Она не стала объяснять, лишь пообещала:

– Я позабочусь, чтобы вам прислали приглашение на наш следующий музыкальный вечер.

– Буду с нетерпением ждать.

– Вы шутите?

– Все это так необычно! – воскликнул Хью, откинувшись на спинку стула. – Мне всегда казалось, что молодые леди с радостью демонстрируют свое умение музицировать.

– Мы играем просто отвратительно.

– Не может быть, – покачал головой Хью. – Иначе на ваши ежегодные музыкальные вечера никто бы не приходил.

– Это противоречит логике и хорошему вкусу, – вздохнула Сара, – но дела обстоят именно так. Да вы и сами можете в этом убедиться, когда окажетесь в Лондоне в подходящее время.

Хью усмехнулся, а Сара подняла глаза к небу, не желая больше думать о пресловутых музыкальных вечерах – ночь была слишком хороша для этого, – и пробормотала:

– Как много звезд.

– Вы увлекаетесь астрономией?

– Да нет, просто люблю смотреть на звезды в ясную ночь.

– Вон там Андромеда, – показал он на созвездие, которое, по мнению Сары, больше всего напоминало перекошенные вилы, и она спросила, указав на скопление звезд, похожее на букву W:

– Как насчет этой?

– Созвездие Кассиопея.

Она передвинула палец немного левее.

– А это?

– Не могу сказать, – признался Хью.

– Вы когда-нибудь их считали?

– Звезды?

– Но вы же считаете все остальное! – поддразнила Сара.

– Звезды бесконечны, и никто не может их сосчитать, а уж я тем более.

– Очень даже можете, – заверила его Сара, лукаво улыбаясь. – Что может быть проще: бесконечность минус одна, бесконечность плюс одна…

Хью, конечно, понимал, что она намеренно говорит глупости, но все же сказал:

– Это неправильно.

– Почему же?

– Бесконечность плюс, бесконечность минус – не важно: бесконечность всегда остается бесконечностью.

– Но это же бессмысленно.

Сара удовлетворенно вздохнула, плотнее закутавшись в одеяло. Несмотря на то что очень любила танцевать, сейчас она не понимала, как можно предпочесть бальный зал в такую ночь созерцанию звезд.

– Сара! И Хью! Какой чудесный сюрприз!

К ним направлялся Дэниел в сопровождении невесты – оба счастливо улыбались. Сара все еще не свыклась с грядущими изменениями в статусе мисс Уинтер: бывшая гувернантка сестер Смайт-Смит станет графиней Уинстед и их кузиной. Сара вовсе не была снобом – по крайней мере не думала, что была. Ей нравилась Энн, нравилось, каким счастливым был с ней Дэниел.

Просто все это было как-то странно.

– Вы так и просидели здесь весь вечер? – удивился Дэниел, как только они с Энн подошли ближе.

– Совершенно верно, – подтвердил Хью.

– Не замерзли? – осведомилась Энн.

– Мы плотно закутаны в одеяла, – заверила Сара. – И, честно говоря, если уж нет возможности танцевать, то уж лучше быть здесь, на свежем воздухе.

– Сегодня вы составили прекрасную пару, – улыбнулся Дэниел.

– Думаю, это лучшее место для калек, – сухо заметил Хью.

– Перестаньте так говорить! – возмутилась Сара.

– О, простите.

Хью перевел взгляд на жениха с невестой:

– Леди Сара ведь обязательно поправится, поэтому ей не место в наших рядах.

Сара выпрямилась.

– Я не это имела в виду… То есть это, но не совсем. – Ей пришлось пояснить, потому что Дэниел и Энн взирали на нее с некоторым недоумением: – Он сказал это в третий… нет, в четвертый раз.

– Место для калек? – повторил Хью, и даже при свете факелов было видно, что он искренне забавляется.

– Если не прекратите это повторять, клянусь: я уйду.

Хью насмешливо вскинул бровь:

– Разве не вы только что сказали, что я прикован к вам на весь остаток вечера?

– Вам не следует называть себя калекой! – парировала Сара, понимая, что слишком эмоциональна, но была совершенно не в состоянии себя укротить. – Очень уж жуткое слово.

– Зато подходящее, – пожал плечами Хью.

– Ничего подобного.

– Вы снова намерены сравнивать меня с лошадью? – хмыкнул Хью.

– Здесь, оказывается, куда интереснее, чем в доме, – сказал Дэниел Энн.

– Ничего подобного, – решительно ответила та. – И это уж точно не наше дело.

Она потянула жениха за руку, но он, с завистью глядя на Сару и Хью, прошептал:

– А могло быть нашим.

Энн вздохнула и закатила глаза:

– Ты такой сплетник!

Потом она добавила что-то, но Сара не расслышала: Дэниел неохотно позволил Энн утащить его.

Сара проводила их взглядом, немного сбитая с толку очевидным желанием Энн уйти. Неужели она вообразила, что они нуждаются в уединении? Как странно!

Сара повернулась к Хью и продолжила:

– Если вам так нравится, можете называть себя хромым, но я запрещаю употреблять слово «калека» по отношению ко мне.

Он широко раскрыл глаза от изумления и, возможно, смеха.

– Вы мне запрещаете?

– Запрещаю!

Она поежилась, обуреваемая вихрем эмоций. Впервые за этот вечер они остались совершенно одни, так что кричать или громко говорить не было необходимости.

– Мне и слово «хромой» очень не нравится, но уж «калека» совсем никуда не годится: можно подумать, вы ни на что не способны и жизнь кончилась.

Хью окинул ее долгим изучающим взглядом, потом встал, подошел к ней и едва слышно, так, что она не поняла, верить ли своим ушам, произнес:

– Леди Сара Плейнсуорт, могу я пригласить вас на танец?

Хью не был готов к этому выражению ее глаз. Она запрокинула голову, губы приоткрылись, и в этот момент он мог бы поклясться, что в ее улыбке взошло и закатилось солнце.

Он склонился к ней:

– Если, как вы говорите, я не калека, значит, должен уметь танцевать.

– Уверены?

– Я ни в чем не могу быть уверен, пока не попробую.

– Сегодня я не очень грациозна, – с сожалением вздохнула Сара.

– Поэтому вы для меня идеальный партнер.

Она вложила ладонь в его руку:

– Лорд Хью Прентис, для меня большая честь танцевать с вами.

Сара осторожно подвинулась к краю стула и позволила ему поднять ее с места… вернее, поднять на ногу. Зрелище было почти комическое: Хью опирался на стул, она – на Хью, и оба хихикали.