Глава 8

На следующий день друзья уже сидели в поезде «Москва- Симферополь» и торопили время. Правда, время торопил только Виталий, внешне это никак не выражая.

Мягко стучали колеса. Друзья, привалившись к светлой обивке вагона негромко беседовали, поглядывая в окно. Монотонное движение успокаивало.

Разговор между ними шел обычный, понемногу касались то того, то другого.

— Зачем ты удалил капсулу? Вдруг бы она еще пригодилась? — спросил Олег. Он мог иногда задать неожиданный вопрос в лоб.

— Да она мне и не была нужна, я всегда надеялся только на себя, — скривил губы в мимолетной гримасе Виталий. — Вот на это, — показал он ладони. — И на это, — коснулся головы.

— Как ты думаешь, эксперимент принес хоть какую-нибудь пользу? — снова спросил Олег.

— Единственно, в чем я еще больше убедился, это то, что наше счастье целиком в наших руках.

Олег помолчал, кивая в знак согласия. Мимо проплывала пятнистая от проталин насыпь. Весна в этот год запаздывала. И оттепели сменялись похолоданиями.

— Я думаю, все же для кое-кого польза есть. Сан Саныч нашел свою судьбу. Ты тоже… — сказал Виталий, разглядывая из-за шторок проплывающие мимо столбы, серую гальку насыпи.

— …и потерял, — продолжил Олег.

— Неважно… Это ты сам виноват, — упрекнул он друга. — А я не нашел и не знаю даже где искать, — грустно усмехнулся Виталий. — Вот тебе и весь эксперимент.

— А Ника?

— Вера? Ника? Кто знает, кем она вообще окажется. Вдруг она проститутка уличная. В жизни никогда не бывает так, как хочется. Это я уж точно знаю, да и ты тоже, — сказал Виталий.

— И что это изменит?

— Да ничего!

— Ты сегодня пессимистично настроен.

— Почему же. Я жив, здоров, весел, еду на юг. Отдам медальон этой Нике и все. Остальное — не мое дело.

— Как не твое дело? А Губерман?

— Ну и Губермана прикончу, даст Бог. Его рожа уже снится мне.

Помолчали.

— Я вот с твоей Эммой поговорил, и кое-что про нее понял. И про себя. Она интересна мне была, как человек.

— Что же ты понял? — в волнении растерял слова Олег.

— Непростая она баба, сразу раскусила меня… Поняла, что мы с тобой из одного города. Клеймо что ль на нас? Мне показалось… она рада была спихнуть тебя на меня. Чем-то ты ее достал. А вообще-то мы говорили о балете. Я теперь с любой, о чем хочешь говорить могу. И знаешь, раньше, до эксперимента, для меня все бабы были, ну, как самки… А теперь, замечать стал, они тоже — человеки.

— Мудрец! — неопределенно похвалил Олег.

Вечером, Виталий курил в тамбуре с длинноногой молоденькой девушкой, проверяя на практике, какие они такие женщины-человеки. Они о чем-то увлеченно беседовали, и он уже привычно стряхивал с ее плечика невидимые пылинки.

В то время Олег лежал на полке и мучился воспоминаниями. Горели неяркие лампы в потолке. За окном неслась темнота, изредка расчерченная огнями. Олегу надоело глядеть в перфорированный белый потолок, и он закрыл глаза.

В поезде, как всегда неожиданно, откуда-то издалека к нему стало возвращаться вдохновение. Будто оно питалось болью. Возникали фантазийные замыслы новых картин. И он в полутьме набрасывал карандашом в блокноте легкие линии, которым, может быть, никогда не стать настоящими картинами. Поезд мерно стучал. Слепили редкие полуночные огни. Неровно мелькали в мозгу мысли. В такт его мыслям поезд замедлил ход — впереди какая-то станция.

«А вдруг она влюбится в кого-то?» — шевельнулась ревнивая мысль. Опять привиделась улыбающаяся Эмма, легко садящаяся в машину к чужому мужчине.

И откуда такое виденье? Но оно никак не давало ему покоя.

Олег не спал всю ночь. Грезил с закрытыми глазами, пока не начало светать. С рассветом только ненадолго забылся.

Под стук колес поезда, под монотонные дорожные разговоры и мигание семафоров зрела в нем новая творческая жизнь, освещенная светом, под названием «Эмма».

Расссвело незаметно.

— Я фотографию из медальона скопировал. Посмотри, — сказал Виталий. — Ведь это и есть та самая Ника, которую мы ищем, а вовсе не погибшая Вера, как мы думали раньше, — показал он утром фотографию. — По ней и будем искать.

— А вчерашняя девушка?

— А-а, просто избавил ее от скуки, — поделился Виталий.

— Джентельмен, — усмехнулся Олег. — А мне опять сегодня Эмма снилась. Будто она рядом.

— Когда любишь человека, он всегда рядом, — сказал Виталий.

— Откуда ты знаешь?

— Я что, по-твоему никогда не любил? — усмехнулся Виталий.

Олег замолчал, погрузившись в себя. Сегодня Эмма ему снилась такой, какой она никогда не была с ним. Ласковой и нежной, какой-то самоотреченной. В жизни она считала секс напрасной тратой энергии, а во сне обнимала его двумя руками, и не хотела отпускать.

Глава 9

Ялта неожиданно встретила их снегом. Он не ко времени в большом количестве выпал на город. Снег все шел, и шел, пугая непривычных к холоду южан. «Снег — это очищение, — подумал Олег. — Паче снега убелюся,» — вспомнилось ему строки псалма, так любимого Виктором.

Было странно с заснеженной мостовой смотреть на купающихся в открытом бассейне людей. От бассейна шел пар, и было ощущение, что вода в нем кипит вместе с людьми. Олегу стало жалко тающих от тепла воды снежинок.

Аккуратная стриженная зелень, присыпанная снегом, темное море, робко плещущее о берег, корабли у причала, все, казалось, впало в холодное забытье. Только шумные иностранцы на набережной нарушали тишину.

Адрес, продиктованный Полянским, привел их к двухэтажному старому домику. Пришлось прежде поплутать по лабиринтам улочек, сбегавших с горок, прежде чем его отыскали. На их стук открыла дверь немолодая женщина. Зябко кутаясь в шаль, сказала:

— Съехала она. Куда, не сказала. Красивая такая, вся из себя фигуристая была. Но мужиков не водила. Она все время дома сидела. По ночам работала. Кем, не знаю. Их сейчас много таких развелось, — не объяснила женщина, что имеет в виду. — А мне какое дело? За квартиру она исправно платила. У меня к ней претензий не было.

— Это она? — показал Виталий женщине фотографию.

— Похожа… — замялась женщина. — Только у нашей волосы черные были. И очки темные она все время носила.

Виталий с Олегом переглянулись.

— Да точно она. Вот и родинка здесь на щеке, — показала женщина на фотографию и продолжила: — Боялась она кого-то. Может, в какое дело нехорошее влипла. С ними это бывает.

— Кто-нибудь из родственников, знакомых ее спрашивал?

— Нет. Родственников у нее здесь нет. Мужчин тоже я не видела. Хотя постойте, вчера ведь вечером старичок приходил. Вежливый такой, обходительный, — улыбнулась женщина. — Он еще очень огорчился, что не застал. Он работу какую-то ей хотел предложить,