Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И я не помню.
– Имя – это уже кое-что! – обрадовалась Лиза. – Сергей – такое красивое имя. Серый, Серенький.
– Ну, серый тут, положим, я, – пошутил Федор.
Они засмеялись.
– «Серый» звучит очень знакомо. Это мое, без сомнения. Вот как ты меня сначала назвал?
– Серега.
– Серега – не мое. Бывает, что кличут так, и я отозвался, но все же «Серый», Лиза, да.
– Да у меня друга так зовут, – объяснил Федор. – Сергей, а прижилось «Серега».
Он еще немного подумал.
– «Петров» ничего тебе не говорит?
– Не знаю. Вроде дернулось что-то, но не мое.
– Петрунин? Петруничев? Петр… Петрович, да?
Шаман кивнул, на этот раз бледнея лицом.
– Сергей Петрович, да?
– Точно. Ты меня знал?
– Знал? – эхом повторил Федор.
– Знаешь? – исправился тот.
– Я вспомню.
– Ладно. Расскажешь, если вспомнишь?
Он напряженно вглядывался в волчьи непостижимые глаза. Гром прогремел вновь, уже ближе.
– Ну да.
Лорд крикнул им:
– Вы чего там встали? Мы сейчас возьмем левее, тут кисель так разлился по низинке!
Алена помахала им рукой, и Лиза с Серым двинулись вперед. Алена же постояла, выжидая, пока они оторвутся.
– Вспомнил, да? – прошептала она потом Федору на ухо.
– Мне кажется, что да, Алён.
– Почему же ему не признался? Он, наверное, имеет право знать!
Федор помотал мохнатой головой.
– Алён… Мне надо подумать.
– Но что ты вспомнил-то? Скажи мне по секрету.
Он заметно колебался. Потом решился.
– Я видел его в больнице, куда привозил бабушку.
– У тебя бабушка заболела?
– Нет. Мы нашли бабушку на улице. Забыла свое имя, забыла, куда шла. В таких случаях в первую очередь отвозят людей в больницу. Почему-то получилось так, что мы с ней долго сидели в приемном покое. И привезли этого парнишку, Ален. Вот с таким же белым лицом, как когда он сейчас на меня смотрел, он без сознания был. Его-то быстро протащили мимо, но врач со скорой совещалась с больничными, я слышал, имя в памяти и застряло. Сергей Петрович. Я запомнил, потому что мой-то друг – Петров Сергей. И «Петрович» – фамилия похожа на отчество. Сказали, что ударился головой, в коме. Вот мне ему что говорить? Я же понятия не имею, жив он или умер.
– Но в себя не пришел, да? Иначе бы его тут не было.
– Вероятнее всего, так. Или так и лежит в коме между жизнью и смертью, или умер и сбился с пути.
– И что это нам дает?
– Ничего, – сказали они хором.
– Но не понравилось мне, что он на автомате спросил: «Ты меня знал?», – добавил Федор. – «Знал», а не «знаешь». Может быть, это свидетельствует о том, что он умер.
– А может быть, и нет. Просто в этом мире все так отличается от нашего!
– Не так чтобы очень!
– Да на себя посмотри!
Он оскалился.
Снова гром. Небо совсем потемнело. Собрались тяжелые, низкие тучи. Невольно вся группа ускоряла шаги, хотя впереди их и не ждал никакой приют.
– Был бы какой телефон, я б Сереге позвонил, попросил его «пробить».
– Телефон, ага. Меня знаешь как Лорд изругал, что я с тобой через зеркало разговаривала? Напомнил, в каких случаях у нас зеркала занавешивают. Я боялась, что я тебя угробила уже.
– Нас так просто не проймешь! А я так ждал «сеанса связи». Лорд запретил, что ли?
– Нет. Зеркало рассыпалось. И погода испортилась.
– Подумаешь, погода!
– Нет, Федь. Осень наступила. В одночасье. А сейчас того и гляди зима нагрянет не сегодня-завтра. Я здесь сломала что-то.
Оглушительный гром вспорол небо прямо над их головами.
– Вот видишь, гроза, – посетовала Алена.
– В прошлый раз тоже была гроза.
– Тогда она была весенняя, летняя, мимолетная, ну не такая страшная. Осенью вообще ведь редко бывают грозы.
– Но остров Буян – исключение из правил, видимо. Это не средняя полоса России.
– Наверное.
Дождя все не было, рогатые молнии расчерчивали небо. Еще немного – и неожиданно люди вышли прямо на берег. За шумом ветра они и не узнали дыхания моря. Молочная река осталась чуть правее, но им видно было, где именно белые струи вливаются в объятья моря и становятся пенными барашками.
Берег здесь был покрыт галькой и ракушками. Алена ойкнула, наступив на острый край босой ногой, и отступила.
– Как красиво! – ахнула Лиза.
Лучи солнца просочились сквозь плотные тучи и золотили поверхность воды. Контраст с темно-синим, почти черным небом и черной водой и вправду создавал волшебную картину. Люди замешкались под деревьями, кроме Лизы: она, как зачарованная, шла вперед.
– Гроза, – напомнила с тревогой Надежда.
– Да?
– Гроза. У водоемов опасно. Лучше в лес…
В этот момент полыхнуло ослепительное зарево, как вспышка от сотни фотоаппаратов. Когда зрение вернулось к ним, Лиза лежала на гальке.
– Девочка! – вскрикнула Бабушка.
– Лиза!
Шаман подскочил к ней первый, приложил ухо к груди.
– Тело в этом мире не так важно, – прошептала торопливо Алена, чтобы убедить саму себя. – Бьется?!
– Вроде дышит, но так тихо!
– Погоди!
Они бестолково сгрудились вокруг лежащего ребенка.
– Ожогов не видно.
– Одежда бы загорелась.
– Не может быть, чтобы в нее попало, наверное, рядом. Лиза, Лиза, ты слышишь меня?
– Искусственное дыхание делать? – спросил Шаман у Федора. – Непрямой массаж сердца?
Волк покачал головой.
– Не нужно. Алена права, в этих широтах тело – далеко не главное. Нам просто надо… к жизни ее вернуть.
– Но как?
– В землю закопать? – вспомнил нелепость Лорд. – Чтобы электричество ушло?
– Нет, это бесполезно, этого не нужно. Не надо живых в землю закапывать.
Надежда заплакала навзрыд.
– Не успела, не успела, – всхлипывала она. – Не успела ее остановить!
Небо снова проткнули насквозь сразу несколько молний. Шаман подхватил Лизу на руки и бегом кинулся обратно под спасительную сень деревьев. Все последовали за ним.