– Я сгорю лучше, чем сожрать себя дам!

– Ты чего несешь? Кто тебя жрать будет?

– Вы! Все вы! Я слышал, что тут с пленными делают!

– Алексей, – Стас вытянул руку, делая примирительные жесты, – послушай. Успокойся и послушай меня. Самосожжение ты устроить всегда успеешь. Подожди минуту. Хорошо?

Парнишка всхлипнул, утирая рукавом слезы.

– Ты все перепутал. Это не Навашино, это Арзамас. Бригады дальше на запад, километрах в ста. А мы вообще не местные. Наемники мы. Понятно? Ты нам на хрен не сперся, Алексей, ни рабом, ни ужином. Вылезай оттуда и можешь чесать, куда глаза глядят. Я тебе даже пистолет дам, зверье отпугивать, – Стас обернулся к Кирке. – А, командир, что скажешь? Дадим парню пистолет?

– Пусть автомат берет, – ответил Кирка. – Только поскорее, а то заебал уже.

– Ну, ты прекратил истерить? – возобновил Стас переговоры.

Парнишка отдышался, хлюпая соплями, и нерешительно кивнул.

– Вот и отлично. Вылезай.

Алексей отодвинул канистру и пополз вперед, осторожно ступая по ящикам с минами.

– Молодец, – похвалил Стас спрыгнувшего на землю смутьяна. – Зажигалку можешь уже погасить. В дороге пригодится.

Парнишка стоял посреди затянутой черной гарью улицы, в окружении четырнадцати головорезов, и дрожал как осиновый лист, отчетливо стуча зубами.

– Недоросль, бля, – фыркнул командир, осмотрев возмутителя спокойствия, и указал на опрокинутый багги: – Автомат себе там подберешь. Свободен.

Алексей развернулся в заданном направлении, сглотнул и на трясущихся ногах послушно отправился мародерствовать среди трупов своих бывших коллег.

– Барон, – тихонько позвал Кирка и мотнул головой вслед парнишке.

Моментально вскинутый сто седьмой сухо кашлянул, и тело последнего защитника колонны плашмя рухнуло на землю, оставляя за собой быстро таящий шлейф кровавых брызг.

Стас, даже не успев толком сообразить, что к чему, обернулся, увидел лежащее на земле тело и стоящего рядом Барона с автоматом в руках.

– С-с-сука! – прошипел он, кладя палец на спусковой крючок.

– Что? – Барон перевел взгляд на грубияна, держа автомат наизготовку.

– Отставить! – рявкнул Кирка.

Двое наемников продолжали молча сверлить друг друга глазами.

– Отставить, я сказал, – повторил он уже более спокойным тоном. – Рехнулись, что ли?

Стас сосчитал в уме до пяти и сплюнул Барону под ноги.

– На хера? – махнул он рукой в сторону свежего трупа, обращаясь к командиру.

– У нас приказ, – ответил тот. – Живых не брать.

– Да это же мальчишка совсем.

– У нас при-каз, – повторил Кирка по слогам. – Я слишком витиевато излагаю?

– Он был даже не вооружен!

– Ну все, хватит разглагольствований! Дело сделано. Собирайте хабар и по машинам!

– Жопой на минах поедем? – поинтересовался Хлор.

– Есть возражения? Можешь бежать рядом. Тебе на пользу пойдет.

– Очень смешно, мудак, – пробубнил Хлор себе под нос и отправился за трофеями.

Стас постоял еще немного над трупом, рассуждая о том, как могла бы сложиться судьба парня, не будь мир столь жесток, а когда обернулся, увидел перед собой Сиплого.

– Не переживай, – сказал медик, рассматривая еще дымящееся пулевое отверстие в затылке безвременно почившего Алексея. – До Сергача пацан в одиночку все равно не добрался бы. Через эти места только на броневиках ездить, да и то, видишь, не всегда помогает.

– Тогда тем более не понятно, зачем убивать.

– Интересно устроен человеческий мозг, – заключил Сиплый, продолжая разглядывать дыру в черепе. – Проблема есть только тогда, когда она на виду. Убери с глаз подальше, и проблема исчезает. Ты не находишь это мм… несколько лицемерным? Ладно, забудь, – хлопнул он Стаса по плечу, видя, что тот не расположен к философским диспутам. – А ситуацию ты грамотно разрулил. Молодец. Думаю, тебе зачтется.

На базу отряд вернулся в приподнятом расположении духа. Невредимый груз, три захваченные машины и снятый с броневика «Корд» позволяли рассчитывать на щедрое вознаграждение со стороны работодателя, а дележ легких стрелковых трофеев привнес в унылый казарменный быт атмосферу праздника.

– Ну ни хера себе! – Кумач угрожающе нахмурился, почесывая кулак. – Это с какого вдруг такого? Стечкина, крыса, прибрал уже, и все ему мало!

– Я убил, мой автомат, мой пистолет, – постарался аргументировать Баян свои претензии на «семьдесят четвертый» и АПС.

– А я, можно подумать, в носу ковырял!

– Ковырял, не ковырял – это мне не интересно совсем. Ты броневик стрелял? Два человека убивал? Вот с них и бери.

– Ты чего, Баян, юродивого-то из себя строишь? Или, может, в кузов не заглядывал? Там же лом сплошной остался.

– Аккуратнее нужно, – развел тот руками, с выражением искреннего недоумения.

– Еще и подъебывать будешь меня?! – рассвирепел Кумач, покраснев даже там, где кожа была не тронута ожогами, и навис над Баяном: – Гони автомат, крысяра!

– А-а-атставить! – в дверях появился Кирка, весело позвякивая содержимым холщового мешочка. – Все трофеи приказываю сдать для последующей реализации с целью упрощения дележа. Не пристало обеспеченным людям из-за такой херни собачиться.

Послышались вздохи облегчения и разочарования, впрочем довольно быстро сведенные на нет растущим любопытством к содержимому мешка.

– Ну? Сколько? – озвучил Хлор интересующий каждого вопрос.

– Ско-о-олько? – передразнил Кирка, развязывая кожаный шнурок на горловине скромного вместилища материальных ценностей. – Только это вас и волнует. Да? А почему ни одна сволочь не спросит – какой ценой, каким трудом это выторговано? Да что там «выторговано», буквально вырвано зубами, с риском для жизни выдавлено не из кого-нибудь, а из самого Бульдозериста!

– Не томи, командир, – подключился Сиплый. – И так уже зубы ломит от признательности. Каков расклад?

– Расклад таков – две сотни за груз, как обещано было, и сверх того, – Кирка, хитро щурясь, выдержал паузу, – по сотне каждому за транспорт! Бульдозерист платит золотом, а значит – пять монет на рыло.

Благородный металл заблестел в руках командира, порождая радостный гомон и целенаправленное движение со всех сторон к раздаче.

– Получай.

– Спасибо, командир, – забрал свою долю Кумач.

– Держи.

– Благодарствую, – Хлор проверил на зуб сверкающую желтизной монету. – Так жить можно.

– И тебе…