— Тогда зачем…

— Не могу отказать себе в удовольствии поиграть с добычей. Совсем немного. Прежде, чем… — он нагнулся, обдав лицо горячим дыханием. — Прежде чем отдать ее на растерзание.

Я зажмурилась, но уже через секунду заставила себя посмотреть своему мучителю в глаза. Нельзя показывать, что я боюсь! Нельзя… Но я боялась. Очень! Мысленно звала на помощь Орландо, бабушку, отца, даже Гереро с огненным псом, хотя прекрасно понимала, что выхода нет. Никто не знает, что я здесь. И никто мне не поможет…

— Что вам от меня нужно?

— От тебя — ничего, — снова эта змеиная усмешка.

— Тогда от кого…

Я и без его ответа все прекрасно поняла.

— Отец ведь не рассказывал тебе …ничего?

Ноги подкосились от страха, губы пересохли. Я едва могла дышать. Он знает. Знает.

— Что тебя так удивляет Аурелия? Ты думала, я так глуп, что не смогу узнать, да? Спешу тебя разочаровать, я знаю абсолютно все, что творится в моей стране.

— Не понимаю, о чем вы говорите!

— О чем? Ну…давай вместе вспомним. Может о том, как ты на протяжении последних месяцев регулярно видишься с отцом. И да, мы же оба понимаем, что сейчас речь вовсе не о муже твоей матери, глуповатом и простодушном торговце тканями Альваро. Виера навещает тебя, обучает, ведет с тобой задушевные беседы, не так ли?

Глупо отрицать очевидное, но я не спешила подтверждать его слова. Пальцы непроизвольно дернулись к правому запястью. Пусто. Я оставила браслет с ракушками в спальне бабушкиного особняка. Решила, что с фамильными драгоценностями рода Виера он будет смотреться нелепо. Дура.

— Я мог бы прямо сейчас арестовать тебя и казнить за связь с изменником.

Вздрогнула. Пугает? Но он прав, арест неизбежен. Виера — преступник, а я покрывала его. Тогда почему они до сих пор не схватили Августо, если все это время следили за мной? Что-то здесь не так… Может, блефует? Чтобы узнать правду? Думает, я испугаюсь и все выложу?

— Маленькая лгунья, — шепнул маг.

Его ладонь скользила по корсету, окрашивая лилии. В мгновение ока белоснежный шелк стал алым.

— Этот цвет больше тебе подходит.

— Зачем вам все это? Почему вы меня мучаете?

— Все на благо государства, моя девочка.

— Не верю…

— Что тебе рассказал отец? — рявкнул мужчина, рывком прижав меня к себе. — Ага. Так и думал. Ничего. И именно это обстоятельство может спасти твою жизнь. У тебя есть шанс выжить, Аруелия. При условии, конечно, что ты не будешь творить глупостей…Как твой отец в свое время. Ты так молода. Красива. Талантлива. Ты ведь хочешь жить? Только подумай, какое блестящее будущее тебя ждет, если…

— Вы…чего вы добиваетесь?

— Хочу, чтобы свершилось правосудие, и преступник понес заслуженное наказание.

— Тогда почему Виера до сих пор на свободе?

— Умная девочка.

— Зачем он вам нужен? На самом деле?

— Видишь ли… В качестве мертвеца Августо мне совершенно бесполезен.

— Так вот кто за всем стоял? — воскликнула я. — Это вы отдали приказ привезти меня в Авэлин, чтобы выманить моего отца.

— Он ведь предлагал тебе уехать с ним, так? Но ты отказалась, чем сильно облегчила мне жизнь, сама того не ведая.

Русалья тина! Что же происходит…

— Я умышленно позволял вам видеться. Общаться… Он успел прикипеть к тебе, открыть душу. Виера впустил дочь в свое сердце! Как…трогательно. Раньше ты была всего лишь именем в его памяти, но сейчас стала гораздо большим, и это прекрасно! Я долго… Долго ждал этого момента, но теперь он у меня на крючке, и этот крючок — ты, моя радость.

— Что вы имеете в виду? Я ничего не понимаю.

— Августо упрямец. Никакие пытки не сломят его, но любовь к тебе… Признаться, даже я не ожидал, что все так замечательно сложится. Сердце сурового мага дрогнуло. Ты — моя главная фигура, Аурелия. Моя козырная карта. Пришло время последней партии…

— Вы очень интересная альдэ, Аурелия, — с улыбкой проговорил мужчина и подал мне руку.

Пронзительные глаза смотрели с явной насмешкой. Так жутко не было даже при встрече с квалисом. Захотелось бежать. К Орландо. Или к бабушке. В идеале, чтобы и отец был рядом. А так, я словно пойманная в клетку сирена.

— У вас просто талант нарушать чьи-то планы.

— Не предполагала, — сквозь зубы отвечаю я.

Он смеется, запрокинув голову.

— Очаровательно.

Это внизу дворец сверкает золотом. Там, в парадной зале играет беззаботная веселая музыка, кружатся пары. А тут… Когда слуга увел бабушку, глава Совета выстроил портал. Мы все еще во дворце, в этом я уверена — скорее всего, на верхних этажах. Пустые полутемные коридоры. Никого.

— Тебя утащили со свадьбы. Такую испуганную. Знаешь, сперва мне даже показалось — ты будешь покорной. Море, я просто забыл, чья в тебе кровь! Ха-ха-ха-ха-ха…. Но ты быстро напомнила. Сначала заставила всю академию плясать под свою дудку, потом получила магию, но не дала захватить Августо…

— Мой отец мертв, — перебила я мага.

— Очень надеюсь, что скоро так оно и будет, — кивнул мужчина. — Но вот что ты сделала совершенно зря, моя дорогая — так это втянула моего неразумного горячего племянника в исследования месторождений маэры.

— Что?

— Слушай, — Верховный остановился, — ты потом обязательно расскажешь, как научилась обходить заклинания правды, зелья правды и прочие исследования департамента охраны порядка. Все они упрямо показывают, что Аурелия де Виера говорит правду, и мне очень… Очень интересно почему.

— Может быть потому, что я действительно не вру? Не думали об этом?

— Да-да, — он насмешливо покачал головой. — А я — морской конек.

— Вам виднее.

— Дерзишь? Это хорошо, — он взмахнул рукой, и мы вновь оказались внизу.

Слуги в лазорево-голубых ливреях, низко кланяясь, распахнули высокие двустворчатые двери, и мы вошли в зал, к кружащимся парам, гремящей музыке и дивному веселью.

Все взоры обратились на нас. Обеспокоенный бабушкин, торжествующий — Изабеллы. И еще тысячи — любопытных и безразличных. Орландо нигде не было — сердце сжалось в тревожном предчувствии.

— Танцуем, девочка, — маг дернул меня к себе и нас подхватил вихрь танца.

Он вел легко, уверенно. Ни сбиться с шага, ни нарушить рисунка задуманных фигур. Немного отвлекало то, что мое платье теперь было кровавого цвета — такой…милый, невинный каприз злодея. Я пыталась понять, использовал ли он заклинание подчинения. Вырвать руку и убежать я не могла, выстроить портал — тоже, но и воздействия не чувствовала. Это было что-то другое. Что-то, от чего в душе разливалась ненависть! Ненависть и злость на собственную беспомощность.