Сердце алчного человека – это океан, ожидающий дождя.

Пьер Буаст

После встречи с Бравым Дрозд несколько часов бродил вдоль набережной, обдумывая сложившуюся ситуацию. «Золотая рыбка» уплывала из рук – его сделка была под угрозой срыва. Надо было срочно что-то придумать… Но что? Как уговорить кого-то из «койотов» пройти через врата ада?

Возле подъезда старик заметил смеющуюся парочку. Двое влюбленных тихо ворковали, не замечая ничего вокруг.

– Профессор Дрозд? – удивился Макс, заметив приближающегося старика. – Почему вы покинули квартиру? Мы ведь с вами договорились!

– Я просто хотел немного подышать воздухом, – врал Дрозд, пытаясь рассмотреть его спутницу. – Даяна! Где же ты пропадала?

Возвращение Даяны его обрадовало, он обнял ее и вполне искренне рассмеялся.

– Я пыталась приспособиться к новой жизни, – призналась она. – Мне на мгновение показалось, что в одиночном плавании больше смысла. Но я ошиблась!

– Что бы там ни говорили все эти мудрецы, живущие много веков назад… Одиночество не друг!.. Человек не должен быть один! Ни в коем случае не должен быть один… А иначе какой смысл в словах «любовь», «понимание», «забота»? Они потеряют свое значение… обесценятся… Одиночество – это пустота и бессмысленность. Чудесно, что ты вернулась! Кажется, один молодой человек на седьмом небе от счастья.

Даяна и Макс переглянулись, улыбнувшись друг другу. Все трое дружно вошли в подъезд.

Санрайз была не в настроении. Она не слышала, как в квартиру вошли Макс, Даяна и профессор Дрозд, потому что была сосредоточена на своей злости, кипящей в ее организме, как масло на сковороде. Герда лежала на своей кровати, свернувшись калачиком.

– Я бы сейчас напилась как следует! – тихо пробурчала Санрайз, устав от гнетущей тишины.

– Алкоголь – отрава, – выдохнула Герда с грустью.

Мысли миловидной девушки омрачили воспоминания о детстве. Опухшие лица пьющих родителей иногда снились Герде. Особенно в те дни, когда женская спальня наполнялась зловонием – запахом выпитого Санрайз алкоголя.

– Бухло – это лекарство! – небрежно заметила Санрайз.

– Что же оно лечит?

– Нервы!

– Отрава превращает человека в зверя…

– Ты опять вспомнила своих родителей? Не все, кто употребляет спиртное, становятся уродами, как твои пропойцы-предки!

Герда предпочла не развивать неприятную тему и поспешила заговорить совсем о другом:

– Если бы был способ превратиться обратно – из койота в человека, ты бы согласилась, Санрайз?

– Ты ведь не серьезно? Вижу по лицу, что серьезно… Ладно… Сейчас отвечу… Что означает превратиться обратно? Просто лишиться своих необычных способностей! Я бы без них чувствовала себя как голая посреди людной улицы!

– А Герда, став обычной, просто радовалась бы жизни!

– А сейчас что тебе мешает радоваться? У тебя самый безобидный дар, ты лекарь.

– Герда забирает чужую боль и страдает вместо других…

– Ты чувствуешь боль, которую лечишь? – удивилась Санрайз.

– А куда она девается по-твоему? Боль не может уходить в никуда, Герда поглощает ее.

– Но ты никогда не говорила об этом!

– Меня никто не спрашивал, – с печальной улыбкой проронила целительница.

– Ну почему ты такая скрытная?! Я же тебе не враг! Ты ведь знаешь, что значишь для меня очень-очень много…

– Герда чувствует любовь Рассвета! Герде немножечко теплее от этого пламени, но иногда оно обжигает… ревностью!

– Давай уедем вдвоем! – раздухарилась Санрайз. – Ты и я! К морю! Помнишь, мы были у моря все вместе? Ты же сама говорила, что могла бы быть счастлива у воды! Я обеспечу нашу безопасность! Найду жилье, добуду еду! Просто доверься мне и позволь заботиться о тебе, Герда!

– Какая ты чудесная! В лучах Рассвета снова можно разглядеть человека!

– Я ведь не шучу!

– Герда видит искры искренности! Пора спать!

– Обещай подумать над моим предложением!

Герда кивнула и отвернулась от Санрайз.

Утром логово «койотов» наполнилось запахом свежеприготовленной еды. Чтобы порадовать друзей, Даяна проснулась пораньше и затеяла выпечку блинов. К ней присоединился профессор Дрозд.

– Я – ранняя пташка, – признался он, рассмеявшись.

– Как ваше здоровье? – поинтересовалась Даяна, чем умилила старика. Бывшие воспитанники подобных вопросов ему не задавали.

– О хорошем самочувствии в моем возрасте принято мечтать, а не болтать! Хотя присутствие учеников – настоящая панацея для моей истерзанной души.

Профессор Дрозд вздохнул, размышляя о том, как бы начать опасный и тревожный разговор, благодаря которому он мог заполучить вернувшуюся в стаю волчицу в качестве начинки для саркофага.

– Вы ведь знаете, что я могу слышать мысли? – осторожно уточнила Даяна, заливая на сковороду тесто. – Что вас гнетет, профессор?

– Я хочу извиниться перед тобой.

– За что?

– За то, что нажал кнопку на пульте. И за то, что украл у тебя прежнюю жизнь.

– Вы верно подметили, находиться здесь – среди «койотов» – панацея! На самом деле я только выиграла, став волком!

– Ты в этом уверена?

– Вы хотите меня в этом разубедить? – весело произнесла Даяна, перевернув на сковороде блин.

– Ни в коем случае! Но если бы был способ все исправить? – осторожно произнес профессор, чувствуя, как его сердце затрепыхалось от волнения. – Если бы ты узнала, что существует некое устройство, устраняющее последствия ДУО-экспериментов?..

При этих словах хитрого Дрозда из спальни появилась Герда. Аромат выпечки поднимал настроение, но еще большую радость она испытала, увидев Даяну. Герда завизжала от нахлынувших эмоций и бросилась к поварихе, не справившись с желанием ее обнять.

– Аккуратно, сковорода горячая! – смеясь, выкрикнула Даяна.

– Герда боялась, что больше никогда не увидит добрую Белоснежку! Ты снова светишься!

На крики-визги выбежал Макс, спавший на кровати Грифеля. При виде прыгающей, словно маленькая обезьянка, Герды его беспокойство тут же растаяло.

– В пещеру злобных гномов вернулась Белоснежка! – притворно весело воскликнула появившаяся в общей комнате Санрайз. – И сразу встала к плите. Ну, ты даешь!

Больше всех возвращению Даяны обрадовался Чоп. Новость о том, что на стол вернутся вкусные блюда, была самой приятной за последние несколько дней.

– Предлагаю умыться, а после сесть за стол, – объявила Даяна. – Самое время завтракать.