– А лорд Дэйт? – все же не удержалась я. – Он точно будет присутствовать?

Графиня, чуть наклонив голову, смотрела на меня с лукавой улыбкой:

– А это хорошо для тебя или плохо?

Сложный философский вопрос… Это хорошо, потому что он очень мне нравится. И это плохо, потому что он очень мне нравится! Нельзя мне никем увлекаться, никак нельзя…

Но графиня, похоже, не отстанет, если я не соглашусь. А для Филинды этот бал ой как нужен. Терей должен видеть ее в светском обществе, чтобы считать достойной своего круга.

Я уклончиво произнесла:

– Это не хорошо и не плохо, просто уточняю на всякий случай.

– Что ж, если на всякий случай… Он непременно будет. Но для твоего спокойствия давай все же остановимся на версии с маскарадом. В маске ты будешь чувствовать себя уютнее?

Я кивнула.

– Тогда так и сделаем. И все же, милая Лили, тебе нужно постепенно входить в общество. В конце концов, дети не виноваты в проступках родителей. Надеюсь, больше ваш отец не лелеет безумные мысли?

Я просто не смогла промолчать или ответить уклончиво. Несмотря на прошедшие годы эта тема продолжала жечь невыносимо! Тем более леди Ифильда мне казалась здравомыслящим человеком, который сможет не только понять, но и поверить.

– Леди Ифильда, мой отец не безумен и никогда таким не был, – хмуро произнесла я, не отводя взгляд. – Я понимаю, что последующие мои слова могут показаться вам кощунственными, но я говорю чистую правду. Тогда, шесть лет назад, моего отца нарочно оболгали, чтобы скрыть вину совсем другого человека.

Графиня слушала меня очень внимательно, не перебивала. Даже трубку отложила, хотя явно снова собиралась закурить. Но по лицу леди Ифильды никак нельзя было понять, верит она мне или нет.

– Нашей семье принадлежали богатые месторождения магических кристаллов. Сеть шахт тянулась по всему горному кряжу. И в тот злополучный день сам принц Агнус прибыл туда с визитом. Папа, конечно, заранее об этом знал, собирался показать центральные залы с лучшими и самыми редкими кристаллами, но у принца оказалсиь совсем другие планы… Дело ведь было как раз накануне его коронации, а многие в высшем совете архимагов восставали против его кандидатуры. Потому-то он и прибыл к нам, чтобы позаимствовать магическую силу у кристаллов, тем самым на какое-то время увеличив свою собственную. Все, лишь бы его сочли самым одаренным. Мой отец предупреждал Агнуса, как это опасно, но тот не стал слушать…

Порывисто вздохнув, я тихо продолжила:

– Магический откат был такой силы, что кристаллы начали взрываться один за другим… А так как все шахты связывались между собой системами туннелей, взрывы по цепочке начались и там… Пока все месторождение не рвануло, обрушив своды и хороня людей. Благо, в тот день из-за визита принца папа для большинства рабочих устроил выходной, в шахтах оставались лишь учетники и охрана. Никто из них не выжил…

У меня просто ком встал поперек горла, я не могла говорить дальше. Не удивилась бы, если бы леди Ифильда сейчас начала хвататься за сердце и обвинять меня во лжи с последующим вышвыриванием вон. Но она молча зажгла трубку магической искрой, неспешно выпустила пару дымных колец. И лишь после задумчиво с расстановкой произнесла:

– А ведь все было подано совсем иначе… Меня еще поразило тогда, с чего это лорд Хейерс, всегда слывший весьма здравомыслящим и осторожным человеком, вдруг помутился рассудком. И ведь никто ему не поверил…

– Правду нам никак не доказать, – я отвела глаза, в который раз в них предательски защипало из-за разъедающего чувства несправедливости. – Из доказательств лишь слово моего отца, но ему и тогда-то никто не поверил, когда он был уважаемым человеком. Теперь и подавно. Папу это сломило… Боюсь, он никогда уже не станет прежним.

– И вас, получается, лишили всего?

Я кивнула.

– Да. Все состояние, все земли, включая родовое поместье, да даже мастерские и торговые лавки – все отошло короне. Папа настаивал, чтобы хотя бы семьям погибших в тот день в шахтах выплатили часть денег, но король Витор отказал даже в этом. Ну а мы… Мы бы остались на улице, но двоюродный брат нашей матушки отдал нам старый дом, когда-то принадлежавший его дворецкому. Там мы теперь и живем.

– Так а на что вы живете? – несмотря на бестактность вопроса, леди Ифильда все же произнесла его максимально учтиво.

– Мы с Вентоном работаем. Точнее, сейчас только Вентон. До разорения нашей семьи он успел окончить обучение, должен был стать верховным судией, но теперь он служит помощником у Вайдерхоффского судьи. А я работала в разных лавках, но нигде не удается задержаться надолго.

– Внешность? – полуутвердительно спросила графиня.

– Скорее, дурной характер, – я улыбнулась. – Никак пока мое внутреннее я не может соответствовать внешнему положению.

– Ну, милая моя, чувство собственного достоинства – это уж точно не порок, – возразила леди Ифильда, все еще смотря на меня очень пристально, но будто бы даже с искренней благосклонностью. – Наоборот, ты правильно поступаешь, что не забываешь, кто ты такая. Каким бы ни было положение вашей семьи, но вы из рода Дагнес, и этого точно у вас никто не отнимет. И все же, я понимаю, что ты слишком горда, чтобы принимать материальную помощь, но я все равно очень хочу тебе помочь. Как ни крути, но в твоем положении только выгодный брак может исправить ситуацию. Ты не подумай, я не имею ввиду, что вот прямо сейчас – нет. Но на будущее ты ведь и сама должна это понимать.

Пусть я при всем желании не могла сказать о магическом запрете, но все же призналась в не менее больной теме:

– Мой брак – это совсем не то, о чем я думаю. Куда важнее выдать замуж мою старшую сестру Филинду.

– Из-за возраста? Так а сколько ей сейчас? Двадцать четыре? Ничего, до двадцати семи вполне еще приемлемый для брака возраст.

– Дело не в этом, – я порывисто вздохнула.  – Филинду одолел магический недуг, и спасти от скорой гибели ее может лишь чужая магия…

– А такое возможно лишь при брачном союзе с сильным магом… – задумчиво закончила за меня леди Ифильда. – Потому-то ты и попросила о приглашении на бал для нее? Я могу сама лично представить твою сестру холостым магам, моя протекция тоже, знаешь ли, кое-что значит. И, как я понимаю, о собственной участи ты и вовсе думать не станешь, пока твоя сестра не спасена?

– Невозможно быть счастливой, зная, что дорогой для тебя человек умирает, – тихо ответила я. – Я очень благодарна вам за желание помочь, но если кому-то и нужна помощь, то вовсе не мне, а Филинде. Она чудесная добрая девушка, истинная леди. И она уж точно не заслужила ужасной участи…

– Магический недуг, говоришь… – леди Ифильда пробарабанила пальцами по подлокотникам кресла. – Но она ведь не маг, верно? А не может ли этот ее недуг быть связан с вашим семейным проклятьем?

– Семейным проклятьем? – я впервые о таком слышала.