Байка про несуществующее заявление сработала. Руслана вспыхнула, точно вулкан. И сейчас, в это самое мгновение, в моих руках была та Руслана, которую я люблю. Моя Русенька с буйным и дерзким нравом. Моя женщина, которая каждый раз отвечала на прикосновения настолько пылко и самозабвенно, что я забывал даже собственное имя.

— Ненавижу тебя, Реми! — выдохнула Руслана.

Но ее тело уже трепетало под моими пальцами, прогибалось и стремилось быть ближе ко мне.

— Не те слова, любимая! — коротко рассмеялся я, жадно и алчно скользя по нежной, ароматной коже на плече, в то время, как руки уже сжимали девичьи бедра, а пальцы торопливо прокрадывались к застежкам на ее брюках.

Чертовы брюки! И почему моя женщина не любит юбки?

А хотя, нет! Пусть носит что угодно. Только бы рядом была. Со мной.

Мягкая, податливая, точно воск, под моими руками.

Натянутая, словно струна. И горячая. Невероятно горячая. Такая, что обжигает своим огнем, плавит меня, сметает волю, оставляет лишь потребность быть с ней, в ней, касаться ее так, как никому больше не позволено. Только мне. Я — ее единственный мужчина.

Эта мысль сметала остатки выдержки. И я хрен знает как, но умудрился удержать член в штанах.

Русенька, моя горячая и отзывчивая девочка, вцепилась пальцами в мои волосы, потянула так, что пришлось оторваться от покатого плеча и заглянуть в глаза любимой.

— Ты… Ты… ведь правда…? — выдохнула Руслана.

Не нужно быть гением, чтобы понять ее мысли. Я чувствовал свою Руслану.

— Правда, люблю, — хрипло выдохнул, прижался лбом к ее лбу, утонул в ее взгляде, потемневшем от страсти и чувств, затопивших юное девичье сердечко. — Правда, ни с кем не спал, кроме тебя. Даже в мыслях, Русь. Честно!

Одинокая слезинка вновь скатилась по румяной щеке. Стер ее ртом. Становилось горько и вместе с тем радостно от мысли, что мои слова так важны для этой женщины. Моей сильной, но хрупкой женщины, которая могла быть пугливой девчонкой, робкой и неопытной.

— Я дам согласие на тест ДНК, — упрямо поджала губы моя колючка.

— Нет, Русь, — мотнул головой. — Никакого теста.

Черт! Ну, зачем она меня провоцирует? Я ведь не сдержусь! Тело уже рвалось на куски от мысли, что совсем скоро я вновь испытаю дикий и ни с чем несравнимый оргазм от близости с моей любимой. И соображать становилось все труднее.

— Да! — вздернула подбородок, а потом и протяжно выдохнула, когда мои пальцы нырнули под тонкие трусики.

Обжигающая влага затопила не только мои пальцы, но и мои мозги. Все мысли улетучились. А когда Руслана прогнулась и подалась навстречу моим касаниям, шире разведя бедра, я понял, что у меня есть всего секунда, чтобы стащить с себя шмотки. Иначе кончу прямо в трусы. А этого я никак не мог допустить.

Рваное дыхание, жадные поцелуи, переходящие в стоны — все это срывало последние ограничители.

— Русь, Русенька, я так скучал! — шептал я между поцелуями.

— Ох, заткнись! — захныкала Руслана. — И сделай уже что-нибудь с этим!

Что именно моя жена имела ввиду под «этим», пояснять не стоило. Видел и без подсказок. Руська изнывала от желания так же сильно, как и я.

Секунда, и я уже избавил стройные ножки от брюк и белья, а свои шмотки просто стащил вниз.

Первый толчок вышел рваным. Сердце застыло в груди. А легкие отказывались перегонять кислород.

Я замер, утопая в ее глазах. Таких красивых. Таких счастливых. Радостных.

Скучала?

Скучала!

Любишь?

Люблю!

Диалог не двух людей, а двух сердец, двух душ, сплетенных в одну.

Словно оказался дома. Там, где любят и ждут. И всегда будут любить и ждать.

Хрупкие руки вцепились в мои плечи так, что и не выпутаться. В ответ сжал любимую сильно, но бережно, как только мог.

Сокровище мое! Бесценная! Единственная!

— Проша! — разобрал сбивчивый шепот.

Этот голос взорвался в моих ушах ярким фейерверком. Я бы извинился перед Русланой, если бы мог говорить. Мое тело не слушалось. Будто принадлежало не мне, а этой женщине, которая хрупкими руками и нежным голосом подчиняла меня себе.

Я вновь и вновь, толчок за толчком, погружался в желанный жар. И сходил с ума. Потому что скучал. Потому что не мыслил своей жизни без любимой. Потому что она и есть моя жизнь. Моя!

Оргазм получился ослепительно бурным. Меня накрывало волнами с невероятной силой. Я твердо знал, если бы Руся не была уже беременна, то сейчас мы точно зачали бы с ней малыша.

Руслана застонала, не удержалась, вцепилась зубами в мое плечо, заглушив хриплые звуки. Я перехватил ее волосы, потянул.

Взгляд в ее глаза. Один выдох. Один стон на двоих. Пополам.

Мы вместе. Ничто и никто этого не изменит. Никогда!

— Люблю тебя! — прошептал я, когда смог отпустить ее припухшие от моих поцелуев губы.

Руслана улыбнулась. И я прочел в ее взгляде, что просто не будет. Будет сложно, запутанно, интересно. Но точно не просто.

— Бессовестный тип! — фыркнула Руслана, но рук не разжала.

Оттолкнулся от стены. Руся опустила ноги на пол. Щеки залил румянец смущения, когда я отыскал ее трусики и брюки и подал ей.

Было забавно наблюдать за тем, как грозная Руслана Михайловна одевается после шикарного секса с мужем в кабинете шефа.

Нет, не секса! Любви! Да, любви!

— Как мне теперь смотреть в глаза твоему брату?! — проворчала Руслана.

— Весело и с огоньком, — подсказал я. — Или я разучился дарить своей жене удовольствие?

— Не вздумай, Реми! — Руслана ткнула пальцем в мою грудь, когда я застегивал ремень на брюках.

— Ты права. Получилось смазано. Что поделать, растерял опыт! Нужно срочно исправляться!

— Не вздумай! — повторила Руслана, отступая на шаг.

Но было поздно. Я уже протянул руки к манящему телу. Уже обнимал ее. Целовал, опустив на диван. Хорошо, что брат перенес все важные дела на завтра и скорее всего уже мчится к жене, оставив свой кабинет в нашем с Русей распоряжении.

Горыныч поймет и свалит. Осталось придумать, как утащить Руслану домой и закрыться с ней в спальне на ближайшую сотню лет.

— Как ты себя чувствуешь, родная? — спросил я, когда второй раунд прошел не менее бурно, чем первый.

— Есть хочу, сексуальный ты маньяк, — вздохнула Руслана.

Мы с трудом уместились на диване. Руслана с аппетитом жевала шоколадные конфеты, а я наслаждался ее красотой. Обнаженная, счастливая, утомленная.