– Шантажистка, мошенница – все это может быть. Но ведь кто-то же ее убил. Кто убил?

– Я не знаю.

– Нервный срыв, вы говорите? А в последние сутки была не в себе? Так, может, Аня и убила? Будучи не в себе?

– Нет, нет! Я… не знаю. – Ирина горестно вздохнула. – Бедная девочка! Что она пережила! Нельзя было оставлять ее одну.

– А как вы можете объяснить тот факт, что у убитой оказались в кармане ключи от квартиры Соболевых?

– У нее оказались ключи? Значит, тем более это доказывает, что убитая мошенница или воровка, не сумасшедшая, а обычная преступница. А ключи могли оказаться как угодно. Украла, сделала слепок замочной скважины, да мало ли способов подобрать ключи? У меня однажды что вышло. Стали пропадать из квартиры вещи. И не то чтобы что-то ценное, а так, всякие мелочи: ложки, тарелки, продукты из холодильника, мыло из ванной, дезодорант и все в таком роде. И долго это продолжалось, месяца два. Я ничего понять не могла, думала, с ума схожу. А однажды все выяснилось: соседская девчонка (ей четырнадцать) украла у меня ключи. Я ее в своей квартире как-то застукала с моим феном в руках. После этого случая я железную дверь поставила. Так что, видите, как оно бывает: совершенно нереальным, на первый взгляд, вещам нашлись вполне реальные объяснения. А представьте, что бы на моем месте Аня нафантазировала.

Ну да, ну да, нафантазировала бы и, как знать, не шлепнула ли бы сгоряча и девчонку-воровку, и мать ее, и отца в придачу. С перепугу. Будучи не в себе.

Ладно, пора откланиваться. Из Ирины, переполненной под завязку жалостью к бедной девочке Анечке, больше ни капли информации не выжмешь. Да и Димка наверняка уже ждет.

Прощание вышло скомканным. Ирина и Булатович понимали, что главный вопрос: убийца ли Аня? – так и остался открытым, и чувствовали досаду. Он, Булатович, оттого, что не смог получить утвердительного ответа, а Ирина оттого, что не смогла категорически дать ответ отрицательный. На том и расстались, недовольные друг другом, а главное – самими собой.

«Кто не успел, тот опоздал» – любимая присказка Замятина. Сейчас она так откровенно читалась на его лице, что Алексею стало обидно. А, судя по количеству пустых баночек из-под пива, которыми был заставлен стол, опоздал он намного, вполне возможно, навсегда.

– Димуль, – Булатович по-отечески потрепал подчиненного по плечу, – сынку, и это у вас называется чисто символически? – Он кивнул на баночную баррикаду.

– Да Алексей Федорович, это работа все проклятущая. Горю на ней, как грешник в адской топке. Надо же чем-то жар заливать. – Замятин улыбнулся и любовно погладил бок баночки, которую держал в руке. – С такой работой…

– С такой работой тебя наградят скоро. Посмертно. Как погибшего от цирроза печени во имя общего дела. Поделись-ка со старшим по званию. – Булатович выхватил из руки Димы почти полную баночку. – Давай, пока ты не набрался окончательно, о деле.

– Окончательно я не наберусь, вы же меня знаете.

– Еще бы не знать. – Алексей засмеялся. – Вот я про то и говорю…

– Ну а если о деле, то я вам скажу: бесценного работника вы видите перед собой. Здесь, – Замятин постучал по голове, – столько информации содержится и, заметьте, информации, собранной всего-то за несколько часов, что дай вам бог успеть переварить, пока мы с вами тут в баре заседаем. И если вы мне изволите вернуть так бесцеремонно отобранный сосуд, то я, так и быть, по доброте своей душевной поделюсь с вами.

– Не боись, солдат ребенка не обидит. Держи и не плачь. – Булатович вернул банку Диме. – Излагай, чего у тебя там. Только подожди, я сейчас себе тоже пива закажу, а то у нас неравноправие получается: ты блаженствуешь, а я облизываюсь, как кот на сметану.

Булатович заказал пиво и вернулся к столику.

– Так вот, пункт первый. – Замятин сделал глоток. – Преуспевающая газета «Криминальный город». Подскочил я в редакцию. Ну, я тебе скажу, что да, то да. Расположена редакция в отдельном старом особнячке. И такой там ремонт забацан! Такой пластической операции подвергся фейс здания, что это уже и не особнячок вовсе, а мини-дворец. Плечистый охранник при входе с налетом дорогостоящей крутизны на морде, а не какая-нибудь бабка-вахтерша. Собственная стоянка, собственный зал отдыха в дальнем крыле, собственный бар и прочие буржуазные извращения. Ты когда-нибудь видел такое в обыкновенной редакции?

– Ну, редакций я вообще немного видел. Но к чему ты клонишь? Что с финансами у них все тип-топ? – Булатович налил себе пива. – Это и так ясно.

– А вот и нет! – Замятин довольно рассмеялся. – С финансами у газеты не то что плохо, очень-очень плохо. Не сегодня-завтра все это великолепие придут и опишут банковские дяди в серых костюмах и белых воротничках.

– Что ты хочешь сказать?

– То и хочу. Долги у газеты огромные. Кредит никак выплатить не могут.

– Лихо!

– Вот и я о том. Пункт второй: разборки между авторитетом от уголовного мира Китайцем и авторитетом журналистского мира Соболевым.

– Ну да, ты мне уже это говорил по телефону. Соболевские статьи за «китайский» бензин и все прочее. По этому поводу я тоже навел справки. Разрулились они по-тихому.

– Разрулились и, более того, начали, видно, активно сотрудничать.

– В смысле, сотрудничать?

– С некоторого времени в газете «Криминальный город» стали появляться статьи за соболевской подписью о бесчинствах конкурентов Китайца. Очень обличительные статейки, между прочим. Так что Китайцу мстить Соболеву совсем не с руки, а вот его конкурентам вполне и вполне. Пункт третий: Анютка Соболева, урожденная Гартнер, белокурый ангелочек…

– Таки она? – Булатович удовлетворенно хмыкнул. – Я, в общем-то, так и думал.

– Что это вы, Алексей Федорыч, такое думали?

– Ну как что? Пистолет наконец-то нашли с ее отпечатками пальцев?

– Не в том направлении двигаетесь, товарищ майор. Я вообще не о том. Так вот, Анютка Гартнер, оказывается, в будущем богатая наследница. И не просто богатая, а очень богатая. Родители ее, проживающие под Ганновером, после смерти каких-то там своих родственников на сегодняшний день располагают более чем солидным состоянием. Анютка же – единственная наследница. Но и это еще не все.

– Не все?! – Булатович закатил глаза в комическом ужасе. – А по мне так более чем достаточно.

– Выпьем сначала, коллега. Такую новость на сухую переварить сложно. Как бы кондратий вас не хватил, гражданин начальник.

Булатович разлил по бокалам остатки пива. Они чокнулись и выпили.

– Закури. – Дима протянул ему пачку.

– Благодарствую. Свои имеются. – Булатович достал сигарету. – Ну давай, Димка. Что ты жилы на кулак мотаешь? Давай говори, добивай. Что еще не слава богу?

– А то не слава богу, что ни в какую Америку никакой Кирилл Соболев не улетел.