Получив уверения, что красотки в полном распоряжении уважаемых Шека и Монса, соратники наконец-то смогли приступить к трапезе.

Поглядывая на близняшек, граф ри Неров с дружелюбной насмешкой опять вспомнил некоторые чудаческие взгляды своего начальника, лучшего из руководителей под солнцем.

Олег, видевший, как на одном из балов Прила устроила супругу разнос только за то, что тот чуть подольше задержал в своей руке ладонь юной владетельной баронессы Гельтор, спокойно относилась к утехам Лешика с рабынями, крестьянками или горожанками. У императора вызывало удивление отсутствие ревности у графини ри Неров.

К странностям своего шефа Лешик уже давным-давно привык, и они графу нисколько не мешали. Он искренне уважал Олега и хотел быть с ним рядом до конца дней. Надо только не забывать временами заходить в храмы и благодарить Семерых, что те свели вместе пути величайшего из людей и никчёмного бретера, прожигателя жизни.

— Я, кажется, наелся, — сообщил Монс, глядя в миску, наполненную костями.

— Похоже, что и я, — усмехнулся генерал, — Тогда, давай, рассказывай всё в подробностях, что тебе удалось узнать, а затем пойдём к ниндзям. Хочу ещё с каждым из них переговорить.

Благодаря некоторым вороватым слугам из сановных и владетельных особняков Монсу удалось сложить довольно цельное представление о том, чем занимается отошедшая от первого испуга при смене династии аристократия, что обсуждает и планирует.

Услышанное генералу службы безопасности совсем не понравилось. Подозрения его государя о неблагополучном течении дел в Саароне, похоже, подтверждаются.

В королевстве по-сути сложилось двоевластие. Правительница, увлечённая лишь имперскими проектами в своей стране, к тому же, часто отсутствующая на троне, почти совсем не уделяла внимания тому, что происходит в провинциях и владениях феодалов.

Такое положение дел было вполне терпимым, пока вместо Ули решением текущих дел Саарона занимался вдовый граф ри Дистей, рекомендованный на должность начальника канцелярии винорским герцогом Гури ре Вилом, почти полгода к своему кандидату присматривавшегося.

Но графа подставили. Вначале опутали игровыми долгами его непутёвого младшего сына Тиба, а затем убедили этого недалёкого, но обладавшего большим самомнением семнадцатилетнего юнца подделывать королевские векселя на относительно небольшие суммы.

Бестолковый виконт имел доступ в дворцовый кабинет отца, где и воровал готовые, уже с печатями, бланки денежных документов.

Через канцелярию шёл большой поток платёжных поручений, поэтому кражи заметили не сразу, тем более, суммы, которые вписывал в векселя Тиб, по меркам государственной казны являлись совсем не большими. Когда же воровство обнаружилось, то интриганам удалось убедить вспыльчивую правительницу, что без ведома канцлера его сын не смог бы погасить свои долги.

В итоге, граф ри Дистей оказался в подземелье, где его сейчас допрашивает с пристрастием Нурий, а делами провинций и феодальных владений Саарона занимается ставленник аристократической группировки.

— Они не создавали никакого совета или комитета, — Монс уже пыхтел от выпитого, но налил себе ещё из вновь наполненного разносчицей кувшина, — Поэтому, сложно сказать, сколько сановников втянуто в эту деятельность. По закону они ничего не нарушают, если, конечно, не считать клевету в адрес канцлера, но тот, командир, как по мне, так сам виноват. И в том, что не следил за денежными документами, и в том, что сыночка такого воспитал. Кстати, у него и старший не сильно лучше, только не азартными играми увлекается, а пытками провинившихся сервок из дистейского графства. Ему их каждые двадцать дней одну-две привозит управляющий с докладом о делах во владении. Трупы потом в ров выкидывают.

— А отец его куда смотрел? Это же имущественный ущерб самим себе.

— Так граф в особняке почти не появлялся. Сутками во дворце на службе пропадал. Там и спал. Но это не столь важно. Мне удалось определить, что главный среди интриганов герцог ре Мейр. И я придумал, как можно узнать всё в подробностях.

— Это радует, — кивнул Лешик, — Рассказывай.

Монс поведал, что у предполагаемого руководителя аристократической партии жена не отличается верностью своему супругу.

Пару раз в неделю, когда муж был допоздна занят во дворце, пятидесятилетняя герцогиня ре Мейр среди дня на карете приезжала к ювелирному салону, владелица которого была её сообщницей.

Там аристократка переодевалась в простолюдинку, выходила через чёрных ход на соседнюю улицу и, пока экипаж с запуганными ею слугами дожидался хозяйку у магазина, отправлялась на наёмном портшезе к трёхэтажному доходному дому, половину второго этажа которого занимал виконт ри Жюмир, полуразорившийся тридцатилетний блондин.

— Герцогиня очень много знает, — уверенно добавил полковник, — Она любит присутствовать при серьёзных беседах и давать советы, даже когда в них никто не нуждается. Мы можем под угрозой раскрытия её любовных похождений откровенно с ней поговорить.

— Хорошая идея, Монс, но надо ещё раз подумать. Поверит ли ре Мейр голословным обвинениям в адрес своей супруги? Герцогиня может решить, что нет. Надо ловить её на горячем, — Лешик поднялся, — Теперь моя очередь дойти до туалетной комнаты.

Пока генерал, чувствуя лёгкое опьянение, достаточно твёрдой походкой ходил туда и обратно, он размыслил над планом Монса и решил взять его за основу. О чём и сообщил старому приятелю, усаживаясь на скамью.

— А как застукать любовников вместе, ты уже ..., — Монс прервался, обернувшись на подошедшую девушку.

Разносчица принесла порцию колбасок — эль по новой разбудил у приятелей аппетит.

— Вместе и не обязательно, — ответил Лешик, когда рабыня, стрельнув глазками, убежала, — Достаточно прихватить герцогиню в неподобающем месте в неприглядном для аристократки виде. Устроим ей кражу прямо на пороге дома её любовника. Кто-то из наших парней сыграет неудачливого воришку, а мы с тобой бдительных и расторопных стражей. Уверен, герцогиня не захочет с нами пойти в штаб, как и раскрыть свой статус.

После обеда Лешик осмотрел снятую им комнату, перенёс в неё вещи — сумку и небольшой дорожный мешок — после чего с помощником направился на встречу с ниндзями.

Трактир "Гусь и вертел" располагался по центру улицы, выгибающейся дугой, один конец которой выводил к большому и всегда переполненному людьми, продаваемыми рабами, скотиной и птицей Живому рынку. Пройдя через него, можно было не особо петляя дойти до ратушной площади, где сесть на конку.

— Лешик, а скажи, — шедший на полшага впереди начальника Монс начал прижиматься к стене магазина, уступая дорогу едущему верхом дворянину, — А кто сильнее? Наш государь или госпожа Тень?

— Ты с чего вдруг таким вопросом задался? — хохотнул граф ри