– Слушай! А это, между прочим, трудно. Труп изображать, – отозвался лежащий на полу Тымчишин, одновременно отлепляя от лица латексную бутафорскую кровь.

– Кровь сдай гримерше, – распорядилась Луиза.

– Да зачем мне ваша кровь! Даже если вы мне ее захотите подарить, я не возьму! – возмутился Вадик.

– Ну это ты зря! Кровь, между прочим, хорошая, качественная, – укорила его Юнис. – А дарить я ее никому не собираюсь. У нас не так много подобных экземпляров, а вот трупов по всем сериалам предостаточно.

Вчера вечером Луизе пришла в голову мысль доснять эпизод, сделать его поэффектнее. Хотелось продемонстрировать режиссеру Матвею Усольцеву творческую сторону своей натуры. Луиза сразу решила предложить роль трупа журналисту Тымчишину. Тот согласился без раздумий. И прав сейчас, когда говорит, что роль досталась непростая.

– Вадик, ты можешь идти к машине, там тебя твоя коллега дожидается. Наверное, интервью будет брать. Расскажешь, каково оно, в обличье мертвеца быть, – пошутила сопродюсер. – Мишань? Чего не уходишь? Ты же кофе хотел!

– А я тебя подожду и вместе кофеем уколемся.

– Хорошо, – удивилась Луиза. – Пошли. «Труп», не отставайте!

Луиза знала, как важно вовремя сделать перерыв. Утро не самое лучшее время для съемок. Актеры, как правило, лучше работают после обеда. Съемочной группе повезло – местная администрация не только выделила автобус, но и заботливо положила в машину две упаковки бутербродов.

– Хорошие люди у вас в администрации, внимательные, – удовлетворенно сказала Луиза, откусывая от бутерброда.

– Ой, Луиза! – рассмеялась Юля. – К нам же актеры питерские не каждый день приезжают. Вот они и расстарались. «Труп» твой вон как уплетает!

– Ну, подруга, от тебя не ожидал! – рассмеялся Тымчишин. – Луиза обзывается, и ты туда же?

– Не обижайся, Вадик. Я от восторга – ты так талантливо сыграл, – улыбнулась Юля. – Обязательно об этом в статье упомяну.

– Это другое дело. Это правильно! – вмиг подобрел Вадик. – Эдак мне понравится, я и дальше в эпизодах буду играть.

– Ну, пока ролей для тебя не предвидится, – засмеялась Луиза. – Но мертвяк ты был классный!

– За мертвяка – отдельное мерси. Эх, девчонки, не бережете вы мою творческую душу.

Юля Сорнева пила кофе и слегка нервничала. На съемочную площадку сегодня она пришла по просьбе Вадима, не могла отказать другу. У Тымчишина словно второе дыхание открылось, так ему понравилось сниматься в кино. Может, действительно он драйв от этого испытывает и готов поменять профессию?

Но у Юльки настроение было ниже плинтуса. Наступило какое-то профессиональное выгорание. Вчера она целый день моталась по встречам и занималась «живой импровизацией». И что толку? В «сухом остатке» ничего.

Понятно одно: Алик Царев был мужчиной с отрицательной харизмой и отрицательным обаянием, которые удивительным образом действовали на окружающих женщин. Возлюбленные, даже отчетливо осознавая, что никакого будущего у них с Аликом нет и все его чувства исключительно «со знаком минус», все равно его любили. Такого… Сорнева поискала подходящее слово и решила, что «подлец» будет в самый раз. Да, в кино и театре тоже ведь есть актеры с негативным обаянием – это уникальное качество, помогающее создать интересную «спорную» роль, когда героя нельзя назвать положительным, но он и не скверный, а как в жизни. Так вот Царев был таким человеком в реальном мире.

Хотя… насколько реальным? Личного дела в продюсерском центре не было. Директор гостиницы, охранник и горничная тоже не приблизили Юлю к разгадке, сказать им про Алика было нечего. От коллег по съемочной площадке ничего узнать тоже невозможно. Люди из прошлой жизни Царева рассказывали совсем уж фантастические, но, к сожалению, для Юльки совершенно бесполезные истории. Случай – пустышка. Ноль.

– Давай посмотрим съемку еще одной сцены и только потом в редакцию, – попросил девушку Тымчишин.

– Мне надо к одной учительнице еще зайти.

– Я с тобой?

– Нет, Вадик, спасибо. Справлюсь сама.

У Насти Капцовой в этот день тоже не было настроения. Она одновременно читала текст сценария и наблюдала за Погудиным. С гримершей Оксаной Веселиной актриса демонстративно не разговаривала.

– Настя, давай я тебе грим поправлю, – хлопотала Оксана.

– Мне ничего от тебя не нужно, – буркнула Настя.

– Ну как не нужно! Я вижу, надо подправить, – настаивала Оксана.

– Ты лучше язык себе подправь, чтобы лишнего не болтать следователю.

Гримерша на несколько секунд замерла, а потом пошла в наступление:

– Да что такого я сказала?! Ничего особенного. Подумаешь!

– Ты про свои романы лучше бы рассказала. Как за Погудиным бегала и за Васютиным. Свой список огласи полностью. Слабо?!

– Не слабо! Только я ни за кем не бегала, это ты придумываешь. Но мои кавалеры все живы и здоровы, а Царек задушен, и ты у него была. Все про это знают.

Бдительная Луиза прислушалась к разговору, поняла, что до скандала недалеко, и ринулась к «очагу возгорания».

– Дорогие мои! Хорошие! Не время сейчас ругаться! Сегодня после обеда тело Царева отправляем в Питер. Ну, пожалуйста!

– А стучать на своих, это как? – не успокаивалась Настя. – Отстань от меня со своим гримом! Обойдусь, – и, повернувшись к Алексею Погудину, ласково попросила: – Леш, поделись бутербродиком!

Погудин молча отдал свою пластиковую тарелку. Луиза, которая все еще внимательно наблюдала за актрисой, заметила, каким заинтересованным и долгим взглядом Алексей смотрит на Юлю Сорневу. «Вот еще не хватало!» – охнула она. Если Лешка на Сорневу запал и это почует Настя, съемки последних дней будут сорваны. На месте съемочной площадки останется выжженная земля.

Луизе осталось, как Мальчишу-Кибальчишу, только день простоять да ночь продержаться, а там и подмога придет. Они улетят в родной Питер и забудут провинциальные страсти. Вместо Алика выйдет на работу другой оператор, и все уляжется, успокоится. Мужика, конечно, жаль, но это жизнь, и она не виновата, что смерть застигла оператора там, где ей доверили руководить съемочным процессом.

– Хочешь бутер с языком? – К Луизе подошел Мишка Оленин.

– Давай! – Луиза протянула руку.

– Как настроение? Ты свой «труп» сегодня много раз хвалила, а мне ни слова не сказала. Как я играл?

Юнис чуть не поперхнулась.

– Мишаня, ты че? С каких пор ты на комплименты напрашиваешься?

– А мне всегда важно твое мнение.

– Да ты профи! Для тебя этот сериал так, развлечение! Тебе жалко своего героя оставлять – ты с ним сросся кожей, а так уже давно бы ушел.

– Может, ты и права! Кофе принести?

– Принеси, если хочешь!