художник, я так вижу! Красота — в глазах смотрящего. Узколобы. И, возможно, тот, кто позировал немного смахивал на кракена.

— Восьмидесятилетняя бабушка Матильда?

— Всё было не так уж плохо!

— Куратор художественного музея Локс-Сити потребовал сжечь портрет, посчитав что он оскорбляет все пять чувств, — напомнил король.

— Все пять? — спросил Райан. — Как это вообще?

— Сэм использовал томатную пасту, когда закончилась красная краска, — ответил король. — А потом оставил картину на солнце на две недели.

— Она должна была высохнуть, — пытался я объяснить. — И мне было четырнадцать! Я всё ещё искал свои скрытые таланты.

— Некоторые таланты должны оставаться скрытыми, — мудро произнёс король.

— Вы должны оставаться скрытым, — парировал я. — Ради этого я даже не собираюсь оставаться, печь вам печенье и рисовать ваш портрет. Мы немедленно отправляемся, и вы никогда не испытаете чуда под названием портрет короля от Сэма Безграничного. Поделом вам!

— Он показал портрет женщине, которую нарисовал, — сказал король Райану. — Матильда позвала священника, чтобы изгнать злых духов из картины, а потом упала в обморок.

— Я не виноват, — добавил я. — Она слишком остро отреагировала. Кто знал, что восьмидесятилетние женщины могут быть ещё теми королевами драмы.

— Ты съел часть картины у неё на глазах.

— Это было представление!

— Ты всё ещё можешь называть меня вторым отцом, — сказал король.

Я закатил глаза.

— Я подумаю над этим. Боги. Вы рассказываете мне грустные истории, будто я и так не чувствую себя виноватым, а теперь я просто хочу сделать всё, что вы попросите, чтобы сделать вас счастливым. Отстой.

Король притянул меня в объятия.

— Нечестно, — пробормотал я и обнял его в ответ.

— Ты не виноват, — тихо сказал король. — Ты не сделал ничего плохого.

Я фыркнул.

— Определённо виноват.

— Я так не думаю.

И будь он проклят со своей потрясающе разрушительной сентиментальностью. Захотелось дать обещания, которые не знал, смогу ли выполнить.

Но я всё равно произнёс.

— Мы его вернём.

Король отстранился и улыбнулся.

— Я знаю, что вернёте. И когда ты вернёшься домой, то останешься здесь, хорошо? Подумываю для безопасности запереть тебя в башне.

— Я не принцесса.

Он пожал плечами.

— Почти принцесса.

Я очень сильно любил своего короля.

Мы стояли у ворот замка. Вокруг нас собралась большая толпа доброжелателей.

Над головой сияло солнце. Густые облака усеивали небо. В воздухе витало волнение. Мы чувствовали себя молодыми и живыми, и нас ждало настоящее приключение.

Пит сказал:

— Не смей умереть.

— Спасибо, Пит. Теперь я могу идти с гордо поднятой головой.

— На самом деле. Не умирай. Мне будет грустно.

— Твоя искренность умиляет.

— Поэтому я здесь. Тебе лучше вернуться с победой как можно скорее, понял?

— Понял.

Я оглянулся на свою маленькую весёлую группу путешественников. Безрогий гей-единорог. Полувеликан. Рыцарь придурок, но я хотел бы съесть его на завтрак.

— И да начнутся приключения! — воскликнул я, и толпа одобрительно загудела. В воздух взмывали плакаты, развевались флаги, и люди выкрикивали наши имена.

— Подождите, — сказал Гэри, и толпа перестала аплодировать. — Простите, простите. Я забыл шарфы. Мы не можем без них отправиться.

— Зачем тебе шарфы? — спросил я.

Гэри на меня посмотрел.

— Ты же знаешь, как выглядит моя грива в ветреную погоду. Я отказываюсь плохо выглядеть только потому, что ты не можешь попридержать лошадей.

— О боги, — простонал я.

— Это был расизм? — спросил Райан. — Попридержи лошадей. Это же расизм. Я прав? — Он толкнул Моргана локтем. — Верно. Расист.

Мы все медленно повернулись и уставились на Райана.

— Что? — спросил он, защищаясь. — Неважно. Понятия не имею, как работает лошадиный расизм!

— Очевидно же, — прорычал Гэри, в его голосе звучало презрение. — И я готов поспорить, что ты будешь не против, если ветер изнасилует мои волосы!

— Ветер что? — спросил Райан у моих родителей.

— Это фишка такая, — ответил папа.

— Что касается волос, Гэри очень чувствителен, — добавила мама.

— Пит, не мог бы ты сходить за чёртовыми шарфами? — попросил я. — Он будет вечность мне припоминать, если ты этого не сделаешь. Иначе боюсь представить, как пройдут следующие шесть месяцев.

— Да, Пит, будь любезен, пожалуйста, — попросил Гэри. — Я бы не хотел досаждать Сэму. Я всего лишь несу его вещи на своей спине. Хочу шарф, со звёздным узором, шёлковый, который мы купили в Форакеше, и, может, гиданийский. Но, боже, этот шарф скорее осенний, а мы не хотим, чтобы я весной носил осенний ша…

— Гэри!

— Ладно, хорошо! Пит. Просто… бери всё. Решу по ходу дела. Хотя никто и никогда не должен принимать такие решения на лету. Просто абсурд!

Пит вернулся в замок.

Десять минут спустя.

— И да начнутся приключения! — воскликнул я снова. Толпа радостно захлопала. Но не так ликующе, как раньше. Да пошли они.

Мы сделали два шага.

— Ты упаковал крючок для чистки копыт? — спросил Гэри.

Толпа вздохнула.

— Нет, — выдавил я из себя. — У меня нет копыт. Следовательно, это не моя ответственность.

— Ну, об этом я точно не думал, — ответил Гэри. — Я был слишком занят, делая выпады, чтобы убедиться, что я достаточно силён, чтобы тащить всё твоё барахло на спине, как какой-то обычный вьючный мул! А ты знаешь, какие у меня копыта. Я могу быть сильным, независимым единорогом, но у меня нежные копыта, о которых нужно правильно заботиться, чтобы они не болели. И ты знаешь, что бывает, когда они болят.

— Поверь мне, знаю. Стервозность так и льёт через край.

— Тогда почему ты всё ещё стоишь и говоришь об этом?

Я провёл рукой по лицу.

— Пит.

— Да, Сэм?

— Не мог бы ты принести Гэри крючок для очистки копыт?

— Да, Сэм. И Сэм?

— Да, Пит?

— Прекратить скрежетать зубами. Это вредно для здоровья.

— Спасибо, Пит. Будто я не знаю.

Он ушёл, пробормотав что-то об язвительных учениках.

Пять минут спустя.

— И да начнутся приключения, — пробормотал я. Несколько человек зааплодировали. Большинство просто пялились.

Мы сделали три шага.

— Тигги, — позвал Гэри. — О, Тигги. Ты не забыл свою пижаму? Ты же знаешь, что не можешь без неё спать.

Плечи Тигги опустились.

— Я забыть, — сказал он.

— Пит.

— Да, Сэм?

— Пижама Тигги.

— Да, Сэм.

Через семь минут.

— И да начнутся приключения, — прорычал я. На этот раз никто не захлопал.

Я сделал шаг.

Тишина.

А потом ещё один.

Ничего.

А потом ещё.

По-прежнему ничего. Я вздохнул с облегчением. Поднял голову и посмотрел на север.

— О, чёрт, — выпалил Гэри. — Я забыл…

— Гэри! — выкрикнул я.

— Шучу, шучу. Боже, Сэм. Может, успокоишься? А то выглядишь немного напряжённым. Может, нам стоит сыграть в какую-нибудь дорожную игру. Типа «Я вижу»