он жил этим. Глубоко изнутри он источал благоговение ко всему, что было связано со служением Богу. Он имел страх Божий, но главное — любовь к Богу и Его святым.

Это стало мне уроком, что благоговение (не только по отношению к бумажным иконам) — это не формализм, не начётничество, не нечто второстепенное, не просто деталь этикета, но оно показывает нашу духовную чуткость, нашу подлинную любовь к Богу. Иначе говоря, кто пренебрегает малым, тот, в конечном итоге, с пренебрежением отнесётся и к великому.

Благоговение и прозорливость

В другой раз я посетил Старца в компании семи киприотов, среди которых был один иеромонах. Мы застали его лежачим и закутанным в одеяла. На нём была и скуфейка, он тогда был уже почти слеп.

Мы по очереди подошли под благословение, а он спросил, откуда мы. Когда последним подошел наш иеромонах, то он спросил его:

— Ты, отче, и иконы пишешь?

— Да, старче, пишу.

— Только иконописью занимаешься или ещё и бумажные иконы на доски наклеиваешь?

— Да, старче, и наклеиваю.

— И как ты это делаешь?

— Ну, это не трудно: намазываю клей на доску, приклеиваю икону и оставляю сохнуть.

— Ах, батюшка! Надеюсь ты не делаешь так, что кладешь одну икону на другую, потом сверху ещё одну, потом ещё… потом всё это на стол, и сам ещё забираешься сверху и наступаешь, чтобы они лучше приклеились?

Иеромонах оцепенел и робким голосом произнёс:

— Да, старче, … так я и делаю.

— Ах, отче! Мы, значит, наступаем на иконы? Топчем иконы? А ещё священник! Батюшка, не делай больше этого…

— Хорошо, старче…

— Итак, сколько вас с Кипра?

— Нас семеро.

— Ааа, так значит! Ну-ка, скажите-ка мне, та маленькая часовенка, в пещере под монастырём Пресвятой Богородицы Трооди́тиссы…, кому она посвящена?

Киприоты стали переглядываться между собой и кивками спрашивать друг у друга где эта часовня. Но никто толком не знал.

— Не знаем, старче.

— Вы точно с Кипра?

— Да, оттуда.

— Эээ… тогда не может такого быть, чтобы не знали.

Они снова начали переспрашивать друг друга, но в конце концов твёрдо ответили:

— Старче, нет такой часовенки, и нет там никакой пещеры.

— Как так нет?! Если я сейчас её вижу!

Все застыли и робко ответили:

— Мы про это не знаем.

— Есть такая, есть.

Потом, когда они вернулись на Кипр, то обнаружили эту пещеру, и позвонили сообщить мне. Я тоже, когда приехал потом в Лемесос, то сходил туда и поклонился. Её обнаружил один пастух ещё в 990 году, и там была икона Богоматери — Трооди́тисса, а пред нею горела лампада. Это было место подвигов какого-то неизвестного аскета, а Старец всё это увидел из Ми́леси.

Впадёшь в прелесть

Как-то раз я был у Старца в кельи, он разговаривал по телефону с монахом М. Он что-то пытался сказать ему, но тот перебивал и не слушал. В итоге, он три раза повторил ему один совет, а в конце добавил: «Послушай-же, что́ я тебе говорю, братец, услышь меня!». Но монах всё время что-то возражал.

Тогда Старец обернулся ко мне и попросил: «Ну-ка, возьми ты. Скажи, что если он уйдет из монастыря, то впадёт в прелесть. Скажи, скажи ему».

— Старец, он не слушает, говорит всё время сам.

Я попытался ещё и ещё поговорить с ним, но монах не мог остановиться и твердил своё. Тогда Старец сказал:

— Эх, никак не слушает, не слушает…

— Старче, я даже не понимаю, что он говорит.

— Всё, клади трубку, заканчивай.

Невероятно, как может человек так упорствовать против такого великого Старца! Естественно, что вышло всё так, как предупреждал Старец.

38. СПАС НАШИХ ДЕТЕЙ ОТ СЕРЬЁЗНОЙ ТРАВМЫ (свидетельство Софии Анагностопулу, воспитательницы детсада, гор. Лариса)

Невидимый

В 1982 году, мы отправились из Ла́рисы в двухдневную паломническую поездку к свт. Нектарию на Эгину. Нас был целый автобус — собрались несколько дружественных семей. Также, на своей машине нас сопровождал преосвященный епископ Феоло́г.

В Воскресенье, на обратном пути, по инициативе владыки мы решили посетить Ми́леси и познакомиться со старцем Порфирием.

В автобусе я, как старшая нашей группы, сидела на переднем месте, и когда мы были уже довольно близко к месту, я заметила идущего по краю дороги небольшого роста старца. Как только он нас увидел, то сразу побежал. Водитель остановился, открыл дверь, я выскочила и побежала за Старцем, крича ему вслед: «Батюшка, остановитесь, мы приехали из Ла́рисы по благословению Преосвященного, хотим взять у вас благословение…». Когда он был уже от меня в трёх метрах, — т. к. у Старца не было сил бежать быстрее, — то, хотя его келия находилась от нас по левую сторону, — он повернул направо и, внезапно, я потеряла его из виду. На ровном месте он исчез, словно провалился сквозь землю! Я была в полном замешательстве, пытаясь понять, что произошло.

Когда я немного пришла в себя, вышли и остальные люди из автобуса, к нам подошла племянница Старца и мы сказали ей: «Просим Вас, помогите, пожалуйста, нам бы только взять у него благословение». Сначала она была против, но когда сходила к Старцу, то сообщила: «Старец вас примет. Подходите по очереди за благословением, но не беспокойте его вопросами».

Мы встали в очередь. Передо мной была моя подруга, и она сказала мне: «Что-то мне неохота идти. Боюсь, что он меня выведет на чистую воду…». Я отругала её: «Иди-иди, возьми хотя бы благословение!». Перед ней в очереди стоял мой сын Ахиллес и маленькая шестилетняя девочка Софу́ла.

Келья Старца была крайне просто обставлена. Он лежал на кровати и протягивал руку для благословения. Когда подошла Софула, то он тяжело дыша поднял руку и, сделав ей знак пальцем, сказал: «Будь осторожна… осторожна… будь очень осторожна!». А когда потом подошел мой сын, Ахиллес, то он обхватил его голову двумя руками, нашептывая разные молитвы. В конце он перекрестил его головку три раза. Когда я подходила под благословение, то сказала Старцу: «Батюшка, помолитесь, чтобы мои дети были близки к Богу».

Его предстательство

Мы уехали, но вскоре снова остановились, чтобы поставить свечку в храме святой Параскевы, встретившемся нам на пути. Софу́ла там споткнулась и страшно упала вниз по спуску дороги, но, слава Богу, по молитве Старца отделалась только ссадиной на губе.

По дороге в Ла́рису мы остановились на трассе около большого ресторана-кафе чтобы перекусить и снять напряжение. Когда автобус остановился и двери открылись, то