Помолчав, Гога негромко спросил:

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Тимур.

Голос Тимура стал совсем другим. В нем исчезли детские доверчивые интонации, и теперь он стал просто негромким спокойным голосом мужчины, корректно и без суеты отвечающего на вопросы.

— Напомни мне, где мы с тобой оставили машину?

— Около универмага.

— Зачем тебе нужен Роман Бекасов?

— Он должен вернуть деньги.

— Чьи это деньги?

— Это деньги Владимира Михайловича Губанова.

— Зачем ему эти деньги?

— Для человека из мэрии.

— Что он должен разрешить Владимиру Михайловичу?

— Установку в школах игровых автоматов.

— Зачем?

— Это нужно.

— Зачем?

— Чтобы они там были.

— Зачем, Тимур?

— Чтобы в нужное время сработали одновременно.

— Чтобы включились?

— Нет.

— Ну и хорошо, ну и ладненько. А зачем нужно убирать Бекасова?

— Он может знать то, чего не должен знать.

— Ясно. Кстати, а как должны сработать автоматы?

— Одновременно.

— Что они должны сделать?

— Взорваться.

— Вот как? Замечательно! А когда?

— Я не знаю.

— И много там взрывчатки?

— По десять килограмм в каждом.

— А где сейчас эти автоматы?

— На складе у Владимира Михайловича.

— Он знает о том, что они взорвутся?

— Нет.

— Где находится этот склад?

— В Коромыслово, на Березовой аллее, дом 2.

— Медленно сосчитай в голове до семисот.

— Хорошо.

Гога кивнул Бекасу, и они потихоньку вышли в кухню. Закурив, они некоторое время ошарашенно смотрели друг на друга.

Потом Гога сказал:

— Ну, это уже какая-то запредельная херня начинается. Во что ты влез, друг мой?

— Я и сам не знаю. Я рассказал тебе все.

— Ладно. Наш зайчик не может сопротивляться и выложит все. Но, должен тебе сказать, он испытывает дикий внутренний дискомфорт. Он не хочет говорить, но не может молчать. Так же, как не может соврать. Правдивый ответ на мой вопрос для него — высшая жизненная необходимость. Я расскажу тебе об этом методе. Но тоже потом, а сейчас пошли, — и он кинул окурок в раковину.

Бекас последовал его примеру, и они вернулись в комнату. Тимур сидел, закрыв глаза и шевеля губами.

Гога удобно устроился на стуле напротив и негромко сказал:

— Перестань считать.

— Хорошо.

— Автоматы должны взорваться одновременно?

— Да.

— Где находится пульт управления?

— В дипломате.

— Где находится дипломат?

— В прихожей.

Бекас вышел в прихожую и принес оттуда аккуратный кожаный дипломат.

Гога повертел дипломат в руках и спросил:

— Какой код на замках?

— Девять, ноль, девять.

Гога пощелкал колесиками, и дипломат открылся. Они увидели внутри электронный пульт с множеством кнопок и лампочек.

— Расскажи, как им пользоваться.

Тимур, не открывая глаз, начал очень толково рассказывать, как пользоваться пультом. Бекас стоял рядом и держал диктофон у самых губ говорящего.

Когда Тимур закончил, Гога продолжил допрос:

— Где находится второй пульт?

Вот тут-то Бекас и понял, что из него шпион, как из говна пуля. Он ни за что не догадался бы спросить о втором пульте. Гога открылся ему с совсем неожиданной стороны.

— У Волка.

— Кто такой Волк?

Тимур вдруг весь напрягся и побагровел, но не ответил.

Гога быстро спросил:

— Как имя-отчество Пушкина?

Тимур сразу же расслабился и так же спокойно, как и прежде, ответил:

— Александр Сергеевич.

— Хорошо. Кто такой Владимир Михайлович Губанов?

— Генеральный директор консалтинговой фирмы «Взлет».

— Как ты собирался убить Бекасова?

— Я задушил бы его.

— Что ты сделал бы с его телом?

— Отвез бы в лес, раздел и положил на муравейник.

Гога с шумом отъехал на стуле от кресла с привязанным к нему Тимуром и громко, как будто они с Бекасом были одни, спросил:

— Ну что, не хочешь сам у него о чем-нибудь спросить?

Хотел ли Бекас что-нибудь спросить? В его голове вертелись вопросы, как в стиральной машине.

— Кто ты такой? Кто такой этот Волк? Кто вы такие? Что вам нужно? Где вас найти? …

Реакция на вопросы со стороны Тимура была совершенно неожиданная.

Он открыл глаза и напряженно выпрямился. Его взгляд не выражал совершенно ничего.

Тимур наклонил голову к своим диковинным часам на руке и громко произнес:

— Четырнадцать, дельта, двадцать восемь, бикини.

На часах зажегся микроскопический красный светодиод.

Тимур, нагнувшись еще ниже, приблизил голову к часам и застыл. Через секунду раздался громкий хлопок, как от выстрела пистолета, и Тимура откинуло на спинку кресла. На пол со стуком упала оторванная кисть руки. Лоб покончившего с собой пленника украсила небольшая рваная рана, быстро заполнившаяся кровью.

— Сваливаем, — быстро сказал Георгий и потянул за руку Бекаса, который продолжал пялиться на валявшуюся рядом с креслом оторванную кисть.

— Сваливаем, я тебе говорю, — повторил он и дернул еще раз. — Собери барахлишко, а я пока по «пальчикам» пройдусь с тряпочкой.

Они второпях собрались, прихватив чемоданчик с пультом, погасили свет в квартире, захлопнули дверь и через минуту уже выезжали на вечерний Центральный проспект в тимуровской «Волге» с затемненными стеклами.

Когда они свернули на улицу Гришковского, Гога сказал:

— Слушай, Бекас, давай-ка бросим эту телегу к чертовой матери. Прямо сейчас. И так доберемся. Только вытри сам, где брался руками, а то мне генеральной уборки в квартире хватило. Двинем ко мне, посидим спокойно, переночуешь у меня…

— Добро. Только мне один звоночек нужно сделать, а то люди волнуются, — согласился Роман, набирая номер Серебряковых.