– А он, конечно, любит тебя?

– Да, он любит меня!

Ольга Захаровна тяжело вздохнула, и вздох растворился в темноте комнаты. Если бы она сразу поняла, насколько все серьезно и как далеко зайдет! Она бы «выжгла каленым железом» эту глупую любовь.

Алик был обаятельным подлецом. Она знала такой тип – такие способны с милой улыбкой угостить вас кофе со стрихнином. Надо было пойти к нему домой, устроить скандал, поговорить с теткой, запретить встречаться с дочерью. Наконец, перевести в другую школу. Но она опоздала. Когда Натка сказала ей о своей беременности, сказала просто и обыденно, будто ничего не произошло, стало поздно.

– Мама, я жду ребенка. Мы с Аликом скоро поженимся, а пока переведи меня в вечернюю школу.

Ольга Захаровна, не ожидавшая такого удара от любимой дочери-тихони, завыла от собственного бессилия.

– Как ты могла?! Как ты могла?! Все к черту! Институт, будущее. Что ты наделала! На меня в школе будут смотреть, как на изгоя! Глупая идиотка! Я бы придавила этого поганца своими руками. Давай делай аборт!

Наташка казалась спокойной.

– Мама, не говори ерунды!

Тогда Ольга Захаровна побежала к бывшему мужу. Благо отношения они продолжали поддерживать и с дочерью Николай общался.

– Коля, нужно что-то делать! – Женщина была в отчаянии. – Поговори с ней! Она себе перечеркнула будущее. Упертая, вся в тебя.

Отец встретился с Наташей, поговорил, но дочь не отступала, и отцу стало ее жаль.

– Ольга, не дави на нее! Ты как гусеничный трактор – где пройдешь, ничего живого не остается. Пожалей ее по-женски. Пойми, посочувствуй. Ты ведь сначала мать, а уже потом учительница и классный руководитель.

Николай обожал дочь, и она была для него самой лучшей, и все, что он делал, было для нее и ради нее. В отличие от отношений с матерью, Натка всегда знала, что у папы найдет любовь и поддержку, а на какие-то шероховатости, маленькие обиды он просто не обратит внимания. Слова Николая женщину немного успокоили. Может, он прав, когда говорит про трактор? Хотя и было очень обидно. Но она знала, что бывший муж всегда «режет правду», какой бы неприятной она ни была. Он умел быть и романтиком – рассказывать дочери про особенности мужского восприятия мира, словно заставляя ее смотреть на вселенную по-другому. Тогда впервые у Ольги, глядя на то, как они разговаривали, держась за руки, родилось мучительное сомнение: зря она в юности поспешила расстаться с мужем. Он и сейчас, как мужчина, интересен: высокий, стройный, поджарый, с красивыми руками и крупным носом, который его ничуть не портил. Впору на обложку любого журнала. Но дело было не во внешности, а в том, что Ольга Захаровна сама лишила дочь мужского внимания. А сейчас она никак не могла понять и принять выбор дочери. Не для такого человека, как сын вороватых торгашей Алик Царев, она лелеяла и берегла свою Наташеньку. Беременная Наташа перешла в вечернюю школу, переехала жить к Царегородцеву, в маленький теткин домик. Сам Алик спокойно доучился в выпускном классе. Ольга, не привыкшая ни лгать, ни притворяться, терпела изо всех сил и даже не возразила директору школы, когда услышала:

– Вам бы сейчас не высовываться, Ольга Захаровна. Вы, как мать и педагог, потерпели полное фиаско.

Когда родился Роберт, Николай и Ольга помогали «молодым» как могли. В этот период, как ни странно, Наташа сблизилась с отцом, а с матерью, наоборот, почти не общалась. Но именно Ольга Захаровна через своих бывших учеников устроила сначала зятя на работу, потом дочь в библиотеку, а внука в ясли.

Несчастья случились одновременно: умерла тетка Глаша и исчез Алик. Наташе с сыном пришлось вернуться к матери. Ольга узнавала и не узнавала дочь: от прежней живой, энергичной девушки осталась одна усталая, безучастная ко всему физическая оболочка.

– Алик не мог сбежать, мама! Значит, что-то случилось! – как заведенная твердила Наташа.

Ольга Захаровна, радуясь возвращению дочери и внука, кивала и соглашалась, внутренне твердо уверенная в том, что зять просто сбежал, устав от тягот брака и раннего отцовства. Она согласилась вместе с Наташей подать заявление на розыск, потом несколько раз ходила на прием к следователю, который разводил руками и советовал надеяться.

Бывший муж опекал дочь, Ольгу и не спускал с рук маленького внука. Он окружил их вниманием и заботой, словно стал твердой почвой под их ногами, но изменить судьбу дочери не смог.

Пять лет Наташа ждала и надеялась, что Алик отыщется, а потом слегла. Оказалось, неоперабельный рак. Чего только не предпринимали Ольга и Наташин отец, по каким только врачам ни водили Наташу, угасавшую просто на глазах. Сколько денег потратил Николай, подумать страшно, но до последнего верил, что дочь поправится.

Потом Наташа умерла.

– Не засну от таких мыслей, не засну. – Женщина продолжала ворочаться в мятой жаркой постели.

Пора бы уж перестать оглядываться и горевать о прошлом, каким бы тяжелым оно ни было. Мальчик у нее вырос замечательный – добрый, красивый, умный. Спасибо Николаю, подававшему хороший мужской пример внуку. Ольга Захаровна все чаще жалела, что семейная жизнь с Николаем не сложилась. Несмотря на разрыв, он все равно оставался рядом и очень много сделал для Роберта, в буквальном смысле заменил ему отца, чтобы мальчик не чувствовал пустоты и знал, что он – член семейного клана, где его всегда поймут и защитят. Он ни разу не пропустил первое сентября и всегда приходил с цветами для Ольги и подарками для внука, растрогался до слез на выпускном. Учил играть в шахматы. Николай никогда не говорил с ней об отце Роберта, но Ольга точно знала, что он ненавидел Алика уже за то, что его любимый и единственный внук растет без отца.

Кто бы ей подсказал раньше, что ангелов среди людей нет и того, кто рядом с тобой, просто нужно любить, не пытаясь учить, воспитывать и исправлять в меру своего разумения. Что проку в гордыне, ощущении превосходства над другими и собственной правоты? Для нее и Роберта ангелом-спасителем был дед Николай.

После истории с беременностью дочери Ольге Захаровне пришлось уйти из школы. Она не могла вытерпеть косых взглядов и гнусных комментариев. Брала учеников на дом, занималась с ними русским языком и литературой – учила писать сочинения, неплохо зарабатывала, и они с внуком не нуждались.

Но прошлое, о котором не хочется вспоминать, имеет обыкновение возвращаться. Вот и Царегородцев, оказывается, объявился в городе. Хотя она-то всегда знала: жив ее бывший зятек, жив.

Но от неожиданной новости Ольга Захаровна все равно разволновалась. И чтобы скрыть это, начала болтать про Чехова, золото Колчака и жизнь на заимке. От ее бывшего зятя ожидать можно было чего угодно, она бы ничему не удивилась. Он мог поменять фамилию, сделать пластическую операцию, стать известным оператором. Главное в другом: все эти годы Алик Царегородцев прекрасно существовал на белом свете, нисколько не переживая за брошенную жену и маленького сына. Наташа страдала, заболела, мальчик рос без отца, а потом и вовсе остался сиротой. Ольга Захаровна переживала только за дочь, но никак не за негодяя-зятя. Он ведь и женился только из-за страха. Ольга пригрозила, что посадит. И посадила бы, но Наташу было жалко. Да Николай уговорил посочувствовать дочери, понять, и она отступилась. Он давал Наташе ощущение безопасности этого мира и защищенности в нем, был тем самым большим и сильным папой, который всегда заступится. Не уберегли они бедную девочку.