— Вы к кому?

— Я уже ухожу, — сказала я спокойно.

— А как вы вошли? Почему без спроса? Врач запретил пускать к Юроковой посторонних! Выходите из палаты, — скомандовала она. — Навещать пациентов следует только с разрешения врача, вы разве не знаете?

Я покорно встала, попрощалась с Лерой, пожелала ей скорейшего выздоровления и вышла из палаты. Я чувствовала, что содержание телефонного разговора Проскурова было не для посторонних ушей, его никто не должен был слышать, тем более незнакомая девушка. Хотя Лера и услышала немногое, но в умелых руках эта информация оказалась бы, вероятно, очень ценной.

Почему именно месяц? Что за «идиот» был на проводе? Почему Дмитрий так разозлился на Леру? В моей голове опять вертелись одни и те же вопросы, и я не находила на них ответов.

Мне срочно нужна была интеллектуальная помощь, поэтому я направилась в редакцию. Виктора, к сожалению, на месте не оказалось. Он, наверное, все-таки решил немного отдохнуть от напряжения последних часов. Ромка тоже отсутствовал. Как объяснил мне Кряжимский, он ушел на срочное задание. Маринка варила кофе, собираясь угостить меня любимым ароматным напитком, Сергей Иванович же, как всегда, был погружен в работу.

Остатки рабочего коллектива собрались в моем кабинете за кофейным столиком. Кряжимский скромно занял свое место, я же бухнулась слева от него, освобождая центр для Маринки. На подносе, который несла моя секретарша и подруга, дымились три чашечки. Маринка поставила их на стол и достала вазочку с шоколадом и печеньем. Такой нехитрый завтрак был моей первой трапезой за сегодняшний день, так как дома я не успела ничего поесть, а в кафе одной заезжать было неохота.

Я во всех подробностях передала содержание разговора с Федором и Лерой и ожидала реакции коллег. Кряжимский, как всегда, проявил максимум внимания к услышанному, и едва я закончила рассказ, как он задумался.

— Я уже совершенно ничего не понимаю, — честно призналась я, виновато взглянув на коллег, так как им предстояло помочь распутать этот клубок проблем, которые я вывалила на их голову.

— Я тоже, — поддакнула Маринка, чем немало разочаровала меня.

Кряжимский же молчал, поэтому продолжать разговор предстояло опять мне. На столе перед нами лежали все собранные материалы и, конечно, сделанные Виктором фотографии. Маринка в который раз рассматривала их.

— Ольга Юрьевна, давайте разберемся сначала с Лерой, — заговорил наконец Кряжимский, — в отношении этой девушки кое-что начинает проясняться. Я думаю, но это, может быть, и ошибочное мнение, что Лера стала ненужным свидетелем разговора Проскурова, так как на данный момент я не вижу больше никакой причины, за что бы Дмитрию точить на нее зуб. То, что она слышала, являлось секретной информацией, знать которую посторонним запрещено. Может быть, в умелых руках эта информация оказала бы негативное влияние на деятельность охранного агентства «Крепость», но Лера оказалось девушкой не столь сообразительной.

— Но она, по-моему, и не глупа, — защитила я Валерию.

— Может быть, Ольга Юрьевна, — согласился со мной Кряжимский, — но вот хитрости в ней маловато да и сообразительности тоже. Наверняка в разговоре упоминалось еще и о более важных вещах, просто она не придала им никакого значения. Но попробуем обойтись минимумом информации. Разговаривал Проскуров наверняка с очень близким человеком, но находящимся на ранг ниже его.

— Это его подчиненный? — догадалась Маринка.

— Вполне может быть, если он позволил себе назвать собеседника идиотом, — продолжил Сергей Иванович. — Я допускаю, что Проскуров в своем разговоре использовал и другие, более сильные словечки, ибо был очень рассержен. То, что собеседник допустил какую-то ошибку, — это очевидно, но вот какую, предположить пока сложно.

— А может быть, Проскуров разговаривал именно с Дмитрием, ведь у того есть сотовый телефон? — предположила Маринка.

— Может быть, — задумался Сергей Иванович. — Но полагаю, что собеседником был не Корандин. Зачем бы ему разговаривать о важном деле по сотовому телефону, да еще и находясь чуть ли не на пороге офиса? Никакой логики!

— Но о том, что разговор этот должен носить конфиденциальный характер, знали только четверо, — предположила я. — Сам Проскуров, его собеседник, секретарша, которая по ошибке оставила Леру в кабинете одну, а также Дмитрий — вот круг лиц, для которых содержание разговора имело хоть какой-то смысл. И явно троих сотрудников охранного агентства что-то связывает.

Кряжимский сидел молча, потирая ладонью лоб. Маринка предпочитала на сей раз помалкивать.

— Мне кажется, собеседник Проскурова немного поторопился, сделав что-то раньше намеченного срока, — продолжала я размышления Кряжимского. — А если быть более точной, раньше оговоренного срока в месяц.

— Вот с этим я согласен! — поддержал меня Сергей Иванович. — Но наказания за его ошибку пока еще не последовало, так как в противном случае Проскуров вообще не стал бы говорить об этом деле, считая его полностью проваленным. А если здесь попахивает криминалом, в чем я почти уверен, то раскрываться ему незачем.

— И что же это за криминал? — поинтересовалась я у Сергея Ивановича, надеясь, что он уже подошел к разгадке случившегося.

— К сожалению, не знаю, — вздохнул Кряжимский. — У меня появилась одна версия, но то, что Дмитрий полез в чужой дом во время своего дежурства, не сходится с ней, — признался Сергей Иванович. — Я первоначально подумал, что в охранном агентстве «Крепость» просто обувают новых сотрудников, как любит выражаться наша молодежь. Но раз уж у фирмы «Крепость» такая репутация, то я — пас.

— Ну, мне кажется, что слухи о добропорядочной репутации этой фирмы несколько преувеличены! Тем более какой начальник признается в том, что его фирма работает не совсем доброкачественно? — высказала я свое мнение. — Я ведь при визите к нему представилась корреспондентом, а говорить о проблемах своей фирмы Проскурову уж совсем ни к чему.

Сергей Иванович глубоко вздохнул, а Маринка вышла из моего кабинета, чтобы отнести пустые чашки. Она вернулась, успев только поставить поднос на свой стол.

— Оль, — позвала она, — там мужчина какой-то ждет, посетитель. А мы все здесь собрались, неудобно как-то. Он и разговор наш, наверное, слышал.

— Ну прямо, как Лера, осталось только бросить его под колеса какой-нибудь машины, — съехидничала я.

— Пригласить его? — спросила Маринка.

— Ты сначала узнай, что ему надо, а потом сообщи о его приходе по телефону, как и заведено, — ответила я и уселась за свой рабочий стол.

Кряжимский вышел из кабинета, захватив с собой рабочие материалы, которые нужны были ему для написания очередной статьи в нашу газету, Маринка сделала все так, как я попросила, и незнакомый мужчина, Вороньев Николай Михайлович, как представила его по телефону Маринка, зашел, предварительно постучавшись в дверь моего кабинета.

— Здравствуйте, Ольга Юрьевна, — приветствовал он меня и, несмотря на то что слышал, как Маринка произносила его фамилию в телефонном разговоре, представился еще раз: — Вороньев Николай Михайлович, заместитель директора рекламной компании «Инкро».