Мой член глубоко в ней. Вот чего мне хочется.

Выдержки не хватает. Вздернув строптивицу на комод, жестко вклиниваюсь бедрами, срывая трусы вниз.

Второй рукой приближаю девушку к себе. Она возмущенно ахает и замирает, рассматривая мой член, словно впервые увидела мужской прибор. Даже возмущаться забывает, только дышит часто-часто, выдыхая мне в лицо разгоряченным паром.

Готов поспорить, от меня парит не меньше.

Я приближаюсь к ней на максимум, сжав эрегированный член в кулаке, головкой веду по припухшим складкам, размазывая свою смазку по ее влаге.

– Ратмир! – едва не глохну от того, как громко она позвала меня по имени.

Поздно. Слишком поздно. Когда я так долго отодвигал секс с девушкой? Ни разу! Слишком сильно хочу ее взять.

Отсрочки не проканают.

Отговорки не сработают.

Договариваться и извиняться за нарушения данных обещаний буду потом. По факту…

Лиля в ответ царапает ноготками мою шею, впиваясь под кожу. Прочесывает плечи до крови.

Раскачиваюсь. Толчок бедрами…

– Полетаем, – толкаюсь в узкий вход разбухшей головкой.

Концентрация чувств – на максимум. Пробивает до самых глубин от влажного жара. Сталкиваемся…

– Я девственница! – тормозит «пилота» на стадии взлета.

– Что?

Замираю после ее заявления. Ствол дергается в кулаке, как живое существо, едва не срываясь в движение.

Слова Лили тормозят, размазывают все намерения в пыль.

На месте недавних желаний взять ее всячески и заставить выть от удовольствия появляется заторможенная пустота.

– Я девственница. Ни с кем еще не была.

Лиля облизывает губы, трясет головой, рассыпая темные спутавшиеся волосы.

– Ни разу ни с кем не была! – глотает окончания.

Я подвис, не понимая, как такая жаркая, отзывчивая девушка могла остаться целочкой до сих пор. Все на паузе, только пальцы лениво, как на замедленном воспроизведении наглаживают напряженный ствол.

– Ни разу, – добавляет Лиля совсем тихо и отталкивает меня в грудь ладонями. – Я… Мне уйти лучше. Забудь. Я ничего не хочу, место для ночевки найду. Спасибо. Я…

Она неловко спрыгивает с комода и натягивает мокрые трусы с разорванными колготками, пытается еще юбку дешманскую свою одернуть.

– Куда?

Натягиваю трусы повыше, пряча в них «змея», который помещается с трудом, оттягивая головкой резинку.

– Стоять, я сказал! – выдыхаю в плечо Лили, которая успела повернуться ко мне спиной.

Прижимаю ее к комоду, буквально запирая между ним и своим телом. Собираю рассыпавшиеся волосы, отвешивая легкий поцелуй в шею. Ммм… Как она пахнет сладко!

Отодвигаюсь, заглядываю в смущенные глаза: не врет ли?

– Это шутка такая?

Задерживает дыхание, выдает с шумным выдохом:

– Думаешь, сейчас подходящее время для шуток?

– Нет, – выдаю немного агреессивно. Пилот в ауте, что его так жестко стопарнули перед самым интересным. – Но время для облома – самое подходящее.

– Дурак! – толкает со шлепками ладоней в голую грудь.

Загораюсь только от одного ее взгляда, а когда смотрю на тело, которое она еще не скрыла за своим тряпьем, как следует, взрываюсь. Перехватываю ее под коленями и забрасываю на спину, утаскивая ее за собой.

Думаю, что она чешет насчет целки. Но вдруг не врет? Есть крошечный процент вероятности, и, если он верен, нехорошо получится, если я ей на комоде в прихожей по самое основание вставлю. Мне кажется, Лиля из таких мечтательниц – для которых обстановка играет важную роль. Трахнешь на шелковых простынях – будет помнить с улыбкой. Зажмешь в углу, стоя трахнешь – будет шипеть. На итог не посмотрит, на промежуток, в котором, уверен, она будет сама выпрашивать «еще» – тоже не взглянет, но за деталь зацепится.

– Отпусти! – шлепает по спине, а ее по заднице.

Мне даже в кайф, что она брыкается. Приелось слепая готовность раздвигать ноги, царапает приятно, что она все же по мне течет, не меньше, чем другие, но выдает другую программу прелюдии. Никогда бы не подумал, что долгая игра перед сексом будет так нравитя, но нравится же. По венам – кипяток. Сердце скачет до небес, когда опрокидываю свою добычу на кровать, в ворох дорогих простыней.

Она пытается лягнуть, но я все же стягиваю с нее юбку.

– Божье наказание, а не юбка! Узкая, как гондон, как ты ее натягиваешь вообще? Маслом смазываешься?

Лифчик летит туда же – на пол.

– Дурак! Я не шутила насчет девственности! – замирает полностью обнаженной, опираясь на локти.

Думал, будет прикрываться, но она лишь тяжело дышит.

– А я не шутил насчет своих намерений выяснить, так ли это на самом деле.

– И что, если правда.

– Ножки раздвинь, – подкатываю вверх, опускаясь на нее телом, развожу пальцами губки, ощущая между ними шелковистую смазку.

– Если правда, то ты самая жаркая штучка, и мне несказанно повезло.

Накатываю сверху, придавливаю своей грудью. Ее тугие соски царапают мою кожу.

Лапаю Лилю за бедра, толкаясь своими.

Глаза в глаза. Судорожный выдох. Протяжный стон…

– А мне? Мне тоже повезло? – спрашивает срывающимся голосом.

– Судя по тому, как ты реагируешь. Тебе несказанно повезло.

– Я не думала, что все будет так.

– Шикарная хата. Простыни… – шарю ладонью по кровати, находя пульт от подсветки.

Свет гаснет. Быстро переключаю режимы, находя тот, что создает интимный полумрак и легкую иллюминацию на потолке в виде медленно загорающихся и тускнеющих огоньков, напоминающих загорающиеся звезды.

Лиля замирает, слышу, как колотится ее сердце – будто в меня прорваться хочет.

– Антураж создан. Желание есть. Что еще? – спрашиваю и не даю ответить.

Целую.

Едва мой язык оказывается у нее во рту, чувствую, как плотно накрывает желанием. Неконтролируемым смерчем оно проносится по венам и устремляется вниз, к члену.

Пальцы