла напищеблок, но Вера словно сквозь землю провалилась. Все опрошенные мноюподавальщицы отвечали примерно одно и то же:

– Здесь бегает.

– Мороженое разносит.

– Только что ее видела.

И лишь одна девочка, маленькая, черненькая,похожая на улыбчивого таракана, осведомилась:

– А вам она зачем?

Я прижала палец к губам:

– Тес! Тихо! Хочу ее на свой деньрождения нанять, мне через фирму дорого. Заплачу Вере, но, сама понимаешь, обэтом трепать не надо.

– Ага, – кивнула девочка, –может, и меня позовете? Верке одной не справиться. Мы дружим, живем вместе иникогда подзаработать не отказываемся. Во, держите!

У меня в руках оказалась самодельная,отпечатанная на принтере визитка. «Анна Сайкина, профессиональное обслуживание.Цена радостная».

– Замечательно, – сказала я,засовывая бумажонку в сумочку, – но хотелось бы поговорить еще и с Верой.

– Можете со мной договориться, давайтеваш телефон, – не сдалась Аня.

Я протянула ей свою визитку и сказала:

– Все же я хочу увидеть Веру.

Аня хитро прищурилась:

– Ступайте мимо кухни, влево, там дверцаесть, во двор. Верка покурить смылась! Она сегодня сама не своя ходит, может,заболела?

Я быстро пробежалась по коридору, очутилась нанебольшом пятачке, заставленном мусорными бачками. Увы, Веры тут не было. Вполном разочаровании я хотела уже вернуться назад и продолжить поиски девушки,но тут вдруг мои взгляд упал на черную туфельку, валявшуюся около одного изконтейнеров.

Словно холодный, тяжелый камень шмякнулся вжелудок, но вместо того, чтобы закричать, завизжать, я молча подошла котвратительному коробу и заглянула за него.

На грязном асфальте, скорчившись, словносваренная креветка, лежала Вера. Ее лицо было повернуто в мою сторону. Широкораскрытые глаза, неподвижные зрачки, странно под углом вывернутая шея.

Я отступила назад. Отчего-то крик не шел изгорла, а ноги приросли к земле. Я дернулась, чуть не упала, ухватилась забачок. Ну и кто убил девушку? Зеленая мартышка? Мне надо скорее бежать отсюда,не говоря никому о произошедшем, мне никак нельзя попасть в поле зрениямилиции.

* * *

На следующее утро меня разбудил звонок вдверь. Прежде чем ринуться в переднюю, я глянула на часы: девять утра. Однакоприпозднилась я сегодня, обычно встаю раньше! Но я добралась до кровати ужеутром, голова коснулась подушки около пяти часов. На лестничной клетке стояланаша соседка Лера.

– Слышь, Вилка, – затараторилаона, – дай мне стакан муки.

Подавив желание сказать ей: «У подъездаработает ларек, в коем всего полно, с какой стати ты меня будишь?» – япосторонилась и буркнула:

– Пошли на кухню!

Самозабвенное приготовление пищи для домашнихне является моим хобби, жарит котлеты и печет пироги у нас Томочка, поэтому яоблазила все шкафы, пока нашла здоровенную жестяную банку. Лера сидела на стулеи, наблюдая за мной, весело тарахтела:

– Ой, у тебя занавески прям никуда! А якупила новые, красно-белые, прикольные. И губочки подобрала в тон, иприхваточки, сейчас все приобрести можно.

Я насыпала муки в пакет и сунула Лере, ожидая,что та наконец-то уйдет. Но соседка неожиданно вытянула вперед одну ногу ипредложила:

– Ну-ка, пощупай.

Я на всякий случай отодвинулась подальше.

– С какой стати мне тебя трогать?

– Посмотри, какая кожа нежная! –заявила Лера. – Я эпиляцию сделала, электрическую. Не слишком приятно,правда, и дорого. Зато какой эффект!

Сообразив, что Лера хочет всего лишьпохвастаться обретенной за немалую сумму красотой, я осторожно погладилаподставленную конечность и одобрила результат эпиляции:

– Классно! Ножка как у младенца.

– Хочешь, адрес салона тебе дам?

– Да нет, спасибо.

– Сходи, не пожалей на себя, –настаивала Лера.

– Мне не надо, – улыбнуласья, – не могу похвастаться буйной растительностью, к сожалению, и на головетоже. Мне хватает простого крема, совсем недорого и удобно.

– Все ж обратись к специалистам, –приставала Лера.

Бесцеремонность соседки стала меня раздражать.

– Ты никак служишь менеджером в салоне,который занимается эпиляцией? – прищурилась я. – Ищешь новыхклиентов?

Лера похлопала густо намазанными, несмотря наранний час, ресницами.

– Экая ты. Вилка, резкая, – неодобрительнопокачала она головой, – язык – чистая бритва, шмырь-шмырь, всех отбреешь.Нельзя же так! Я ведь из хорошего к тебе отношения разговор затеяла, деликатно,и что получила?

– Стакан муки, – рявкнула я, –ступай пироги печь, мне собираться пора.

Лера вздохнула, встала, пошла было к двери, нопотом обернулась: